Оно вновь разрушает тебя

Оно вновь разрушает тебя

Дети Времени

«Ну вот… наконец-то осталась одна», — вздохнув, Доктор грустно улыбнулась.

Удручённые спутники разошлись по комнатам. После пережитого приключения им всем хотелось побыть в одиночестве и хоть немного прийти в себя. Она хорошо понимала их. Неторопливо пройдясь вокруг консоли, Доктор ласково провела по ней рукой. Общение с ТАРДИС всегда действовало на неё умиротворяюще, а сейчас ей как никогда хотелось поддержки и покоя.

События, произошедшие на Солитракте, стали глубоким потрясением не только для Грэма и Эрика. Они даже и представить себе не могли, насколько сильно она их сейчас понимает… как никто другой. Её улыбка — всего лишь привычная маска, за которой прячутся осколки разбитого сердца.

На самом деле Доктор уже давно устала терять людей. Устала ошибаться, но и долгое одиночество было для неё невыносимо. Теперь воспоминания стали постоянными спутниками в её скитальческой жизни. Они растравливали сердечные раны и разрывали ей душу, но избавиться от них было невозможно.

Нетерпеливо сдув с лица прядь светлых волос, Доктор слегка нахмурилась и замерла возле экрана, стремительно бегая тонкими пальцами по кнопочкам и дёргая рычажки. Она внимательно всматривалась в быстро мелькающие цифры, сверяя координаты.

«Определённо, познакомиться с Солитрактом — самостоятельно осознающей себя Вселенной было очень круто! Потрясающе!»

Да что тут лукавить. Все эти приключения, интриги и опасности были по нраву любопытной и жадной до открытий путешественнице, стали неотъемлемой её частью, смыслом жизни. Только одного она не смогла предвидеть. Оказалось, что даже чужие воспоминания могут стать слишком болезненными.

У прошлого очень длинные тени, и они дотянулись до неё, схватили за руки и до хруста вцепились в запястья, пронзая нервные окончания ледяными иголками. Воспоминания всё же догнали, словно вязкие чернила, одурманили голову беспросветной тьмой, а тени эти оказались страшнее плотоядной Вашты Нерады.

Подумать только! Как же много людей она повстречала за свою безумную и такую долгую жизнь. Доктор совершенно точно знала, что у каждого из них есть своя болевая точка. У мягкосердечного Грэма — это горячо любимая и трагически погибшая на его глазах жена Грэйс, у Райана — мать, которая умерла, когда парнишке было всего тринадцать лет. У их нового знакомого Эрика, которого они встретили во время последнего приключения, тоже была своя потеря — супруга Трина, ушедшая из жизни слишком рано.

При помощи Солитракта каждый из них обнажил свои самые потаённые уголки души и увидел то, что так упорно прятал от самого себя, то, о чём сожалел всю свою жизнь, но хотел бы вернуть обратно больше всего на свете. Они увидели тех, кого потеряли слишком рано, тех, кого видеть было слишком больно, а она видела их всех. Всех призраков своего прошлого. Они окружили её плотным кольцом, молча протягивая руки, заглядывая в глаза.

Доктор судорожно сморгнула и тяжело облокотилась ладонями о консоль, низко склонив голову. Она вдруг почувствовала себя такой уставшей, опустошённой и старой… будто бы на неё разом навалились все пять миллиардов лет, или сколько ей там сейчас стукнуло. Уже и сама точно не помнила. Убрав руки от пульта управления, Доктор неторопливо оглянулась, подошла к ступенькам, скинула плащ, небрежно положив его рядом с собой, и села, в изнеможении привалившись спиной к опорной части консоли.

«Пока я одна, наконец-то можно немного перевести дух и перестать в постоянном режиме излучать уверенность и позитив. Можно просто побыть собой. Чуть-чуть», — устало прикрыв глаза, она попыталась расслабиться и отогнать от себя тяжкий морок мыслей, но воспоминания не хотели отпускать. Слишком долго они прятались в глубинах её сердец. Вздрогнув, женщина крепко сжала пальцы в замок и до боли закусила губу.

Очень далёкое воспоминание… такое смутное, еле уловимое. Она ещё тогда была мужчиной.

Галлифрей. Война времени

Двери ТАРДИС резко захлопнулись, машина громко загудела, и временной вихрь скрыл синюю полицейскую будку, унося её прочь от пламени, взрывов, криков и пепла войны. Доктор осмелился пойти на риск и вынудить флот далеков к финальному действию, заставив атаковать планету с двух сторон. Повелители Времени решили принести себя в жертву ради спасения всей Вселенной.

Машина набирала скорость, уносясь прочь из огненного Ада. Мужчина в ужасе провёл по лицу руками и, тяжело покачнувшись, рухнул на колени перед экраном. Он видел, как его планета, его родной дом превращается в пылающий огненный шар. Там остались его семья, друзья, дети. Вот он — последний день легендарного Галлифрея. Дети… сколько их там? Сколько их было? Когда-нибудь он их сосчитает, обязательно! Если, конечно, переживёт этот ужасный день. Только вряд ли такое возможно.

Он — часть планеты, и когда она погибнет, то умрёт и он вместе с ТАРДИС. ТАРДИС судорожно завибрировала, и консоль зашипела, выбрасывая в потолок столп искр. Потеряв равновесие, Доктор упал лицом вниз, сильно ударившись об пол. С трудом поднявшись, он ещё раз посмотрел на экран и увидел, как флот далеков расстреливает всех. По лицу галлифрейца потекли крупные слёзы.