Орбиталь. Мемуары будущего.

Глава 1. Дед.

Согласно изменениям в “К-Регламенте” от 2034 года, я не имею права раскрывать реальные имена и позывные некоторых персонажей. В том числе координаты и название планеты. Как и своё имя. Надеюсь на ваше понимание.

Яркие лучи ходовых огней разрезали желтые облака. Челнок пошел на снижение и вот, преодолев препятствие в виде плотного облака, стал уже виден с поверхности планеты. Снизившись, тот завис над нашей базой, в ожидании, когда площадка для приземления будет откинута в сторону. Присутствовавшие на плацу подавали сигналы пилоту, чтобы тот садился на площадку, находящуюся в неразвернутом положении. Кажется, она никогда и не разворачивалась, так как механизм изначально был заклинившим. У нас была стандартная база по проекту “Монолит” с номером “0137” на борту, со стороны главных ворот. Она представляла собой корпус в виде усеченной пирамиды, верхняя площадь которого являлась плацем с откидной площадкой для челноков. В идеале, площадка при установке базы должна быть откинута в сторону на шарнирах, на 180 градусов, и тогда место для посадки не занимало бы полезное пространство на самом плацу. Но механизм заклинил и все садились на неразвернутую площадку, которая при этом еще и люфтила, добавляя громкий звук от удара при соприкосновении с плацем тяжёлых челноков, а также острых ощущений командирам оных. Однако, это была не самая большая проблема базы. Когда её, еще пустую и без внутренних модулей, спустили на поверхность планеты, то место приземления оказалось не совсем ровным, а механизмы выравнивания не справились с задачей. В итоге базу так и укомплектовали, под наклоном в 5-10 градусов. Днем это не доставляло особых неудобств, разве что за обедом посуда то и дело норовила соскользнуть со стола, а вот ночью спать — то еще приключение. Конечно же мы пытались выровнять ее, но уже укомплектованная база имела довольно большую массу, и поднять ее нашей техникой было нереально. Мы даже пытались запустить ее двигатели, которые использовались для торможения в атмосфере планет и посадки на поверхность. Они были по сути одноразовыми, ибо база навсегда оставалась там, куда ее доставили, но их было по две штуки с каждого угла. К сожалению, это не увенчалось успехом, так как под конструкцию нужно было что-то подложить, а находиться рядом в момент работы двигателей, даже в шахтерских экзоскелетах, было невозможно. Командир базы сказал, что к нам уже летит кран. Все ждали его, но прилетел очередной челнок с “туристами”, как их все называли.

В этот раз прилетели японцы. В свойственной им манере, они с удивлением разглядывали всё вокруг: людей, местную флору, желтые облака и саму базу, а точнее ту её часть, что им дозволено было видеть. Видеть им можно было только плац, внутрь спускаться нельзя. Естественно наша база не место для обычных туристов, и японцы прилетели сюда вовсе не поглазеть на достопримечательности, а по конкретному делу. Так же, как и все, они хотели закупить минерал, который мы здесь добывали. Пока этот минерал общепринято назывался полибтаниум. Приставка “поли” в названии была не просто так. Минерал сам по себе не имел практической пользы, но имел множество применений и свойств при взаимодействии с другими веществами. Именно с готовыми веществами, а не с отдельными элементами. Например, он мог повысить октановое число жидкого топлива, увеличить энергоёмкость твердого, а добавив его в порох, вы увеличите скорость горения. В основном же он использовался в энергетических отраслях. Стоимость имел немалую, иначе бы нас здесь не было.

Кажется все, кто был на базе, поднялись на плац. Еще бы, ведь с каждым челноком прилетала “корреспонденция” в виде посылок из дома и не только. С медикаментами, запчастями и даже алкоголем, который тут, в общем-то, не одобряется, но кого это останавливало? Подняли на плац и нашего раненого. Его несли на носилках, так как сам он ходить не мог. Правая нога одеревенела, мышцы натурально были тверды словно древесина, кожа в месте поражения припухла и имела желтовато-зеленый оттенок. Она, как сказал наш врач, “цвела”. Связано это было с попаданием древесного яда, после царапины от шипов дерева, подобного дереву хура, произрастающего на Земле в Северной и Южной Америках. С той лишь разницей, что земная хура вызывает отравление, а местное дерево поражает ткани. Шипы как бы прорастают внутри человека. Скорее всего, будет ампутация. Вот такое вот небоевое ранение. Кстати, это еще цветочки по сравнению с тем случаем, когда два придурка решили разобрать боевой патрон и смешать порох с полибтаниумом, потом собрать обратно и выстрелить. Ствольная коробка взорвалась и осколки посекли лицо одного из них. Шумиха тогда поднялась до самых верхов.

Тем временем народ довольно принимал посылки. Раненого аккуратно погрузили в челнок. Японцы, в разгерметизированных шлемах с удивлением смотрели по сторонам. Один из них протянул руку в сторону и защебетал что-то на своем. Второй повернулся и они стали выкрикивать что-то. Я разобрал только одно слово, потому что они часто его повторяли — “эмиси!”. Они смотрели в сторону Деда, который мирно сидел на плацу у дальней стены и что-то вытачивал из деревяшки, не выпуская курительную трубку из губ. Кажется, он никогда с ней не расставался. Второй японец начал крутить на шлеме модуль экшн-камеры. Это вращающаяся вокруг своей оси, закрепленная на уровне виска, камера на тонком коротком кронштейне. Командир заметил это и в два прыжка подскочил к японцу. Он схватил торчащий, словно антенна, модуль камеры и с силой дернул. Человек в скафандре от неожиданности покачнулся, едва удержавшись на ногах. Командир бросил оторванный модуль на плац и сверху придавил ногой: “Сказал же, никаких съемок! Туристы, бл***!”.  

Все обратили свои взоры на командира и незадачливых японцев. Я уж подумал, что будет скандал, но обошлось. Народ продолжил таскать туда-сюда ящики, изредка поглядывая на “туристов”. Один только Дед ни на секунду не отвлекался от процесса. За всем этим действом наблюдал новенький, который прилетел вместе со всеми. Он должен был заменить раненого. Высокий, статный, с хорошей выправкой. Он был молод, но по всему было видно, что это офицер, и явно с боевым прошлым. Взгляд его мне сразу не понравился, какой-то пафосный. Здесь такие надолго не задерживались.