Осень между нами

Глава 3. POV Тася

– Тасенька, милая моя, что же ты совсем ничего не ешь? – резко прервала мои размышления Эльвира Максимовна.

– А… Что, простите? – неловко пробормотала я, пропустив ее фразу мимо ушей.

– Я говорю, почему ты не ешь ничего? Неужели не голодная?

– Эээ… Не особо… Я еще в поезде бабушкиными бутербродами подкрепилась, правда, – кое-как нашлась я с ответом.

Поле ухода Макара Сергеевича мы с его женой переместились из холла в светлую просторную кухню, разделенную на рабочую и столовую зоны красивой барной стойкой из светлого дерева.

Вдоль нее расположились изящные высокие стулья в количестве шести штук, обтянутые бежевой кожей, с витиеватыми ножками на плоских круглых подставках.

Я села на один из таких стульев возле окна и стала наблюдать за все никак не прекращающимся пресловутым дождем.

Эльвира Максимовна же в это время жарила говяжьи стейки, стругала овощной салат и погружала апельсины в громко жужжащую соковыжималку.

Сервировав стол, она разрезала говядину на небольшие ароматные кусочки, раскидала их по двум белоснежным тарелкам с волнистой золотой окантовкой и поставила одну из них передо мной.

Но, несмотря на мой голод и на умопомрачительный запах свежеприготовленного мяса, витающий в кухне, из-за нервного напряжения я не смогла проглотить ни грамма.

За приемом пищи супруга моего опекуна трещала без умолку, тщетно пытаясь вступить со мной в диалог и что-то рассказывая.

Погруженная в свои мысли, я совершенно не заметила, как прошло уже три часа с моего прибытия в дом Ольшанских.

В какой-то момент жена Макара Сергеевича, видимо, уловила замешательство на моем лице.

А потому, в очередной раз нарушив ход моих рассуждений, она обратилась ко мне с легким колебанием в голосе:

– Эмм… Тася, дорогая… Послушай меня, девочка… Я понимаю, как тебе сейчас тяжело. Переезд в чужой город, смена обстановки, новая школа и одноклассники… Все это непросто переживать подросткам твоего возраста. Не сомневайся, я знаю, о чем толкую. У самой их целых двое…

После данных слов Эльвира Максимовна ненадолго замолкла.

Внимательно взглянув на свое бледное отражение в окне, она пригладила платиновую челку, скрывающую высокий лоб, подтерла пальцем смазавшуюся в уголке губ помаду песочного оттенка и затем продолжила:

– С сыновьями мы почти пять лет прожили в Германии, пока Макар отрабатывал контракт на запуск отеля в Гамбурге. А год назад срок действия его контракта истек, и нам нужно было возвращаться на родину. Так мои оболтусы чуть ли не четырьмя конечностями уперлись в дверной проем! Орали, что никуда не поедут. Но кто их спрашивал… В итоге переехали. И ничего. Никуда они не делись. Освоились. Быстренько завели здесь новых друзей и забыли про старых freunde[1]. Наконец родную речь вспомнили… Поэтому не переживай. Ты тоже скоро привыкнешь. Главное, ничего не бойся. Тем более, что я рядом и в любую секунду готова тебя поддержать. Ты мне веришь?

– Верю… – робко протянула я.

– Вот и умница! Не сомневайся, столица – это лучшее решение для тебя. Тут и перспектив гораздо больше, и образование на уровне. Закончив школу, сможешь выбрать любой понравившийся тебе вуз. Даже Надежда Петровна это отлично осознает. Так что не обижайся на нее. Она желает тебе только добра. Для того и позволила забрать тебя к нам…

При упоминании бабы Нади я судорожно сглотнула, едва не подавившись салатом, который Эльвира Максимовна все же заставила меня съесть вкупе с апельсиновым соком.

Надежда Петровна? Желает мне добра?

М-да…

Когда Макар Сергеевич Ольшанский, будучи лучшим другом моего покойного отца, предложил моей бабушке делегировать ему опеку надо мной, та, не медля ни минуты, согласилась.

Не могу сказать, что она меня всей душой ненавидит.

Но и искренней любви, присущей большинству пожилых людей по отношению к внукам, баба Надя ко мне не питала.

Это я поняла практически сразу после смерти мамы…

Тогда бабушка была вынуждена взять меня к себе, чтобы я не очутилась в приюте.

Жизнь с ней сопровождалась постоянными упреками в моей неблагодарности и бессовестности.

Главной причиной тому, как мне кажется, было то, что баба Надя жутко боялась сплетен о ней в нашем провинциальном городке. В особенности, как она сама утверждала, из-за «отвратительных и непристойных замашек моей матери».

Я же, в свою очередь, предпочитала не давать лишних поводов для слухов и бабушкиного беспокойства, ведя тихий неприметный быт и помогая старой женщине по дому.

Сменив школу, я познакомилась с одноклассниками и нашла среди них настоящих преданных друзей: Пашку и Аленку.

Вместе мы часто гуляли в парке или проводили досуг в муниципальной библиотеке, на базе которой Паша организовал книжный клуб для любителей почитать фэнтези.

В целом моя жизнь после переезда к бабе Наде в ее крохотную хрущевку обрела размеренное и спокойное течение.

А самое главное – в ней по завершении десяти лет кочевания с мамой по съемным квартирам и полной нищеты появилась хоть какая-то стабильность.