Она моя сестра

ГЛАВА 1

Не желай. Этот урок я усвоил с самого детства.

В мире нет ничего, что не могло бы принадлежать тебе, если ты рожден наследником проклятой семьи. Угрозами или пытками, страхом или поощрением я мог получить все. И если, чтобы схватить нужную вещицу, нужно всего лишь протянуть руку, так зачем же вожделеть ее? Бессмысленная чушь.

Так я думал.

Пока однажды сестра, которая должна быть мертвой, не вбежала в столовую. Раньше Малькут никогда не нарушал моего приказа. Раньше меня тянуло блевать лишь при одном взгляде на эту раздражающе слабую, забитую девчонку, которая будучи дочерью одного из самых влиятельных родов позволяла издеваться над собой простым слугам.

Но в то утро она изменилась. Затравленное выражение лица исчезло. Я и раньше не мог читать ее. Но восхищение в ее взгляде разглядел без труда, для этого даже не нужно было пользоваться силами тьмы. Она была, как открытая книга.

Вспышка интереса. Что мне нужно сделать, чтобы ты снова начала меня боятся?

Чтобы вновь вызвать ее страх потребовались жалкие мгновения. Но вместо того, чтобы расплакаться или начать молить о пощаде, как делала это раньше, девчонка вдруг спросила: «Что ты делаешь, братик?».

Братик. Черт возьми…

С ней что-то было не так. Я знал, что нужно было убить ее. Она слышала имя моего демона, хотя и соврала мне, что не запомнила его. Смышленая. Еще одна вспышка.

«Я хочу поесть вместе с братиком».

Слишком старалась мне угодить. Зачем? Вопросы в голове множились. В ее поступках была странная логика, которая ускользала от моего понимания.

«Я очень люблю братика, и поэтому решила приготовить для тебя печенье. Но оно получилось таким вкусным, что я не удержалась и съела пару штучек. Ты злишься на меня?».

Я очень люблю братика.

Откуда она узнала про то, что мне нравится чертово печенье? Как она выжила после того, как ее убил Малькут? Почему она смотрела на меня этими огромными голубыми глазами, словно я был ее персональным богом?

Опять эта гребаная вспышка. И это раздражало.

Нужно убить ее. Нельзя оставлять врагов в тылу. Следующей ночью она будет мертва.

День превратился в балаган. Почему она так много шумела сегодня? Интерес вытолкнул меня из кресла и заставил подойти к окну. Служанка схватила девчонку за волосы и тянула к карете, а та вырывалась и кричала, как черт.

Куда делась забитая мышка?

Она вдруг подняла голову, и наши взгляды встретились.

Что ты теперь будешь делать? Ты ведь так стремилась мне понравится. Но ты оказалась в унизительном положении. Девчонка тут же перестала брыкаться. Гордая.

— Хозяин, чему вы улыбаетесь? — пробасил рядом Малькут.

Один взгляд в его сторону, и демон послушно кланяется и затыкается. Да, вот такая правильная реакция. Но тогда что творила эта девчонка? Чего она хотела?

— Ты убил ее? — спросил я у прислужника.

Обычно я не задавал одни и те же вопросы несколько раз. Но мне нужно было знать.

— Убил. Она не дышала, когда я уходил, — склонившись еще ниже ответил демон.

Вспышка интереса разгорелась. Если ты умерла, Азалия, то что вернуло тебя к жизни? Нужно понаблюдать за тобой. Твоя смерть откладывается.

От нее было слишком много проблем. Девчонка была вездесущей. К третьему дню я пришел к выводу, что она сошла с ума. Намерение ее было понятным, она хотела выжить. Но тогда почему пыталась понравится мне, вместо того, чтобы избегать? Даже тупая псина будет шарахаться от человека, который ее ударил, тогда что творилось в голове Азалии? Снова вопросы. Я думал о ней больше, чем нужно.

Ситуация начала выходить из-под контроля, когда безмозглая сестра пробралась за мной в кормушку. Что она надеялась увидеть в подземелье?

«Вы с Мальбутом просто очищаете мир от плохих людей. Это преступники, которые заслуживают самой страшной смерти. Тем более, братик здесь. Мне не может быть страшно».

Глупая девчонка, ты ужасная лгунья. Сначала научись не дрожать от страха. Давай, поддайся своим желаниям. Убеги уже отсюда с воплями, как того хочешь.

— Тогда выбери следующего, — сказал я ей.

Попробуй выбрать следующего смертника. Где-то должен быть твой предел.

— Я выбираю лею Ганно, — заявила она.

Моя бровь дернулась. Понимала ли она, что только что сказала? Похоже понимала.

— Она посмела ударить меня, а еще кормит отвратительной едой и ворует у меня деньги, — надувшись, сказала сестра и сложила руки на груди. — И из-за нее братик отказывается есть мое печенье. Поэтому я выбираю ее. Ты ведь не сказал, что это должен быть кто-то из темницы.

Коварная. Смышленая. Мстительная.

Я понял. Понял, что вернуло тебя к жизни. Ты дарованный мне тьмой зверек, чтобы развеять скуку. Мой зверек. А я искренне ненавижу, когда трогают мое.

Ты смотрела на меня этими своими огромными глазами, а ничтожество в клетке держало нож у твоего горла. Для порождения тьмы ты слишком слабая, Азалия.

— Убожество, — бросил я ей.

«Сожри его», — приказал демону.

«Как прикажите, хозяин», — отозвался он, и уже через мгновения заключенный, который посмел тронуть своими грязными лапами мою игрушку, иссох, а девчонка упала на пол.

— Вставай, чего расселась?

Неужели ей самой не хотелось уйти отсюда как можно быстрее? Почему она вцепилась в пол? Сумасшедший зверек.

Она не просто не послушала меня. Девчонка разревелась.

«Хозяин, мне усыпить ее?» — раздался голос Малькута.

Да. Меня раздражали слезы. До тошноты бесила эта показная слабость. Но Азалия словно наоборот пыталась удержать их в себе, а они лезли наружу. Почему она сдерживалась? Почему кусала губы? Почему ее начало трясти?

«Хозяин?»

«Исчезни», — приказал я Малькуту.

Я должен был бросить ее здесь и послать за ней кого-нибудь утром, когда она точно успокоилась бы. Но вместо этого с вырвашимся вздохом, я подошел к своему зверьку и поднял ее на руки. Она посмотрела на меня заплаканными глазами, в которых застыл вопрос: «Почему?». Словно она тоже ждала, что я уйду.