Опять прилетели...

Опять прилетели...

- Уже в названии картины содержится отношение художника к природе, - мягкий голос Анны Сергеевны убаюкивал Сашку, как и едва приглушенный гул голосов в классе.

- Здесь всё обжито и согрето сердечным теплом, - на полтона выше общего шума продолжала учительница. – Знакомая всем с детства, эта картина представляет собой один из лучших русских пейзажей… Туманов! Повторите, что я сказала.

В классе стало тихо, и тишина эта разбудила Сашку, по-настоящему заснувшего еще на «обжито и согрето». Пока он соображал, что именно из услышанного может внятно повторить, на выручку, как и всегда, пришел Артем.

- Анна Сергеевна! Я считаю, что это чистой воды речевой шаблон. Что значит знакомая всем с детства? – одновременно поднимая руку и вставая, спросил он. – В моем детстве таких пейзажей нет. Я в принципе и грача-то живого никогда не видел.

- И я не видел.

- И я.

- Я вообще кроме воробьев, ворон и голубей никого не вижу.

Восьмиклассники заговорили разом, радуясь возможности отвлечься от еженедельных лекций по истории русской живописи и тем быстрее дождаться звонка с урока.

- Ну как же, ребята? Простота, безыскусность. Посмотрите! – Анна Сергеевна, как обычно, разволновалась и заторопилась, не понимая, что каждый раз сама провоцирует «уход в сторону». – Весна ранняя, березки голые, пруд, церковь, проталины, уже потемневшие поля. Посмотрите! Всё так просто и так знакомо.

- Кому знакомо? – не унимался Артем. – Вот Ольга Викторовна говорит, что за каждой фразой должен быть конкретный смысл. И если я в сочинении напишу, что мне это всё знакомо, то она стопудово обведет да еще знак вопроса поставит.

- Ольга Викторовна? – «рисовальщица» всегда терялась, когда аргументом в споре становилось мнение учителя литературы, самого авторитетного педагога школы. – Хорошо, тогда, может быть, вас Левитан убедит? В общем-то, это его слова о картине Саврасова: «Какая простота! Но за этой простотой вы чувствуете мягкую, хорошую душу художника».

- Левитан? Левитан убедит, - вдруг согласился Артем, подмигивая Сашке и садясь на место.

- А вы, Туманов, что думаете по этому поводу? – спросила Анна Сергеевна.

Это было неожиданно и потому, что она, мягкая и спокойная учительница по «несерьезному предмету», никогда не продолжала спор и всегда сдавалась, и потому, что ждать какого-то собственного мнения от Сашки было, по меньшей мере, странно. Анна Сергеевна не могла не знать, что за восемь лет школьного существования никто этого мнения ни разу и не слышал.

Сашка исполнил обычный ритуал: он медленно встал, потом размеренно вздохнул, посмотрел на Анну Сергеевну кротким взглядом, вложив в него растерянность и смущение, и неуверенно пожал одним плечом.

- Ну что же вы, Александр? – не отступила Анна Сергеевна, тем самым добившись редкой для ее уроков абсолютной тишины. – Впервые картину показали в Москве в 1871 году на выставке Общества любителей художеств, и Крамской… Кстати, Туманов, вы знаете, кто такой Крамской?

Интонация учительницы не оставляла сомнения в твердой уверенности, что Сашка не может знать, кто это.

- Иван Крамской – выдающийся художник девятнадцатого века, второй половины, - снова пришел на выручку Артем.

- Так вот, - не обращая внимания на Артема, продолжала Анна Сергеевна. – Крамской в одном из писем писал, что на выставке есть картины и с природой, и с воздухом, и с деревьями, но душа есть только в «Грачах». Понимаете, Александр?

Сашка еще раз пожал плечом и для верности сменил растерянность и смущение во взгляде на запоздалое прозрение.

- Да-да! Именно! – попалась на его уловку Анна Сергеевна. – Великолепно, не правда ли? Вообще история написания этой картины почти загадка. Вы знали?

Несмотря на то, что учительница обращалась исключительно к Сашке, ребята зашумели.

- Нет. Не знаем. Расскажите.

- Рассказать? – переспросила Анна Сергеевна у Сашки. – Вам будет интересно?

Сашка, никогда более пяти минут не интересовавший ни одного учителя, сделал вид, что напряженно думает над предложением. Устав стоять, он перенес опору тела с правой ноги на левую и кивнул, побаловав всех кривой улыбкой в качестве бонуса.

- Вот. Ему интересно! – торжественно сказала Анна Сергеевна. – Этюды к картине «Грачи прилетели» Саврасов писал в деревне Молвитино весь март 1871 года. Наступление весны – его любимая тема. Создал множество этюдов, но в основу картины лег только один. Так пишут искусствоведы.

Сашка еще раз кивнул, мол, конечно, искусствоведы - они на то и искусствоведы.

- А дальше самое интересное! – воодушевление Анны Сергеевны совершенно поразило ребят, за год привыкших к спокойной и абсолютно неэмоциональной учительнице. - Биограф художника утверждал, что картина написана за один день, в одном творческом порыве прямо с натуры. А вот советский художник Грабарь отрицал и то, и это!

Анна Сергеевна торжественно замолчала и подняла вверх указательный палец.

- Грабарь настаивал на том, что картина, как и этюды к ней, созданы Саврасовым по памяти и уже в Москве.