Оракул

Оракул

Время пришло. Лассзак посмотрел на заходящее малое солнце. Почти полностью стемнело. Большое солнце скрылось за крышами половину куинга назад и у Лассзака есть не больше трех куингов до того, как взойдут первые луны. Время полной темноты — как раз то, что нужно для задуманного. Лассзак ускорил биение сердца и выбрался из-под навеса. Он выбрал не самый короткий путь, зато по узким и пустынным улочкам, так меньше было шансов натолкнуться на стражей. Волна возбуждения прокатилась по всему его телу, от самых чешуек на макушке до кончика хвоста. Надвинув пониже капюшон и поправив мантию младшего жреца левой руки, он двинулся между серыми домами.

Температура понижалась и от глиняных стен веяло холодом. Ветра практически не было и только скрип песка под ногами нарушал тишину. Лассзак должен двигаться как можно больше, с каждой минутой становилось холоднее и он мог впасть в оцепенение до самого утра. Он знал, что никогда не решится на вторую попытку, поэтому сейчас буквально все было поставлено на карту. Стараясь держаться поближе к стенам домов, он то и дело останавливался, чтобы прислушаться. Но это был тихий квартал, здесь не гудели трактиры и праздношатающиеся, большинство жителей сейчас отходило ко сну, эти работяги, которым с первыми лучами большого солнца нужно на карьеры. Лассзак почти добрался до рынка, когда услышал чьи-то тяжелые шаги. Он спешно стал искать укрытие. Когда из-за угла вышли двое стражников, Лассзак едва успел нырнуть под ближайший прилавок. Стараясь не шуметь, он отполз за большой ящик и постарался выровнять дыхание.

Двое ящеров в утепленной форме неторопливо прошли мимо, отпуская шуточки про нового начальника. Выждав несколько ларгов и убедившись что он один, Лассзак поблагодарил Великого Бесхвостого и выбрался из своего укрытия. Переминаясь с ноги на ногу, он восстановил температуру тела и спешно пошел дальше. Малое солнце уже полностью скрылось и ночь опустилась на город. Лассзак почувствовал себя спокойнее. Управитель города жалел денег на освещение улиц, поэтому факелы стояли только на больших улицах, и это было на руку Лассзаку.

Лассзак с ранних когтей мечтал стать жрецом. Ему крупно повезло появиться на свет именно в то время, когда к его народу спустилась лодка самого Бесхвостого. Старики рассказывали, что это было самое потрясающее зрелище, которое можно вообразить. В ночном небе появилось сверкающее судно, окутанное пламенем. Громоподобный рев сопровождал великое сошествие. Лодка Бесхвостого опустилась на окраине города, правда, разрушив несколько домов, но говорят, что там жили совершившие Акт Невоздержания. Поэтому все расценили это как справедливую кару. Это был великий день для ящеров! Но всеобщее ликование очень скоро сменилось таким же всеобщим горем. Точно никто не может объяснить причину, да и версий на этот счет с каждым годом становится все больше, но Бесхвостый так и пожелал говорить с ящерами. Сам Лассзак склоняется к мысли, что, скорее всего, один из жрецов совершил четыре Трепетных удара хвостом вместо положенных по традиции пяти. Хотя его труд на эту тему не был по достоинству оценен Культом. Как бы то ни было, Бесхвостый остался в своей лодке и до сих пор сохраняет молчание. Ящеры постоянно возносят молитвы и приносят дары в Его храм, но безрезультатно. Однако, Бесхвостый слишком добр и милостив к своим детям, чтобы не участвовать в их жизни вовсе. Поэтому он помогает решить наиболее сложные вопросы через своего Оракула, даруя общине частичку своей мудрости.

Как и любое цивилизованное общество, народ Лассзака допускает существование нескольких точек зрения. Поэтому и Культ Бесхвостого разделен на множество групп, каждая из которых пытается представить свое видение мудрости божества верным. Лассзак принадлежал к течению левой руки, а вот бесподобная Мирза была дочерью старшего жреца правой руки. И их счастью препятствовали очень строгие на этот счет догмы праворуких. Отец Мирзы никогда не допустит, чтобы его дочь совершила Акт Переплетения Хвостов с Лассзаком. Несколько раз молодой жрец пытался объясниться со стариком, но тот лишь выражал Акт Непоколебимости, а в последний раз даже использовал позу Презрительного равнодушия. Но любовь Лассзака была слишком сильна, чтобы отступиться. И если Бесхвостый милостью своей даровал ему прекрасную Мирзу, только Он сможет помочь несчастному влюбленному. Лассзак совершал большую дерзость и даже упоминание о задуманном грозит ему смертью. Но зачем жить, если он не сможет быть с несравненной Мирзой? Лассзак собирался под покровом ночи пробраться в храм Бесхвостого, который был возведен вокруг его Лодки и обратиться к Оракулу. Если Оракул скажет, что любовь между леворукими и праворукими возможна, это будет неоспоримым аргументом и отец восхитительной Мирзы не сможет ему отказать.

Лассзак с тоской подумал о прекрасной Мирзе. Он должен был добиться своего, чего бы это ни стоило. Поправив капюшон, он перешел улицу. Оставалось пройти совсем немного. Он знал в этом районе каждый дом, близость цели его сильно будоражила. Неожиданно, за его спиной крикнули:

— Стоять! Хвост к земле! — Ящер обернулся и увидел стража. На его лице не хватало многих чешуек, а поперек щеки проходил розовый шрам. Куртка стража имела красную оторочку, а значит, перед жрецом был ветеран. Копье угрожающе смотрело в его сторону.

— Именем управителя, ты арестован за нарушение Правильного и здорового распорядка дня, — страж надвигался на Лассзака.

— Я просто слишком глубоко задумался о роли Бесхвостого в жизни каждого из нас, поэтому не заметил как зашло большое солнце. Я ни в коей мере не хотел нарушить Правильный распорядок. — Он попытался улыбнуться.

— Конечно. Только это уже решать не мне. Пошли со мной.

— Это просто недоразумение. Я узнал это место, тут от моего дома совсем недалеко. Обещаю вам, страж, это больше не повторится.

— Я сказал, ты пойдешь со мной. Или ты хочешь совершить Акт Неповиновения законному требованию?!