Омнивора

Омнивора

ГЛАВА 1.

— Мы все просто мчимся навстречу черной дыре. И чем ближе мы к горизонту событий, тем стремительнее сокращается время до нашего неотвратимого перерождения.

— То есть, гибели? — с ухмылкой переспросил я, не отрывая взгляда от мигающего экрана прибора, что лежал передо мной. Эта неделя была непростой и сегодня я хотел как можно быстрее управиться с работой. И умчаться навстречу холодному пиву и горячему ужину. Так стремительно, как позволит встречный ветер и мой старенький ровер. В последнее время его колёса всё чаще застревали в песчаных дюнах и пару раз мне даже приходилось идти остаток пути до жилого модуля пешком.

— Неужели ты не веришь в то, что вернёшься после смерти?

— Прости, я атеист, — я пожал плечами. — За всё время работы в космосе я богов не встречал.

Мой напарник благодушно улыбнулся:

— Дружище, речи о богах и не шло. Это всё законы физики. Ты, твой мозг, как носитель петабайтов информации, — он коснулся грубыми мозолистыми пальцами своего лба. — Всё это не может просто взять и исчезнуть.

— И что же со всем этим богатством произойдёт?

— Оно будет пересобрано, — сказал он так, словно все, кроме меня, об этом давно знали.

Я с любопытством посмотрел на своего пожилого коллегу. Мы больше года работали вместе, но обычно наши беседы ограничивались рабочими процессами и бытовыми делами. Никогда раньше мы не поднимали ни философские, ни религиозные темы. Более того, мне казалось, что не существует более материального по сути и убеждениям человека, чем старина Мартин. Инженер до мозга костей, считающий, что существует только то, что можно починить. Ну или собрать, да разобрать. Но что б он мёртвого человека собирался по деталям заново восстанавливать — это звучало из его уст непривычно, почти что дико. Чем меня и зацепило.

— Конечно, это займёт долгие годы. Возможно, столетия. Но рано или поздно ты вернёшься, — сделав паузу, он хмыкнул. — Зацепив пару гигов чужой информации. И растеряв немало своей. Может, ты вовсе перемешаешься с кем-то. Кто знает, Киран.

Я продолжал с плохо скрываемым удивлением подглядывать на Мартина, переписывая показания с ПГР в журнал. Цифры были в норме. Наконец-то. Бур здесь не использовался уже почти неделю. Снимая данные в прошлый раз, Мартин указал на значительное увеличение метана в скважине, поэтому все работы были временно остановлены. Но сегодня я видел собственными глазами, что всё пришло в норму. Можно было, наконец, расслабиться и позволить себе отвлечься. Более того, разговор с напарником мог стать занятным завершением рабочей недели.

— Всё в порядке. В понедельник запустим, — констатировал я.

Но Мартин молчал. Он хмурил густые седые брови, глядя на показатели своего прибора.

— Что-то не так? — моя беззаботность вмиг улетучилась. Я вытянул шею, пытаясь заглянуть в экран его манометра, но напарник уже отключил его.

Мартин неопределенно мотнул головой, словно отгоняя неприятное наваждение.

— Всё так, — он попытался улыбнуться, но улыбка вышла какая-то кривая, неуклюжая. Голос его вдруг стал сиплым.

— Не инсульт у тебя часом? — забеспокоился я. — Сколько пальцев? — я стянул с левой руки перчатку и показал ему три пальца.

Напарник отмахнулся, коротко засмеявшись:

— Всё нормально, говорю. Не помру.

— Так я спокоен. Ты ж сам сказал, что пересоберёшься в случае чего. Главное, не нахватай каких-нибудь чужих скабрезных воспоминаний, а то их потом не разглядеть будет, — я какое-то время наблюдал за тем, как он отсоединяет приборы и складывает инструменты в свой небольшой пластиковый чемодан. На моё шуточное замечание он не повёл и бровью, хотя я ожидал как минимум усмешки.

Почему-то мне стало не по себе. Хотелось вернуть атмосферу непринуждённости и закончить рабочую неделю как подобает — с чувством, что все дела сделаны, а беседы завершены. По крайней мере, мне хотелось продолжить разговор и выяснить, кем же, по его мнению, мы станем после того, как за нами придёт костлявая с косой. Но Мартин молча записал данные в журнал, захлопнул его и продолжил складывать вещи, даже не глядя в мою сторону. Казалось, он куда-то спешил.

Я разочарованно отключил свой прибор от датчиков. Тот протестующе пикнул, когда я зажал кнопку, прежде чем отсоединить его от установки и упрятать в чехол, а затем и в свой рюкзак. Туда же отправился и журнал. Ещё раз изучу всё дома.

— До понедельника, — я протянул ему руку.

— Хороших выходных, Киран, — немного рассеянно кивнул он и непривычно крепко сжал мою ладонь. — Надеюсь, что скоро увидимся, — широко улыбнувшись, он поспешил прочь, оставив меня наедине с собственными запутанными мыслями. Что ж, будет о чём поразмышлять за бутылочкой пива сегодня вечером.

Я покосился на небольшое мутное окно, высоко в корпусе модуля, за которым шумел ветер. Он хлестал песком по стеклу и угрожающе завывал в щелях между стальными листами облицовки.

— Если я вообще доберусь до дома, — проворчал я вслух.

Мысль застрять в буровом модуле на все выходные мне категорически не нравилась, поэтому я решил поторопиться и успеть добраться до дома раньше, чем поднимется настоящая буря, коих на этой звезде было более, чем достаточно.