Опальный маг

Глава 1. События мировых масштабов и глобальных потрясений… начинаются с кражи обыкновенной двери

1        

«Ни фига себе, — думал гоблин Проныра, вылезая из своей хибары и сладко потягиваясь. — Ё-моё, ну и жульё, дверь спёрли. Офигеть, до чего обнаглели. Интересно, кто? Ща пойду и покажу всем проходимцам, почём бесплатный сыр в мышеловке».

От такого резкого напряга мозгов у него аж в затылке заломило. Гоблин зевнул и решил, что неплохо бы сначала хорошенечко пожрать.

— Да, сначала жратва, а потом дело, — произнёс он вслух, щурясь на солнышко. Никуда эта грёбаная дверь не денется: такой обшарпанной и изъеденной червями ни у кого, кроме него, всё равно нет.

Он сразу повеселел. С наслаждением вдохнул свежего воздуха, пару раз присел, крякнул и потянулся. Почесал за ухом, оглядывая поляну, залитую ярким солнечным светом и наполненную ароматом цветов. Отогнал пару назойливых мошек, зазвеневших над правым ухом — те, похоже, спросонья перепутали его волосатое ухо с экзотическим цветком. Потянул носом и отправился в харчевню «Обжиралово» гоблина Громилы, прозванного так за огромный рост, пудовые кулаки и вспыльчивый характер, но обладающего поразительными кулинарными способностями. Громила умел из самой обычной морковки, кабачков и пары тощих рябчиков приготовить такую вкуснятину, что не только пальчики оближешь, но и тарелку вылижешь. В народе говорят, сам Великий король троллей Филберт хотел сделать его королевским поваром. Но Громила отказался, так как настолько предан своему заведению, что и дня не мыслит без его существования, и не сможет ни в каком другом месте готовить точно так же. И сам король, проникнувшись благородством и высотой мысли Громилы, позволил ему остаться в харчевне и сказал, что, будучи здесь проездом, почтёт за честь отобедать у него в харчевне.

Хотя нет, брешут всё, наверное. Громила, конечно, здорово готовит, но всё равно никакой король в здравом уме, тем более Филберт, не станет разговаривать с ним, так он груб, невоспитан, и никаких высоких мыслей у него и в помине нет. А Филберт, говорят, славится умением очень красиво и велеречиво выражаться. Увидев какого-нибудь мерзкого и склизкого жука, деловито ползущего по своим жучиным делам и упавшего ему на нос, он никогда не скажет: «Уберите эту гадость! Б-р-р-р!» Но аккуратно его снимет, посадит обратно на дерево и скажет: «Какая милая букашечка. Она упала с дерева, не боясь разбиться, чтобы поприветствовать меня. Какое благородство и сила духа сокрыты в таком, казалось бы, ничтожном насекомом. Видя такие проявления великодушия даже в таких малых тварях, мы должны быть ещё выше и благороднее».

«Да, вот это ум, — подумал Проныра, — из-за какой-то мерзкой букашки — целая речь, исполненная глубокого смысла и мудрости. Хотя недруги Короля поговаривают, что он просто надутый глупый индюк, пытающийся витиеватыми речами скрыть своё скудоумие».

Занятый такими размышлениями, Проныра незаметно подошёл к харчевне.

Харчевня «Обжиралово» представляла собой стандартную гоблинскую хавальню, расположенную в довольно просторной, покрытой мхом хижине. У входа красовалась довольно новенькая вывеска, повешенная прадедом Громилы в годы бурной молодости (скончался он лет двадцать назад, от обжорства и обильных возлияний). На ней большими кривыми буквами было выведено:

Лучшая Гоблинская Харчевня

«ОБЖИРАЛОВО»

Очень почтенное заведение

со жратвой по нашей цене!

Заваливайте все!

У входа валялись самокаты и велосипеды посетителей харчевни, а из окон неслась рок-металическая музыка, похожая на скрип плохо смазанной двери. Наверное, этот долбаный ди-джей Заводила снова выменял у контрабандистов из параллельного мира новую играющую тарелочку, из тех, что он ласково именует «мои ворчалки». Правда, их ворчание почему-то больше похоже на удар кочергой по голове с похмелья — точно такие же ощущения. Споткнувшись о чей-то самокат, Проныра негромко выругался и ввалился внутрь.

В «Обжиралове», несмотря на утро, царил полумрак, из которого неслось мощное чавканье, стук ложек, прерываемый временами мощной отрыжкой.

— Привет, чуваки! — завопил Проныра, направляясь к стойке. — Громила, жрать давай! Я умираю с голода!

— А где «пожалуйста», урод?! — рявкнул хозяин харчевни, повернувшись к нему всем своим двухсоткилограммовым телом. — А?!

Оглядев мощную фигуру и угрожающую физиономию с падающей на лоб львиной гривой, Проныра решил, что «пожалуйста» — это очень даже хорошее и нужное слово. Волшебное. А он вежливый гоблин. И потому быстренько повторил всю предыдущую тираду со словом «пожалуйста».

— Вот так-то лучше, — произнёс Громила, сверкнув красными глазами, но в глубине души он был очень доволен.

Между тем Проныра, не теряя времени, подхватил тарелку сладких пирожков и кувшин эля, поданные Громилой, и устроился за свободным столиком.

2

Трубадур сидел на берегу небольшого болотистого озера и перебирал струны своей гитары. Вообще-то «озеро» — это громко сказано, такая себе лужица пресной воды, притом не особо чистой. Но так как эта лужа принадлежала Великому королю троллей Филберту по прозвищу Рыжий, то и именовать её следовало по-благородному — «озером». Трубадур, он же Весёлый Пройдоха, был невысокого роста и довольно хилого сложения. Длинные каштановые волосы, которые давно следовало постричь или хотя бы причесать, падали ему на плечи. Он курил трубку и задумчиво смотрел на восток.