Опустошенный север

Глава 1. Дорога.

  Первая книга "Кому верить?"   

Дорога, люди, таверны, постоялые дворы, душные комнатки в домах селян, выбор еды, хлопоты о чистоте, обиход лошадей, и всё время дорога. Утром, днём, вечером, изо дня в день в любую погоду.

«Кочевой табор» хмыкала Ксения. Багаж, упакованный в имении; покупки, совершённые по дороге; вещи, забранные из северного храна, и пожалуйста, сформирован караван из нескольких телег. Добавим возниц, увеличившихся в количестве охранников, ярла с женой, и получаем, что не каждый постоялый двор способен принять столько народа разом. Чем дальше продвигались, тем затруднительнее становилось комфортно обустроиться, и если раньше Ксения выскакивала из кареты, потягивалась, с облегчением произнося:

— Фу наконец-то, − и с любопытством осматривала место стоянки, то теперь всё чаще она, морщась, покидала место ночёвки и влезала в карету, будто та маленькое уютное гнёздышко.

Поначалу Ксении было интересно определять, через какие государства она проезжает, если ориентироваться на её родной мир, но вскоре совершенно запуталась. Язык был единым, лишь последнее время ей удавалось услышать местные наречия и то украдкой. С гостями все жители общались на латыни.

Ингвар пояснял, что бывшие границы Метрополиса они уже миновали, и проезжают по землям опять же бывших маленьких государств. Внутреннее чутьё или косвенные признаки подсказывали, что они давно едут по территории Германии, если ассоциировать с Землёй. Практической пользы от сравнений и аналогий не было, и вскоре Ксения стала учить географию так, как она существовало в реальности.

Их караван двигался строго на север к морю. Ингвару, чтобы попасть домой, необходимо было пересечь Внутреннее море. Он показывал карту, поясняя, где живёт, а Ксюша только вздыхала. Как-то не сразу догадалась она, что путешествовать придётся ещё и по воде. Они с мужем пересекли практически всю Европу и подошли к узкому месту в Балтийском море, если по-земному. Оставалось за двое-трое суток по воде, тут как повезёт, чтобы достичь Скандинавского полуострова.

— Харн, посмотри, как там у Фреда, есть места, да и жив ли он ещё? − бросил указание Ингвар при приближении к последнему перед отплытием городу на их пути.

— Фред твой знакомый? − спросила Ксения, высовываясь из окошка кареты.

— Да, моя ласточка, − грустно улыбнулся Ингвар, − он жил на наших землях, потом пересёк море и открыл здесь таверну, а спустя два десятка лет и постоялый двор. Я помню, как он принимал нас перед походом за новыми территориями. Мы радовались, видели себя уже богатыми и счастливыми, а он только смотрел на нас с сожалением и качал головой. Я думал, что он жалеет, что стар и не может пойти с нами, а теперь понимаю, что мы для него были словно пропащие. Он все эти годы жил и растил детишек, а мы теряли своё время… в поисках ума, − неожиданно закончил северянин.

— Не мне тебя утешать, − подумав, ответила Ксения, − но найти ум да мудрую жену, по-моему, неплохо, − лукаво стрельнула она глазами.

Ингвар немного грустно улыбнулся. Тяжкие, накатившие душным валом, думы о далёком прошлом ушли, а сердце тревожно сжалось в преддверии будущего. Он так привык, что жена рядом, он ежесекундно знает, что она делает, какое у неё настроение, что требуется для её комфортного обустройства, но вскоре они приедут домой и многое переменится. Сможет ли он спокойно оставлять её одну? Судя по письмам, что ему иногда приходили, дела на родине идут плохо. Ему придётся целыми днями пропадать в разъездах. Он не сомневался, что его Ласточка найдёт себе дело по душе и с пользой для дома, а вот каковО ему будет без неё?

Ингвар поехал чуть быстрее. Их караван въезжал в город, и на узковатых дорогах стало затруднительно находиться рядом с каретой.

Ксению охватил мандраж. Наконец-то их путешествие скоро закончится, что радовало до волнительных мурашек. Но им предстоит ещё плыть на корабле, и это пугало. Тревожили вопросы комфорта, собственная способность пережить морскую болезнь, безопасность. Почему-то в дороге умереть от рук разбойника не так страшно, как утонуть. Субъективная глупость, конечно, но терзает, наводит панику. А ещё очень хотелось приглядеться к местному контингенту. Азарт путешественницы давно сошёл на нет, дорога, люди, достопримечательности — всё надоело, но хотелось бы конкретнее отметить, что именно вокруг по-другому.

Первым отличием было похолодание, причём заметное. Пожалуй, можно отнести это к плюсу. Не будет больше перебежки от одной тени к другой и обтирания платочком украдкой подмышками. Оказывается, по зиме можно соскучиться! Тут главное подгадать с одеждой, да иметь тёплый, уютный дом, с обязательным очагом, пушистыми коврами и дремлющей кошкой, а ещё вязание, сложенное в уголке дивана.

Следующее, что бросалось в глаза, это подавляющее большинство светлоголовых. Так и хотелось подойти ко многим девушкам и подкрасить им ресницы, брови. Казалось бы, сплошь красота вокруг, одни блондины и блондинки, но жизнь не без сюрпризов. Симпатичных людей встречалось немного, а красивых, хотя бы как Илая, чтоб ей долго и муторно икалось, вообще не попалось по дороге. То в чертах лица подвох, то белёсые ресницы придают деревенский вид, то сложение тела не ахти.

Впрочем, много ли Ксения видела, сидя в карете? Всё это предубеждение, потому что ей не нравилась сама атмосфера. Ушла смешливость в людях, нет лёгкости в общении между мужчинами и девушками, в тавернах не танцуют по поводу и без, не флиртуют, не подначивают друг дружку. Даже рынки более молчаливы, чем в южным землях бывшего Метрополиса. У неё как крестьяне выпьют, так такой диспут могли закатить, такую философию выдвинуть, что учёным мужам с блокнотиками бы сидеть, да конспектировать. А здесь? Пьют, едят, шепчут друг другу новости и осуждают, если кто чуть громче себя проявит.

Ксения одёрнула сама себя. Ведь южане поначалу ей казались немного вульгарными, громкими, яркими и хитрыми. Чего же сейчас она нос воротит? Быть может здесь люди более деликатные, сохраняют личную дистанцию, не суются в чужие дела бесцеремонно? Девушка, а старше землянка сейчас не выглядела, смотрела в окошко, пытаясь увидеть истину, но безуспешно. Тучи наползли на небо, морось повисла в воздухе и грязь, чавкающая под колёсами всё это успешно сбивало положительный настрой к справедливости. И хотелось только ворчать, как вокруг всё плохо, не по-привычному, а лучше уже наконец приехать домой, обустроить себе комфортный уголок и написать письмо мальчикам. Вот у кого сейчас форменный дурдом! Новая обстановка, люди, обязанности, требования, сплетни, подхалимаж, и нет мамочки рядом. Вздохнула и неосторожно стукнулась лбом об стекло. Карета немного резковато остановилась.