Операция "Спасти Снегурочку".

1.

- Иван Васильевич! – протянула жалобно Алёна, а про себя добавила: «Пожалуйста, смените профессию!»

- Я уже тридцать пять лет как Иван Васильевич, - сказал историк и устало потёр глаза. – Дальше-то что? Те, кто хотят иметь хорошую оценку, должны вкалывать до седьмого пота, аки бурлаки на Волге. А ваш Петров - разгильдяй и лоботряс. И «четыре» я ему не поставлю!

- У него мама очень переживает, - начала, было, Алёна, но договорить ей не дали.

- Алёна Игоревна! Если мамы очень переживают за своих детей, они обычно интересуются их текущими оценками, а если эта гражданочка только за две недели до Нового года из коматозного состояния вышла…

- Ну, знаете ли!..

- Знаю! – оборвал её историк. – Потому что в школе уже десять лет работаю.

«Лучше бы в танкисты пошёл», - подумала Алёна, окинув хмурым взглядом богатырское телосложение своего оппонента.

- Думаю, наш разговор о ваших любимых учениках наконец окончен? – спросил Иван Васильевич.

- Вам что, так нравится ваша слава самого строгого и беспощадного учителя в школе? – это, конечно, было лишним, но Алёна не сдержалась.

- Всегда мечтал о кровавой славе. Сначала думал, в пираты податься. Но в наши дни это как-то не модно. Поэтому я стал школьным учителем и теперь вдоволь могу наслаждаться слезами красивых женщин и их оболтусов, - ответил Иван Васильевич и шутливо поклонился.

Впрочем, потемневшие зрачки свидетельствовали о том, что мужчина тихо, но быстро закипает. И Алёна предпочла покинуть его кабинет раньше, чем произойдут необратимые события, после которых весь интернет будет пестреть заголовками типа «Учитель истории аккурат под Новый год задушил учительницу русского языка и литературы».

«Интересно, в него школьницы влюбляются? Он, конечно, красавец, каких поискать, но как скажет что-нибудь этакое… И почему у этого «телевизора» звук работает? Был бы немой, как рыба, давно бы уже женился, а не сидел в старых девах», - Алёна знала, о чём думала: сама, когда полтора года назад пришла работать в 111-ую школу, чуть в него не влюбилась (когда увидела) и сразу передумала влюбляться (когда услышала).

Высокий, широкоплечий, с роковым взглядом и волевым подбородком – в общем, всё, как в любовном романе, которые так любила Алёнина бабушка и презирала сама Алёна (а то, как начитаешься, так потом начинаешь от нормальных мужиков шарахаться и ждать «прЫнца»). Нет, на самом деле, было в облике Ивана -чтоб его- Васильевича что-то такое героическое, что сразу хотелось то ли в воде тонуть, то ли в огне гореть – главное, чтобы он спас и можно было отблагодарить его поцелуем. Только, вот, при таких внешних данных он не военный, не пожарник, даже не врач – учитель в школе, наставник, так сказать, подрастающего поколения. Так усердно это молодое поколение наставляет и к жизни готовит, что им после его уроков уже ничего в жизни страшным не покажется. Один зловещий немигающий взгляд карих глаз чего стоит! Таким взглядом икоту лечить – самое то.

Нет, влюбляться в своего сурового коллегу Алёна точно не собиралась. Она вообще влюбляться не собиралась. Не до того ей. Она молодой специалист, классный руководитель, а кроме того, студентка-заочница, будущий психолог. Вот, выучится на психолога и будет таких типов, как орешки щёлкать, вместо бутербродов есть на завтрак. По крайней мере, очень хотелось в это верить.

***

Незаметно пролетело время, и у школьников наступили каникулы. А на учителей, как всегда, навалились отчёты, программы, журналы и прочая бумажная дребедень, которую необходимо было сдать ещё вчера. Вот, так и получилось, что засиделась Алёна Игоревна, учитель русского языка и литературы, а так же классный руководитель 9 «Б», в субботу 27 декабря почти до девяти вечера. Она бы и дольше просидела, да бабушка-охранница пришла чуть ли не силой выгонять:

- Ладно, сухарь этот, Иван Васильевич, света белого не видит. Засел в учительской, как летучая мышь под потолком. Но ты-то, Алёнушка, девушка совсем молоденькая, рано тебе вечера одной проводить. Вот, доживёшь до моих лет…

Весело сбежав со школьного крыльца и высунув язык, чтобы поймать на него снежинку, Алёна вдруг услышала за спиной знакомый голос:

- Только не говорите, что одна по такой темноте домой ходите!

- Иван Васильевич! – ласково улыбнулась Алёна (в такой сказочный предновогодний вечер, когда под ногами тихо скрипел снежок, с неба падали лёгкие невесомые снежинки, а деревья сияли серебром подвенечных нарядов, даже историк не казался таким противным, как обычно).

- Далеко вам? – не унимался мужчина.

- Не очень. Я дворами угол срезаю, потом через больницу – там дыра в заборе. Семь минут и я у метро.

- Угу. Дворами. Через дыру в заборе. В субботу. В десятом часу вечера. Перед Новым годом. А вы, как я погляжу, любительница находить приключения на ту точку, что наиболее богата чакрами.

- Вы мне опять хамите?

- Нет, всего лишь говорю, что придётся вас проводить до метро. А что уж вам там послышалось… - он даже руками развёл: мол, не его вина, если у барышни слуховые галлюцинации.

Идти с ним под ручку Алёна точно не собиралась. И не стала бы. Но пришлось – после того, как она в третий раз поскользнулась и не упала только потому, что Иван Васильевич в третий раз поймал, заметив при этом, что если девушке всё же удастся расквасить себе нос, то можно будет спокойно гулять по ночам, отпугивая нежелательных кавалеров одним своим видом.