Осеннее танго

Осеннее танго

- Скоро ваша станция1 - Отворив двери моего купе объявил кондуктор. - Осталось минут десять!
- Спасибо, любезный! – Я подхватил свой саквояж и по узкому коридору, покачивающегося на стыках рельс вагона, направился к выходу.
Поезд замедлял ход. Он несколько раз дернулся и, наконец, пронзительно заскрипев колесами, остановился. Кондуктор протер поручни и помог мне сойти на перрон по крутым ступенькам. Паровоз дал свисток и состав, содрогаясь, как в эпилептическом припадке, стал медленно набирать скорость. Вскоре последний вагон скрылся за поворотом, стук колес перестал быть слышен и наступила тишина. Я огляделся. Маленькая станция. Точнее полустанок. Деревянный, местами прогнивший перрон и вокруг лес! Я вытащил часы и открыл крышку. Заиграла тихая мелодия. Время давно перевалило за полдень и было уместно думать, что скоро наступит вечер.
Я направился к небольшому строению, по всей видимости домику станционного смотрителя. Дверь оказалась заперта. Все вокруг говорило о том, что здесь редко останавливаются поезда и должность начальника станции давно упразднена за ненадобностью.
Я огляделся. По-прежнему ни души. Честно говоря, мне стало даже немного жутковато. Оказаться одному в незнакомом месте в преддверии вечера удовольствие довольно сомнительное.
Я обошел домик и увидел старый гостинец, уходящий в лес. Ну, что, делать нечего, нужно идти. По моим расчетам усадьба должна находиться где-то в километрах пяти от железной дороги. В конце концов со мной револьвер, а ночную нечисть я не боюсь. Я перекрестился и уверенно направился к дороге, упиравшейся в железнодорожную насыпь.
Прежде чем направится в глубь леса я остановился и вытащил из саквояжа револьвер. Прокрутил барабан, проверяя патроны и засунул оружие за пояс под пиджак. Ну, что, можно идти!
Гостинец был старый и было видно. Что пользовались им редко. Справа и слева росли высокие мохнатые ели, достававшие своими лапами до самой земли. Кое-где попадались и сосны, но в основном меня окружал ельник. По обочине росли кусты бузины, покрытые ярко красными налитыми ягодами. Я почему-то вспомнил, как мальчишками мы плевались через трубочки незрелыми зелеными ягодами, получая от этого невообразимое удовольствие. Представил себя теперешнего с бузиной во рту и мне стало смешно.
Дорога была в основном сухой, но кое -где встречались лужи, местами довольно большие и глубокие. Иногда по краю гостинца попадались валуны, принесенные сюда еще ледником. Они были аккуратно поставлены на обочине дороги, чтобы не мешать проезду. Я посмотрел под ноги. Следов копыт и колес телеги видно не было.
Я шел не быстро, покачивая саквояжем в такт движению. Вечерело. Солнце медленно, но неотвратимо уходило за деревья. Скоро стемнеет! А конца дороги не видно. Я уже начал озираться вокруг, прикидывая, где можно устроиться на ночлег…

…Я родился в небогатой семье. Мои родители в свое время были крепостными у князей Вяземских. Моя мама была взята на воспитание к барину и была воспитана в лучших дворянских традициях. Со временем сам барин положил на нее глаз. Но его жена была бдительна и как только увидела его симпатию, тут же продала мою будущую мать соседу, а тот выдал ее замуж за своего кучера Георгия. Так моя мама стала Верой Кольцовой. Будучи женщиной целеустремленной и твердого характера, она сумела «перевоспитать» своего мужа, моего отца. Научила его грамоте и заставила учиться. После освобождения мой отец занялся продажей пеньки и сосновой смолы. На приданое жены и свои накопления взял в аренду большой участок леса, принадлежавший в свое время тем же князьям Вяземским. Постепенно торговля стала приносить свои плоды. Мой отец стал миллионщиком и владел несколькими грузовыми пароходами на Днепре. У нас был большой дом за городом и большая квартира в Санкт-Петербурге. Я был единственный ребенок в семье и моя матушка, даром что бывшая крепостная, подготовила меня к поступлению в университет. Но я хотел быть военным. К тому времени правила поступления в военные училища были либерализированы и туда стали принимать и не дворян. Мой отец заплатил кому следовало и на два с половиной года я стал юнкером Виленского кавалерийского училища. После окончания учебы я, в чине подпоручика, был направлен в Григорьевский гусарский полк, который следовал на Кавказ. Ну, в самом деле, не отправишь же на войну отпрыска знатной фамилии. Такие служили только в гвардии!
В первом же бою при штурме укрепленного аула Азатык меня ранило. Я долгое время пролежал в госпитале, пока меня не уволили из армии. Но не успел я вернуться домой, как меня вызвали в одно учреждение и предложили службу чиновником. Надо сказать, что новая служба совсем не мешала моим занятиям коммерцией.
К моменту моего возвращения из армии князья Вяземские совсем обнищали. Сын барина Владимир, занялся было торговлей, но быстро прогорел и заложил даже имение. Его сестра Лиза сидела в имении отца и похоже готовилась стать старой девой. Охотников до молодой барыни не наблюдалось.
Наш дом был не далеко от семейного гнезда князей и как-то вечером, возвращаясь с охоты, я случайно увидел молодую княжну. Увидел и влюбился!
Сопли долго не жевал. Через месяц заслал сватов. Вы бы видели старого барина и его сына! Казалось, они лопнут от злости. Еще бы! Бывший раб сватается к их дочери. Голубая кровь даже закипела! Меня собрались гнать взашей, но мой отец вежливо пояснил спесивым господам, что даст ход их векселям и, если они не заплатят по долгам, имение отойдет ко мне. Это остудило ретивых князей. Конец дебатам положила княжна. Она, не обращая внимание на родственников, дала согласие на брак со мной, прекрасно понимая, что теряет и титул, и дворянство.
Через месяц нас обвенчали в маленькой церквушке. А еще через месяц я забрал молодую жену и уехал в столицу империи.
Теперь разрешите представится. Кольцов Павел Юрьевич.
Я продавец всевозможных коллекций. Да, такая у меня специальность. Еще меня можно назвать антикваром, но это с небольшой натяжкой. Я разыскиваю уже собранные кем-то коллекции, выкупаю и потом продаю любителям. Экспертиза, оценка — это все мое. Понятное дело стараюсь купить по дешевле и продать по дороже. Разница мой заработок. Но я всегда стараюсь дать реальную цену. Обман — это не мое. Коллекции любые. Открытки, картины, часы, старинная и не старинная бронза, чугунное литье. Музыкальные инструменты, колокольчики. Все чем может увлекаться и собирать человек!
Поверьте мне, бывают очень необычные коллекции. Например, собрание гусиных перьев. Казалось бы пустяк. Что может быть в этом интересного. Отнюдь! Недавно я продал такую коллекцию одному петербургскому адъюнкту за очень приличные деньги.
Или, например коллекция судовых штурвалов и колоколов. Я купил ее у вдовы старого капитана и очень выгодно продал одному коллекционеру. Тот даже чуть сознание не потерял от счастья. Поэтому денег не пожалел. Я уже не говорю о коллекциях оружия. Это вообще золотое дно!
Правда сам с нечего не собираю. Для меня это только предмет торговли.
Чтобы быть в теме приходится почитывать научные книги и журналы. Разбираться в видах чугунного литья. Знать составы старинных эмалей и красок. Уметь отличить подлинник от подделки, порой очень искусной! Некоторый продавцы идут на всевозможные ухищрения и хитрости, чтобы по дороже продать свои вещи. Так что приходится держать ухо востро!
В тот вечер ничем не отличался от череды подобных. Лето угасало, но еще было довольно тепло. Скоро в город должны были вернуться с отдыха дачники и моя торговля должна была оживиться. Я сидел перед камином и покуривая сигару листал недавно присланный каталог лейпцигского аукциона. Как правило, на таких аукционах ничего интересного не всплывало. Так, пара тройка старых полотен неизвестных художников, немного фарфора и покрытая зеленой патиной бронза. Полные коллекции, предмет моего коммерческого интереса, редко всплывают нп топкого рода торгах. Но в этот раз меня заинтересовала небольшая подборка ювелирных украшений. Несколько перстней, колье, пара браслетов. Белое золото и драгоценные камни. Вообще-то я не люблю бодаться на аукционе, повышая ставку до бесконечности. Как правило, на аукцион выставляют вещи с целью получить максимальную прибыль. Не знаю почему я обратил внимание на ювелирку.
Я отложил каталог и снял с полки справочник Геллера. На антикварных украшениях и изделиях в России очень часто встречается клеймо с пробой, измеряющейся в золотниках (золотник - старинная русская мера веса, равная 1/96 фунта). Золотниковая система проб золота и серебра на территории Российской империи существует на протяжении чуть более двух столетий: с 1711 по нынешний 1899 год. Содержание золота или серебра в сплаве определяется количеством золотников (максимальное 96). Установлены пробы для золотых изделий:36, 56, 72, 82, 92, 94 золотника и для серебряных: 72, 74, 82, 84, 87, 88, 90, 91, 95 золотников. Золотниковая проба указывает на качество сплава, то есть количество серебра или золота в 96 единицах. Например, 56 проба золота означает, что в 96 частях сплава находится 56 частей золота, остальные 40 - добавки, так называемая лигатура. Таким образом, чистый металл без каких-либо примесей соответствовал 96 золотникам (золото 24 карата).
Надо сказать, что наличие золота в сплаве формирует цену изделия, плюс работа мастера и т. д. Скучновато конечно, но согласитесь, ценная информация и для любителей антиквариата, и для специалистов.
Так вот все изделия представленные в каталоге были 92 пробы. Что само по себе было необычным. Бюджетная ювелирка обычно не выше 56 пробы!
Потрескивание дров в камине навевало сон и вскоре я задремал, уронив на колени книгу. Мне снились золотниковые пробы, водящие хороводы вокруг моей головы…Разбудил меня стук в дверь.
На пороге стоял довольно прилично одетый господин. На изгибе его левой руки висела дорогая английская трость. Мужчина вежливо наклонил голову и спросил.
- Могу я видеть господина Кольцова?
— Чем могу быть полезным? – Вежливо ответил я.
- Мы могли бы поговорить? - Мужчина кивнул в сторону открытой двери.
- Если вы о деле, то я дома никаких деловых разговоров не веду. Приходите завтра в магазин! – Я уже хотел закрыть дверь, но мужчина остановил ее носком лакированного ботинка.
- Поверьте, господин Кольцов, то, что я расскажу вас заинтересует! – Мужчина смотрел мне прямо в лицо. И что-то такое было в его глазах, заставившее меня посторонился, пропуская его в квартиру.
Мы прошли в зал, и я кивнул посетителю на свободное кресло.
- Коньяк, сигара? – Я старался изо всех сил скрыть раздражение.
- Спасибо, давайте о деле. - Незнакомец сел в кресло, прислонив трость к его ручке.
- Позвольте представиться: Касьянов Онуфрий Александрович. Господин Кольцов! Я коллекционирую необычные скульптуры, благо средства мне позволяют. Они не из фарфора или металла. Предметом моей страсти являются фигуры людей, сделанные из других материалов. Воска, например. Только воск в полное мере способен передать красоту человеческого тела. Тем более сейчас входят в моду восковые фигуры. Но, увы, восковые фигуры не долговечны. Даже простой перепад температуры воздуха способен если и не разрушить фигуру, но нанести ее ощутимый урон. То ли дело дерево. Деревянные скульптуры может уничтожить только огонь. Если деревянная скульптура должным образом обработана, то она может храниться вечно! – Глаза незнакомца блеснули, отражая огонь камина.
- Вы хотите продать мне свою коллекцию? –Спросил я, выпуская изо рта дым.
- Нет, я хочу предложить вам найти для меня кое-что!
- Что вы имеете в виду? – Мой вопрос прозвучал несколько неуверенно.
- Я хочу попросить вас навестить господина Рузского, вернее его усадьбу. Дело в том, что хозяин усадьбы недавно умер. Но у меня есть сведения, что у него была большая коллекция скульптур. После его смерти она нигде не упоминается. Но просто так исчезнуть она не могла! Вы должны найти ее! Я заплачу вам хорошие деньги! – В голосе гостя послышалось нешуточное возбуждение.
Он хотел еще что-то сказать как в комнату вошла Лиза, моя жена и помощник.
- Извини дорогой, я не знала, что ты занят! – Она мило улыбнулась – Может принести закуску.
Лиза кивнула на графин с коньяком.
Я вопросительно посмотрел на гостя. Тот улыбнулся и отрицательно покачал головой.
- Спасибо дорогая, мы скоро закончим! - Я не стал представлять гостя жене. Лиза наклонила голову, давая понять, что она меня поняла и быстро покинула гостиную.
- Как вы думаете, где находится эта усадьба? – Вернулся я к разговору. – И почему вы думаете, что коллекция еще существует?
- Я не думаю, я знаю! Недавно я был в Швейцарии и видел там фигурку маленькой девочки, вырезанную из дерева. Она из коллекции Рузского. Только у него были такие фигурки, он мне показывал несколько экземпляров в своей петербургской квартире.
- Так вы знакомы? – Я положил дымящийся окурок сигары в хрустальную пепельницу.
- Да, шапочно. Мы пересеклись на Берлинском аукционе год назад. Он узнал во мне земляка и пригласил посетить свою квартиру в Петербурге. Я воспользовался этим предложением и заехал к нему. Я влюбился в его собрание. По его словам, основная часть коллекции находится в его усадьбе. Это около ста километров по северо-западной железной дороге. Усадьба тоже называется Ельники. – Гость от волнения потирал руки.
- У Рузского остались наследники.? – Я вытащил блокнот.
- Не знаю. По его словам, у него была сестра. Она жила тогда в этой усадьбе. По словам Рузского она немного не в себе. Сторонится людей и не любит с ними общаться. Этакая затворница. Скорее всего именно она является основным наследником. Нужно найти усадьбу, проверить есть ли там коллекция и уговорить сестру продать ее. Цену назначьте сами! Я на все согласен. – Мужчина от возбуждения даже заерзал в кресле.
Не смотря на то, что солнце уже перевалило за полдень и медленно двигалось за кромку леса, конца и края дороге не было видно. Лето уже отзвенело, но не хотело сдавать своих позиций. В начале сентября стояла такая жара, что казалось, даже шерсть на пробегавшей мимо бродячей собаке, потрескивает на солнце.
Кругом простиралась бесконечная даль, и в ней, словно водяной поток струилось над землею бесконечное марево.
Огромные шершни с воем, кружили надо мною. Они звеньями, как будто повинуясь чьей -то команде, с ревом вылетали из расщелин в потрескавшейся кладке вежи и заходили на атаку, громко и монотонно гудя.
Могучая башня - вежа, сложенная из тесанного гранита, так начинена осами и шершнями, что сама вот-вот загудит! У ее подножья когда- то звенели мечи полчищ ляхов, слышала она и гортанные крики воинов Чингиз-Хана пришедших из Монгольских степей. Башня все еще помнила воинов в чешуйчатых доспехах с красными щитами и короткими копьями - пилумами. Несокрушимая римская пехота в одно мгновение захватившая эти земли не выдержала партизанской войны диких племен ятвягов и дайнова с красно- черными круглыми щитами, населявших эти места, и через триста лет растворилась в тумане времени.
Но и сейчас вежа выглядит такой же грозной и непоколебимой, как и столетия назад, всем своим видом внушая уважение, не смотря на полу обвалившиеся зубцы, свидетели пронесшегося над землей быстротечного времени.
Вокруг башни, на голой ладони земли, плавятся в полуденном зное остатки развалившихся стен когда-то цветущего и многолюдного города.
Передо мной лежал растворившийся в колыхающейся дымке древний Казимир, город на Эссе или, вернее , то, что осталось от него.
Я шел на север почти половину дня, по этой древней земле. Высокие холмы, поросшие густым лесом, сейчас дышали зноем. Я стоял на верхушке башни и смотрел на густые еловые заросли, опоясывающие башню и развалины древнего города. Вдалеке, почти у самого горизонта, были видны разноцветные полосы уже сжатых полей ржи и пшеницы, сиротливо жавшиеся к широкому руслу, неторопливо несущей свои воды Эссы.
Я осторожно спустился на землю и зашагал по давно неезженой дороге. День подходил к концу и жара медленно начинала спадать. В выгоревшей траве проснулись кузнечика и вскоре воздух наполнился их жизнерадостным стрекотанием.
Позади послышался скрип колес и фырканье лошади. Меня нагоняла телега груженая свежим сеном. На передке сидел заросший бородой по уши мужичек и лениво подгонял каурую лошадку.
- Анысь бячка, ко кувалу? - На незнакомом мне языке что- то спросил он. Я пожал плечами, всем видом показывая , что ничего не понимаю.
Мужичек почесал кудлатую голову и, немного помолчав, изрек на чисто русском языке:
- Путешествуете, барин?
- Можно сказать и так! - Ответил я, с интересом рассматривая ворона здешних мест.- Ищу поместье господина Рузского.
- Есть такое! До него верст двадцать. До ночи не доберетесь. Придется где -нибудь переночевать. - Мужичек как-то странно посмотрел на меня. - А сам- то крещеный, крестик носишь?
- Конечно крещеный.- Я вытащил из- под рубахи серебряный крестик на кожаном шнурке.
- Это хорошо, а то места здесь небеспечные, ночью лучше не ходить! - Возница перекрестился каким-то незнакомым крестным знамением.
- А где здесь можно переночевать? - Спросил я.
- Тутай неподалеку корчма, постоялый двор по- вашему. Как раз у паромной переправы. Переночуете, повечерите, а раницей переправитесь через реку. Ну, а там уже недалече! - Мужик ухмыльнулся.- Садитесь барин, чего ноги зря бить!
Он тряхнул вожжами и лошадка побежала рысью. Мы объехали развалины города и дорога снова запетляла между холмами. Ехали молча. Возница узнал, что ему хотелось и молча курил самокрутку с ядреным самосадом. Я откинулся на мягкое ароматное сено и задремал под стук колес.
...Проснулся от того, что колеса престали стучать. Телега стояла перед широкой, рубленной из корабельной сосны, избой.
- Вот и корчма! - Возница широко улыбнулся и повел рукой, словно приглашая меня войти.
Я слез с телеги, разминая затекшие ноги. и с интересом стал разглядывать непривычной формы дом, больше напоминавший старинный терем. Оглянулся на массивные, обитые железными полосами ворота под высокой брамой. Как раз на против них стояла старинная медная пушка наведенная аккурат на проход. Странно! Для каких целей?
Внутри нас встретила дебелая краснощекая и полногрудая хозяйка. Пахнуло жарким самоварным угольком и хлебом.
- Кого это ты привел Дораш?!- Во весь рот улыбнулась она, внимательно разглядывая меня цепким взглядом.
- Да вот, барин поместье Рузского ищет! До темноты не доберется, так что прими на постой до утра!
Я вежливо наклонил голову.
- Проходите барин! - Голос хозяйки стал каким-то вязко- сладким, как перезрелый мед.
Я огляделся. В зале стояло несколько столиков. Трое мужиков в углу пили чай из прокопчённого самовара, с сахаром в прикуску. Над их столом висел живой говор на незнакомом языке. На меня они не обратили ни малейшего внимания.
Я присел за столик, укрытый белоснежной скатертью. Кивнул моему попутчику, приглашая в компанию. Мой спутник, покрякивая от удовольствия, снял кунтуш и пристроил его на гвоздь, вбитый в стену. И пошел к стойке заказывать на стол чай и закуску.
Уже почти стемнело и в зале вовсю горели керосиновые лампы, создавая таинственный полумрак с колышущимися тенями.
Над нашим столом тоже зажгли керосиновую лампу, светившую цветком круглого, как большая маргаритка, огня.
Вскоре хозяйка принесла высокогорлый белый чайник и две крутобокие сарафанные чашки. Следом на столешнице каким-то волшебством оказался запотевший графинчик.
Пока Дораш о чем- то гутарил с хозяйкой, я осматривал помещение.
Стены зала, на первый взгляд показались мне обшитыми дубовыми панелями. Но потом я разглядел, что это идеально подогнанные сосновые бревна. Они были пропитаны воском и имели особый янтарный окрас. Судя по качеству обработки дерева, это было сделано мастерски и с любовью, на века. Я на секунду представил сколько времени и сил потребовала такая качественная работа!
Прямо напротив меня на стене висели несколько старинных деревянных щитов, с железными умбонами и коваными пластинами. Большинство из них были покрыты уже стершейся красной и черной краской. Между щитами на коврах висели большие и малые топоры, мечи и корды, старинные кинжалы и диковинные ножи, да и еще Бог невесть, что. Мягкий ворс ковров подчеркивал изящество форм и, скрытую до поры, силу стали.
Все это хозяйство, не смотря на древность, было хорошо вычищено и смазано. Меня, как любителя древностей, поразил отличный сохран всех этих раритетов. Казалось, что мечи и топоры только вчера были выкованы кузнецом-оружейником.
На прилегающей стене висело несколько необычных музыкальных инструментов. Одни очень похожие на гитару, другие и вовсе экзотического вида не то скрипки, не то какие-то коряги со струнами и смычками. Висела пара медвежьих шкур и несколько рогов. В целом все это придавало залу старинный уютный вид. Мне даже показалось, что я оказался где то в веке девятом, а не в последней четверти девятнадцатого.
Пока я разглядывал помещение на столе на оловянном подносе уже лежала фаршированная утка, обложенная запеченными яблоками с брусничным вареньем. Рядом на разнообразных тарелках и плошках резвились соленые грибы, пампушки с чесноком, вареный картофель и гусиный паштет... Отдельно подали почти прозрачные ломти окорока дикого кабана, хорошо прокопчённого и наперченного.
Как только за моим столом примостился Дораш, хозяйка принесла на подносе разгонную чарку. В большой оловянной рюмке плескалась какая то желтоватая жидкость с ароматом мяты и чего то незнакомого.
- Попробуйте. барин! - Дораш улыбнулся. - Такого вы еще не пили!
Я вслед за ним опрокинул рюмку в рот. Жидкость на мгновение обожгла мне нутро и быстро растеклась по жилам. Из глаз брызнули слезы, но я сдержался и не поморщился.
- Ну, как?- Хозяйка с любопытством смотрела на меня.
- Что это? - Только и смог произнести я, переводя дух.
- Эль, сварен по старинном у рецепту! Только для дорогих гостей! - Хозяйка кивнула. - На березовом соке и ста травах!
А блюда все прибывали. На столе появились глиняные горшочки с маринованными лосиными губами в подслащенном уксусе, большая деревянная миска с кислой капустой и солеными огурцами. Наконец, хозяйка лично поставила на стол оловянную миску на которой аккуратной горкой лежали тонко нарезанные куски пирога с отварными говяжьими мозгами и налимьей печёнкой.
Дораш наполнил рюмки охлажденной водкой и провозгласил тост:
- Быть добру ко двору и живойт на счастье!
Я не все понял в этом тосте, но послушно выпил.
Мы закусили и Дораш достал кисет. Проворно скрутил цигарку и прикурил от лампы. Удовлетворенный выпустил струйку дыма.
- А что это, живойт? - Как бы между прочим поинтересовался я.
- Скоро сам все увидишь! - усмехнулся Дораш.
Мы просидели уже больше часа, когда в зал вошел старик в волчьей безрукавке. Потоптавшись немного у входа он снял со стены инструмент, отдаленно напоминавший скрипку. Вскоре по затихшему залу поплыла негромкая мелодия. Она была не похожа на то, что я раньше слышал. Рваные, обрывистые ноты, скрипучий звук проникающий до самого сердца. Музыка казалась пришельцем из другого мира, мира где бал правит не человек! Мелодия то кралась по некрашеному полу, то поднималась под крышу, стремясь вырваться на свободу. Наконец, ей это удалось и она взмыла в звездное небо, прямо к золотой колеснице змеебога Нага, начавшего свой полет в грядущий рассвет...
Старинная музыка звучавшая в этих местах тысячи лет , пробуждала в моей голове неясные и незнакомые образы, о которых я не подозревал еще час назад...
Хозяйка вынесла большую. деревянную миску и налила молока. Старик прекратил играть и тихонько постучал посохом по полу.
-Тук-тук-тук! Тук-тук-тук! - Немного постоял и снова: Тук-тук-тук! Тук-тук-тук!
Внезапно, я краем глаза выхватил какое- то шевеление. Из темных углов к тарелке бесплотными тенями медленно ползли змеи. Я невольно содрогнулся. Сам вид ползущих и извивающихся тварей наводил на меня первобытный ужас. Я уже было хотел бросится к выходу, но Дораш перехватил меня за руку.
Я замер и, боясь пошевелиться, смотрел на клубок змей возле тарелки с молоком. Вдруг я почувствовал, что по моей ноге ползет нечто холодное и скользкое. Над столом показалась голова змеи. Она неподвижно замерла, словно принюхивалась, периодически показывая раздвоенный язык. Затем заползла на мои колени, а потом на стол. Она схватила с моей тарелки кусок мяса и тут же проглотила. Теперь все, кто находился в зале, смотрели на наш столик. Змея еще какое- то время смотрела на меня не мигающим взглядом, а потом, так -же не торопливо, спустилась на пол по моей ноге и поползла к тарелке. Прошло где-то минут двадцать и змеи потихоньку стали расползаться по углам. В зале вновь заговорили люди и забегали слуги.
Я сидел в шоке, не в силах сказать хотя бы слово. Наконец, Дораш ухитрился влить мне в рот рюмку водки. Казалось, он сам был напуган и удивлен. Когда мы более -мение пришли в себя, мой попутчик изрек.
- Долго живу, но такое вижу в первый раз! Чтобы живойт обнял человека?!
Дораш покачал головой.
Вдруг старик, все еще стоявший у входа, посмотрел в нашу сторну.
- Гмынь гала уздей живойт! Идой комонь нагет!- Произес он неожиданно густым басом, стукнул посохом и вышел за дверь.
- Что он сказал? - Я посмотрел на соседа.
- Сегодня ночью родился змеиный король! - Испуганно произнёс Дораш и долгим выразительным взглядом посмотрел на хозяйку...

За окном уже была ночь, когда в ворота постоялого двора постучали. Ну, постучали -это слабо сказано. В ворота гвоздили чем- то тяжелым, при этом громко горланя :
- Хильда, открывай!
Даже с моего места было видно, как побледнела и вздрогнула хозяйка . Она кивнула и один из ее слуг побежал открывать ворота. Через минуту во дворе раздался топот лошадиных копыт и в распахнувшуюся дверь вошло несколько человек. Хотя на улице было не холодно они были одеты в плащи из волчьих шкур шерстью наружу. Оружия видно не было, но под плащами угадывались длинные кинжалы. Я знал, что для местных мужчин кинжал обязательный атрибут, как кама на Кавказе.
Вновь прибывшие сбросили одежду на руки подбежавших слуг и чинно уселись за свободный стол, рассевшись на лавках.
Хозяйка и слуги суетились вокруг расставляя на столе приборы и посуду. Вскоре в чарках забулькало вино и голоса гостей стали громче. Краем глаза я увидел, что зал покидают немногочисленные посетители. Дораш тоже исчез, как испарился.
Я же оставался за своим столом с удовольствием вкушая пирог и периодически прикладываясь к рюмке водки.
Вскоре в зале остался я и поздние гости.
Дверь снова стукнула и в помещение зашла молодая дама, её появление было встречено громкими корвами.
- Янка! Что- то ты долго!- на перебой кричали захмелевшие молодцы. - Садись скорее к нам!
Они быстро освободили место для гостьи и подвинули ей бокал с вином. Девица осушила его одним махом и с любопытством посмотрела в мою сторону.
Я старался не обращать внимания на веселую компанию и искал глазами хозяйку, собираясь пойти спать.
- Пан скучает? - Раздался мелодичный голос прямо над моим ухом.
Я поднял глаза. Напротив моего стола стояла давешняя девица и улыбалась.
- Могу я выпить с вами бокал вина? - она бесцеремонно уселась на лавку напротив меня.
Вынырнувший из темноты слуга подал ей полный бокал красного вина. Я налил себе водки.
Девушка едва коснулась своим бокалом моей рюмки и неспеша осушила его до дна.
Я немного отпил и поставил рюмку на стол.
- Пан брезгует пить со мной! - Довольно громко недовольно сказала девица. - Он принял меня за гулящую девку!
Я уже понимал к чему все идет и бросил быстрый взгляд на противоположную стену. Потом пододвинул к себе саквояж и открыл его. Мой револьвер лежал на самом верху и быстро вытащить его было делом пары секунд.
В зале стало тихо. Краем глаза я уловил движение за соседнем столом и услышал тяжелые шаги.
- Raven, ten bezczelny obrazil mnie! (Ворон, этот нахал оскорбил меня) - Противным голосом пропищала девица, прячась за широкую спину своего защитника.
- Пан знает, что его ждет за оскорбление дамы? - Хмурый мужчина говорил густым басом, положив правую руку на рукоятку кинжала. Я невольно обратил внимание на перстни густо нанизанные на его пальцы. Провинциальные понты!
Я встал.
- Прошу меня простить, если я невольно обидел вас и вашу даму! Я уже давно здесь и выпил достаточно. С вашего разрешения я пойду спать! - Я старался говорить миролюбиво, хотя знал из опыта, что это мало поможет в моей ситуации.
- Пан дворянин? - Снова заговорил мужчина.
- Нет, разночинец! - Ухмыльнулся я.
- Это упрощает дело, сейчас я научу тебя, как разговаривать с дамой, быдло! - Задира откинул полу зеленого легкого кафтана и вытащил из-за кушака плетку.
Я все еще пытался уклонится от схватки, взывая к голосу разума, но тщетно. Наличие инфантильной паненки и хмель в голове делали свое дело. Паны решили покуражится над чужаком, развеять, так сказать, скуку.
Молодец размахнулся, собираясь ударить меня плеткой по лицу, но я сделал шаг в сторону и толкнул ладонью обидчика. Тот не удержался на ногах и со всего размаху упал на задницу. Девица взвизгнула. Из за столика поднялось два человека и бросились в мою сторону.
Но я уже срывал со стены меч с хищным узким лезвием, своим видом больше похожий на шпагу. Я не плясал и не делал гламурных "па". Просто бросился на перерез бегущим в мою сторону панам и плашмя ударил одного клинком по лицу. Он словно споткнулся и ничком повалился на пол. Второго я без затей встретил ударом правой руки держащей эфес. Интересно, только я услышал, как затрещали кости его носа?!
Слева на меня бросился какой -то малый с увесистой дубинкой в руке. С ним я не любезничал. Сделал выпад и проколол ему руку. Он взвыл и ему стало не до меня.
Тем временем, непрерывно визжащая все это время, девица помогла встать первому задире. Тот выхватил длинный кинжал и выставив вперед правую руку бросился на меня.
Я был занят слугой и упустил этот момент.
- Берегись! - Крикнула мне хозяйка и я успел развернуться, стремительным ударом меча отбив опасный выпад.
Кинжал выпал из руки нападавшего и тут я уже не мешкал. Правый прямой удар в челюсть сбил пана с ног. Я несколько раз ударил его ногой стараясь носком ботинка попортить ему физиономию.
Ясновельможная пани уже не визжала. Она сидела молча, забившись в угол и со страхом наблюдала за кровавым побоищем.
Наконец, забияки угомонились. Три тела неподвижно лежали на полу. У самого первого слегка подрагивали ноги. У колонны сидел слуга и зажимал рукой кровоточащую руку.
Я стоял неподвижно, хватко держа рукоять меча в своей ладони. Свет керосиновой лампы отразился на его острие, хищно блеснув. Мне на секунду показалось что сама смерть пляшет на клинке, неумолимая и безжалостная!..
Поле боя осталось за мной. Спасибо месье Лефорше за науку. Старинная нормандская борьба "Этен" оказалась как нельзя к стати! Не зря я столько времени посвящал ей в юнкерском училище!
- Добрый клинок! - С почтением сказал я и вытер лезвие о белую рубаху слуги. Потом вернул оружие на место.
Обернулся к хозяйке.
Она поняла меня без слов и сама наполнила мой бокал элем. Я опрокинул обжигающий напиток в рот и подхватил свой саквояж.
Осторожно преступил через затихших на полу панов.
- Покажите мне комнату! - Обратился я к хозяйке.
Она взяла керосиновую лампу и, ничего не говоря, направилась к лестнице, ведущей на второй этаж.
День начался как всегда, с всепоглощающей скуки. Накинув халат после сна, Лиза в столовой выпила чашку кофею. В это время часы пробили двенадцать. Впору было готовиться к обеду. Лиза зевнула и бронзовым ножиком стала разрезать модный французский журнал, доставленный накануне вечером. Но не успела она разрезать первую страницу, как в дверь позвонили. Через минуту ей доложили, что приехал её брат Владимир с товарищем.
Сама не зная почему, Лиза была рада неожиданному визиту брата, тем более с приятелем. После свадьбы с Павлом, брат и сестра встречались не часто. Владимир всячески избегал ее мужа, считая ниже своего достоинства якшаться с каким -то старьевщиком. Тем более, что Павел не был дворянином и явно не годился в мужья княжне Вяземской.
После свадьбы, Лиза переехала с мужем в столицу, в его квартиру. Она чувствовала, что Павел ее любит. Он всячески баловал ее, покупал дорогие украшения, одевал по последней моде, водил в театры и в галереи. Все, на первый взгляд, было хорошо. Но это на первый! Лиза ловила на себе сочувствующе –презрительные взгляды окружающих. Ну как же! Урожденная княжна пожертвовала дворянством и титулом ради мужа – разночинца, бывшего крепостного! Не то, что бы ее это сильно задевало, но все же, надо признать, было неприятно! И, самое главное, скука! Она не знала, чем себя занять. Собралась было учиться, но потом передумала. Лиза была образована. Ее происхождение давало ей определенные преимущества. Она даже закончила в свое время Смольный институт. Но для женщины найти применение своим талантам в Империи было сложно, если не возможно. Правда, был выход. Родить Павлу детей и заняться их воспитанием. Но!.. Что- то удерживало Лизу от этого шага, словно она была не до конца уверена, что они с Павлом проживут вместе до самой старости.
Павла уже не было почти неделю и Лиза не знала, когда муж вернется. Она тоскливо посмотрела на часы и тяжело вздохнула.
Как раз в это время в гостиную зашел Владимир. Его сопровождал одетый в серую тройку молодой человек с щегольскими усиками. Мужчина был именно того типа, что так нравится дамам. Лиза отметила это сразу и улыбнулась про себя.
- Здравствуй, душа моя! – Владимир поцеловал сестру в щеку. – Позволь тебе представить моего старинного приятеля Сержа. Он вчера вернулся из Лондона и полон впечатлений.
- Серж, это моя сестра Лиза! – Владимир наклонил голову.
Серж холодными пальцами взял протянутую Лизой ладонь и слегка коснулся ее губами.
- А где твой мизерабль? Все со старьем возится? – В голосе Владимира сквозило не прикрытое презрение.
- Володя, я тебя прошу! – Лиза укоризненно посмотрела на брата. – Павел уже неделю как уехал по делу.
- Вот и отлично! Серж приглашает нас в Михайловский театр. Там сегодня французы дают «Травиату». Ну а потом в ресторан Метрополь. Там сегодня поет Анна Михайлова с цыганским хором. Просто чудо, как хорошо! А потом будут какие- то экзотические танцы. Только для своих!
Вошла горничная и стала расставлять кофейные приборы.
Но гости категорически отказались от кофе, сославшись на срочные дела. Владимир пообещал заехать за Лизой в шесть вечера. На том и расстались.
Лиза, наконец, развернула журнал, но читать не смогла. Перед глазами маячило лицо Сержа. Лиза гнала от себя неподобающие для замужней дамы мысли, но ничего с собой поделать не могла. Она знала твердо одно. Серж ей понравился! От предстоящего вечера приятно кружилась голова. И Лиза, напевая про себя, занялась примеркой вечернего наряда.
Опера была чудесна! Ларина, как всегда, была на высоте! Зрители долго аплодировали приме и не хотели ее отпускать. После спектакля Лиза и ее спутники сели в собственный экипаж Сержа и отправились в Метрополь. К их приезду ресторан был полон, но Серж заранее заказал столик. Через некоторое время к их компании присоединилась сама Ларина. Она игриво поцеловала Владимира, дружески кивнула Сержу и улыбнулась Лизе. От всего происходящего у той закружилась голова. Вечер был очаровательным, а Серж казался настоящим английским джентльменом!
- Вы, необыкновенно тонкая натура – Шептал он Лизе на ухо, подливая в ее бокал красного вина.
Лизе было приятно внимание молодого человека. Она кивнула и улыбнулась уголками губ.
- У вас такое выразительное лицо, как на старинных итальянских полотнах! – Не унимался навязчивый кавалер. – Любой художник был бы счастлив, писать ваш портрет!

- Только лицо? - Неожиданно для себя стала кокетничать Лиза

Серж на минуту смутился, а потом стал делать комплименты с еще большим пылом.
Отпели и отплясали цыгане и на сцену вышли молодые дама и кавалер. Они взялись за руки и застыли, в ожидании музыки. Заиграла гитара. И начался танец. Музыка была необычной, но чрезвычайно страстной, таким же был и танец. Партнеры быстро двигались по сцене в едином порыве. Казалось, что любовь и страсть сейчас поглотит их обоих. Гитара заиграла громче, к ней присоединилась еще одна. Музыка то затихала, то играла громко. Наконец, партнерша сдалась и откинулась на руке кавалера.
Зал взорвался аплодисментами.
- Как называется этот танец? - С придыхание спросила Лиза.
- Танго! – снисходительно ответил Серж. – Скоро он покорит всю Европу.

К концу вечера Лиза была уже изрядно навеселе. И когда Серж предложил посмотреть его коллекцию бронзы, привезенную из Англии, неожиданно для себя. согласилась. Она снова попала в свою привычную среду обитания, вращалась среди знати и богемы и поэтому не видела ничего криминального в том, чтобы поехала посмотреть коллекцию статуэток доселе не известного ей молодого человека. Тем более в сопровождении брата и его спутницы.
Серж проживал в просторной квартире в доме Шмидта, почти в самом центре Санкт Петербурга. Они все посидели еще какое-то время, распивая бутылку старого французского вина, потом, после кофе, Владимир незаметно исчез со своей подругой в одной из комнат.
Выпитое вино и уютная обстановка толкали на безумства. Лиза так до конца и не поняла, как оказалась в постели у Сержа.

Пристально глядя ему в глаза, она отдалась без прелюдий. И только когда почувствовала его в себе, вспомнила Павла, но через несколько сладких мгновений снова забыла. Отвечая на его ласки, она чувствовала, что у Сержа был большой опыт обращения с женщинами. Когда он вошел, она ощутила, как по телу разливается горячее тепло. Ей было так хорошо с ним, что скоро ее накрыл сумасшедший оргазм. Мышцы внутри волнами отвечали на его толчки…
Лиза не хотела уже ничего, только бы это продолжалось бесконечно!..

Утром на нее накатило раскаяние. Умом она понимала, что в эту ночь цинично предала мужа.. Но ей было так хорошо, что совсем не хотелось уходить от нового знакомого.
Потом появился Владимир со своей любовницей и они снова веселились забыв обо всем. Несколько раз Лиза ловила на себе довольную ухмылку своего брата.

Домой Лиза вернулась только на следующий день. Поглощенная страстью она даже не подумала, что Павел мог вернуться. После нескольких лет спокойной размеренной жизни с мужем, Лиза чувствовала себя счастливой и такой желанной. Особых угрызений совести она не испытывала, просто не знала, как быть дальше. Немедленно прекратить отношения с Сержем или наоборот продолжить? Время, проведенное в постели любовника, она изменой не считала. Лиза же мужа бросать не собиралась! Ну, пошалила немного. Не мыло, не смылится! Она продолжала любить Павла и даже хотела от него детей. Или хотела, но уже не от него? Её вполне устраивала обеспеченная жизнь с мужем, его спокойная без фанатизма любовь.

А вот Серж! Сердце сладко заныло, и затрепетали бабочки в животе. Серж!!! Он перед тем, как лечь в постель, какое-то время ходил по комнате совершенно голый, давая Лизе возможность любоваться его телом, совершенно уверенный в своей красоте, А потом все начиналось снова - поцелуи, толчки, и она с головой погружалась в горячие волны наслаждения!..

…Я проснулся от тихого стука в дверь.
- Вставайте, барин! – Услыхал негромкий голос хозяйки.
Я резво соскочил с постели, отмечая взглядом стоящий рядом с кроватью саквояж. Рывком открыл его и убедился, что револьвер на месте.. Быстро оделся и спустился на первый этаж в зал. Следов вчерашней битвы не было видно. Пол был чисто вымыт, а на угловом столике дымился завтрак.
Я быстро поел и расплатился. Подумал немного и положил еще сверху червонец за беспокойство.
Когда я, поцеловав руку гостеприимной хозяйке и направился к двери, она окликнула меня.
- Господин Кольцов у меня для вас есть подарок. - Она взяла стоящую в углу трость и протянула мне. – С ней вам будет проще!
Я взял отделанную бронзой увесистую палку и повесил ее на руку.
Хозяйка с усмешкой смотрела на меня. Внезапно я все понял. Рукой коснулся рукоятки в виде разинувшей пасть змеи и легонько повернул ее. Через мгновение в моей руке оказался довольно широкий клинок, хищно блеснувший в свете солнечного луча.
- Это привез мой покойный муж. Но воспользоваться им не успел! – В глазах хозяйки блеснули слезы.- Счастливого пути, берегите себя! Я буду за вас молится.
Она поцеловала меня в щеку и осенила крестным знамением.
Во дворе меня уже поджидал Дораш, сидящий на передке телеги.
Он. как ни в чем не бывало, приветливо улыбнулся мне, покуривая свою самокрутку.
- Пора ехать , барин, к обеду будем на месте!..
- Сядай! – Дораш подобрал вожжи. Я водрузил саквояж на подводу.
Телега была устлана свежим сеном, покрытым домотканым цветным покрывалом. Пока я устраивался, мужичек причмокнул, дернул вожжами и, заскрипев, повозка тронулась с места.
Сегодня было не так жарко. Вскоре дорога скользнула в лес, и стало даже немного прохладно. Пушистые еловые лапы образовали над лесным гостинцем своеобразный полог. Солнечные лучи с трудом пробивались сквозь густую хвою и вскоре все вокруг окутал сумрак.

В какой- то момент мне показалось, что разлапистые, до самой земли ели, вот-вот сомкнутся вокруг нас, навсегда закрыв солнце. В моей душе медленно стал подниматься неосознанный, сидящий в самой глубине сознания, первобытный страх перед лесом. Я даже несколько раз тряхнул головой, словно хотел отогнать от себя это наваждение.
Дораш, сгорбившись, сидел на передке телеги и время от времени словно нехотя, погонял вожжами уныло бредущую лошадку. Я прилег на пахнущее летом сено, положив под голову саквояж и смотрел на медленно проплывающие мимо разлапистые ели.
…Телега резко подпрыгнула, наехав на кочку . Лесная дорога заметно сузилась. Лапы елей уже цеплялись за борта телеги, как руки вурдалаков. Дораш невозмутимо курил свою вонючую самокрутку.
— Места здесь гиблые, всякое водится… - Неожиданно проговорил он.
Я непроизвольно оглянулся. Если и была здесь раньше лесная нежить, то никуда она не делась, так и живёт себе среди топких болот и в густых, непроходимых чащобах…
— Здесь много чего можно увидеть! — Как будто прочитав мои мысли, произнес Дораш. — Крестик-то не снимай!
Я непроизвольно нащупал висящий на цепочке под одеждой серебряный крестик.
Телега дребезжала на кочках и выступающих из земли корнях.
Наконец, мы выехали на край довольно большой поляны. На ее краю стоял Большой одноэтажный деревянный дом, окруженный когда - то металлической оградой. Сейчас от времени она покосилась и местами упала. Было видно, что поместью не хватает хозяйской руки. Оттуда потянуло дымком, смешанным с запахом застоявшейся воды.
- Ну вот и приехали. Это поместье Рузского. Нехорошее место, кругом на верст сорок одни болота. – Дораж перекрестился. – Прощевай барин, может, когда и свидимся.
Я достал деньги, что бы расплатиться с возницей, но Дораш отрицательно помотал головой, быстро развернул повозку и телега, прыгая на кочках, скрылась в лесу. Через минуту до меня донеслось жалобное ржание лошади.


…На следующее утро Серж прислал Лизе огромный букет красных роз. И она не устояла – снова провела ночь в его объятиях.

Порочная связь затягивала. Почти все вечера Лиза проводила с любовником, практически всегда оставаясь у него на ночь. В какой -то момент она поняла, что это не любовь. Лиза была уверена, что не променяет мужа на любовника. Каждый раз садясь в присланную за ней карету Лиза, убеждала себя, что это в последний раз. Но поделать с собой ничего не могла и приезжала к любовнику снова и снова.

- Что у тебя может быть общего с этим старьевщиком? – Целуя молодую женщину, вопрошал Серж. – Это человек не нашего круга! Жизнь с ним порочит тебя и твою семью. Не забывай, ты урожденная княжна Вяземская!
Оставайся со мной и я брошу к твоим ногам весь мир. Ты снова станешь тем, кем должна быть по праву!
Страсть кружила голову и Лизе совсем не хотелось говорить, она лишь крепче прижимала к груди голову любовника, отдаваясь ему всем телом и душой, внимая его ласкам.…
Прошла неделя, а от Павла не было никаких вестей. Не смотря на любовные приключения, у Лизы в сердце поселилась тревога.
А Серж становился все настойчивей. Он уже стал ревновать Лизу к собственному мужу. Да еще Владимир подливал масла в огонь.
- Ну чего тебе надо? Отличная партия. Богатый, умный. Дворянин! – Бросай своего мизерабля и займи снова свое место в обществе. - Настойчиво убеждал он свою сестру. - Забирай его деньги и переезжай к Сержу.
- Но это не прилично, Павел мой муж! – Слабо сопротивлялась Лиза, понимая умом , что в предложении брата есть рациональное зерно. Тем более Серж такой милый!
Но когда любовник подарил Лизе золотое колье с брильянтами, она дрогнула. С помощью брата Лиза вскрыла сейф, стоящий в кабинете мужа забрала всю наличность и банковские облигации на предъявителя почти на пять тысяч. Собрала свои вещи и переехала к Сержу.
С момента отъезда Павла не прошло и недели…
…Взяв саквояж в левую руку и, не выпуская трости из правой, я направился к чудом уцелевшей браме, по мере приближения более внимательно рассматривая барский дом.
Обычный большой дом, постепенно с десятилетиями обрел черты типичного особняка, характерного для Северо-Западного края. Одноэтажный, с островерхой крышей и мансардой с заколоченным окном, красивой резной дубовой дверью и кованными железными фонарями, висящими по обеим сторонам от парадного входа. Над самим входом нависал портик, поддерживаемый четырьмя колоннами в античном стиле, что придавало самому дому некоторую игривость и легкомыслие.
Но, несмотря на смешение архитектурных стилей, дом внушал ничем не мотивированный страх. Его, на первый взгляд, легкомысленные архитектурные излишества не только не смягчали это впечатление, а наоборот придавали дому необъяснимую мрачность и загадочность.
Мне был незнаком этот архитектурный стиль, присущий этим мрачным болотистым лесам .
Позади дома простирался густой еловый лес, растянувшийся на многие километры. Спереди, вплотную примыкал старый, запущенный парк, в котором когда-то ухоженные плодовые деревья торчали из пожелтевшего бурьяна, раскинув ветви как почерневшие заскорузлые руки.
Фасад особняка был оштукатурен и выкрашен в желто-зеленый цвет, цвет казенщины, скуки и протухшего желтка. Впрочем, от покраски мало что осталось, поскольку штукатурка большей частью отвалилась. Уцелели треугольные фронтоны над окнами, чью ренессансную строгость смягчали облупившиеся гипсовые портики. Высокие узкие стрельчатые окна напоминали о канувших в историю временах и о былом величии тогдашних хозяев...
Слегка опираясь на трость, я подошел к парадному входу. Внезапно чувство необъяснимой опасности заставило меня оглянуться.
Прямо за моей спиной, метрах в трех, прижав уши и угрожающе оскалившись, неподвижно застыл огромный серый волк. Он не издавал ни звука, только не по-собачьи опустил пушистый хвост к задним лапам. Его яростный немигающий взгляд налитых кровью глаз держал меня словно на прицеле…
- Кто таков?! - Неожиданно прозвучавший в тишине голос вывел меня из оцепенения.
Стараясь не делать резких движений, я медленно повернулся. На каменном крыльце стоял седой старик, сжимавший в руках направленное на меня длинное старинное ружье. Было ясно, что оно заряжено, так как в его левой руке дымился фитиль, который он прижимал большим пальцем к цевью. Вид он имел достаточно бравый — загорелое, покрытое морщинами лицо, на голове напудренный белый парик. Худощавый, подтянутый, в кунтуше, перевязанный широким поясом, похожим на Слуцкий. На, расставленных в разные стороны ногах — мягкие коричневые сапоги с загнутыми вверх носами. Дед, не смотря на нежный возраст, держал ружье очень уверенно, готовый в любой момент выстрелить. С такого расстояния промахнуться было невозможно.
Я осторожно поставил саквояж и поднял руки.
- Не стреляйте, я из Санкт-Петербурга, у меня есть дело к вашей хозяйке. – я старался говорить ровно, чтобы не спугнуть старого солдата.
Старик молчал, видимо пытался решить, что делать. Я улыбнулся.
- Меня зовут Павел Юрьевич Кольцов. Доложите обо мне госпоже Рузской. - Мой голос был слаще меда.
- Здесь нет никакой госпожи Рузской. Ясновельможная пани Ядвига Маевская, хозяйка этой усадьбы. – важно проговорил старик. – пан Рузкий ее брат.
У меня отлегло от сердца. Похоже, я пришел туда, куда надо. Сейчас очень важно было встретиться с хозяйкой и узнать у нее про судьбу коллекции.
Старик перехватил ружье и скрылся за дверями. Я повернул голову. Волк по-прежнему стоял за моей спиной, не сводя с меня желтых глаз.
Наконец, дверь снова отворилась и на крыльце появился все тот же старик, но в этот раз без ружья.
- Пани Ядвига просит вас пройти! - Старик открыл дверь, пропуская меня в дом, элегантно склонив голову.
Перешагнув порог, я оглянулся. Волка уже не было…
Я поднял голову и посмотрел на пронзительно синее небо с белыми проседями облаков. Осеннее солнце долго висит в небе, как будто не хочет уступать свои права ночи. Но потом, словно спохватившись, мгновенно исчезает, и на землю стремительно падает тьма!
Я поднял саквояж, и вошел во внутрь дома. Затхлый воздух старости и тления ударил мне в лицо. Я огляделся.
Просторный холл, своими размерами больше напоминающий зал для танцев, деревянная лестница, ведущая на мансарду. В правом углу зала большой камин, сложенный из дикого камня, который принес в эти места тысячи лет назад ледник. Было видно, что в нем совсем недавно разводили огонь. На стенах в потускневших рамах висели старинные картины давно забытых художников вперемешку с охотничьими трофеями. Рога, головы, черепа добытых в разное время животных, были размещены на специальных медальонах, покрытых черным лаком. От времени лак местами потрескался и осыпался, что придавало интерьеру какую-то зловещую авантажность.
С потолка на цепи свисала огромная бронзовая люстра с оплывшими огарками свечей. Как и камин, её тоже недавно зажигали.
Немного мебели с истертой обивкой и стол из черного дерева дополняли интерьер . Из холла в глубину дома вели несколько дверей и я, в нерешительности, остановился.
- Чем могу быть полезна пану?! – Мне на встречу вышла пожилая дама в сопровождении молодой девицы.
- Позвольте представиться! Кольцов Павел Юрьевич, антиквар. – Я склонил голову. – У меня к вам дело. Мы могли бы поговорить наедине.
Мне не хотелось начинать серьёзный разговор на ходу в присутствии незнакомого человека? Тем более, что я узнал в девице ту самую Янку, из-за которой ввязался в драку с местными Дон-Жуанами. Судя по сверкнувшим глазам. девица тоже узнала меня, но старалась не подать виду.
- У меня нет секретов от племянницы. – Дама сердито вскинула голову. – Янка, приготовь нам кофе!
- Давайте пройдем в гостиную.- Хозяйка сделала приглашающий жест и направилась к одной из дверей .
Мы расположились в большой комнате, за круглым столом Янка принесла поднос с кофейником и чашками и разлила кофе. Я отхлебнул из вежливости и удивился. Кофе был очень хорош.
- Итак, какое у вас ко мне дело? – Сухо сказала хозяйка и посмотрела мне в глаза.
Я изложил суть вопроса, рассказав о выгодной сделке по продаже коллекции. Я был готов заплатить деньги прямо сейчас золотом или ассигнациями. Я пытался еще что то сказать, когда хозяйка остановила меня.
- Мой брат, всю жизнь скитался по миру, собирая свою богомерзкую коллекцию. Господь его за это наказал. Наслал на него болезнь, от которой тот умер. После него осталась Янка, его дочь. Кто мать я не знаю. Это еще один его грех!
Я посмотрел на Янку. Она опустила голову и была совсем не похожа на развязную девицу, которую я видел в корчме.
- Я сожгла это развратное собрание, что бы он никого не вводило в искушение. – Продолжила хозяйка. – На этом, пан Кольцов, считаю вопрос исчерпанным. Уже поздно. Переночуйте в усадьбе, а завтра Василь отвезет вас до ближайшей вески.
Она встала и. не прощаясь, выщла. За ней последовала Янка, напоследок быстро глянув на меня странным взглядом.
… Василь, выполнявший функции сторожа и лакея в придачу, провел меня в комнату, которая, по всей видимости, раньше служила кабинетом. Стол, кресло, диван у стены и камин. Над диваном портрет красивой молодой женщины в платье с буфами.
… В кровать ложится я не захотел и решил провести ночь на диване. Поставил у изголовья саквояж, положил под подушку револьвер и пристроил рядом трость. Береженого, Бог бережет!
Я уже заснул, когда в дверь постучали. Василь принес ужин. На столе, предварительно застеленном белой накрахмаленной скатертью, как по волшебству появились эмалированные миски с квашеной капустой, солеными огурцами и маринованными груздями. Отдельно лакей поставил миску с сырыми яйцами. На маленькой тарелочке лежало аккуратно порезанное сало с солидной мясной прослойкой. И, наконец, на столе появился горячий чугунок с тушеной картошкой и зайчатиной.
Василь вышел и быстро вернулся с графинчиком холодной водки. Вот теперь натюрморт можно было считать законченным!
Пока я ел, уже стемнело. Солнце скрылось за резным забором из верхушек елей. Сразу потянуло холодом. Осень неумолимо брала свое. Василь растопил камин и пожелал мне спокойной ночи.
Устроившись на диване, я допил водку. Приятное тепло стало медленно разливаться по моему уставшему телу. Сквозь давно не мытое окно в комнату проникал лунный свет, оставляя светлую дорожку на полу и стене.
Я закрыл глаза. События прошедшего дня проносились в моей голове не давая уснуть...
…Я лежал в блаженной полудреме. По всему моему телу расплывалась сладкая истома. Впервые за все это время я чувствовал себя спокойно и умиротворенно! Глянул на часы. В неярком отблеске печного огня стрелки показывали десять вечера. По городским меркам рано. Но здесь, в лесной глуши стояла уже поздняя ночь.
Жизнь, в окружении дикой, нетронутой природы, казалась мне ясной и простой. С рассветом надо вставать, ходить на охоту, рыбалку, за грибами. Вечером ужинать и рано ложится спать. Лес, болото, ружье, огонь, отсутствие стрессов и здоровый образ жизни способствуют долголетию. Я даже позавидовал здешним обитателям.
«Бросить бы все к чертовой матери, поселиться здесь, в глуши, да и доживать свою жизнь в тишине и покое!» — подумал я, засыпая…

…Я так и не понял, от чего проснулся.
Лежал несколько минут, соображая, где я. Потом открыл глаза. Свеча уже догорела и погасла. Но в комнате было достаточно светло от света полной луны, проникавшего в окно.
Внезапно из коридора донесся характерный звук хлопнувшей двери. Я сел и взял в руку револьвер.
Что это? Не надевая ботинок, я подошел к двери и прислушался. Кто- то медленно шел по коридору.
Может это Василь обходит дом, выполняя функции сторожа или хозяйке не спится?
…Половицы громко скрипели и звук шагов становился все ближе. Я слегка приоткрыл дверь. Мне хорошо была видна часть коридора освещенного лунным светом. Хорошо были слышны шаги, скрипели половицы, но я никого не видел!
Мне стало не по себе! Чертовщина какая-то!
Снаружи до меня донесся слабый, но отчетливый лай собаки. Я вернулся к окну и посмотрел вниз, но никого, как ни старался, разглядеть не смог. Едва я услыхал этот лай, по моей спине побежали мурашки. Даже сейчас, спустя годы, мне трудно сказать, почему я так отреагировал на обычный лай собаки? Но тогда, в доме, я только покрепче сжал рукоять револьвера.
Прислушался. Шаги стихли. И я вдруг понял, что за дверью кто-то или что-то есть! И отчего-то был уверен, что это нечто ужасное поджидает именно меня.
Старясь издавать как можно меньше шума, я большим пальцем медленно взвел курок. Осторожно подошел к двери и затем резко распахнул её настежь!..

Поначалу жизнь с Сержем показалась Лизе раем. Она купалась в его любви, мало обращая внимание на происходящее вокруг. Деньги, фактически украденные у мужа. она отдала на хранение Владимиру. Он доходчиво объяснил Лизе, что у него они будут в большей сохранности.
Но спустя некоторое время Лизу стала заедать совесть. Она переживала, что так подло поступила с Павлом. Бросить и ограбить собственного мужа! Это не так просто выбросить из головы! Она пыталась забыться в безудержном веселье, но черные мысли возвращались к ней и не давали покоя, особенно по ночам. Серж и Владимир наперебой рассказывали Лизе о радужных перспективах недалекого будущего. Серж предлагал обратится в церковный суд и попросить разрешения на развод. Но Лиза понимала, что шансов стать свободной женщиной у неё, до обидного, мало.
Правда, была одна уловка. Если бы она смогла обвинить мужа в прелюбодеянии, то даже церковный суд мог пронять по ее делу положительное решение. Когда она поговорила об этом с Сержем, тот с воодушевлением ухватился за эту соломинку. Дало было за малым. Найти и подкупить свидетелей, и подать иск о разводе.
Попутно Лиза с братом решили подать прошение императору о возвращении Лизе титула и дворянства. Дескать, ее муж воспользовался бедственным положением ее семьи и чуть ли не насильно женился на ней. Здесь тоже была надежда, что все сложится хорошо.
А пока стряпчие писали бумаги, Лиза и ее «друзья» продолжали тратить деньги Павла, не отказывая себе ни в чем.
Но как не пыталась Лиза забыться, она со страхом ждала возвращения мужа, понимая, что по закону империи он имеет полное право принудительно вернуть ее домой.
Однажды вечером, когда она и Серж выпили бутылочку Шато- Рено. Лиза спросила любовника, что они будут делать, если с судами не выгорит. Серж задумался ,а потом изрек:
- У меня неплохие связи с эсерами. Они сейчас по –притихли, но я могу договориться с нужными людьми и твоего Павла уберут на раз!
Лиза вздрогнула от этих слов. Но статус вдовы сулил ей заманчивые перспективы, давая возможность доступа к основным деньгам Павла. Она вытерла слезы и блаженно улыбнулась…
Никого! Я только ощутил легкое дуновение ветра. Не выпуская из рук оружия, я вышел в коридор и прошел в холл. Все тихо. На нижней ступеньке лестницы, ведущей в мансарду, что-то лежало. Я наклонился и с опаской поднял небольшой предмет. Маленький наконечник копья из белого металла, скорее всего серебра на кожаном шнурке. Это был амулет, по всей видимости, когда-то украшавший грудь воина. Амулет был сделан в восточном стиле и украшен затейливым орнаментом.

Кто-то его обронил или специально подбросил?
Я взял находку в руку. Каким бы образом он здесь ни оказался, я решил присвоить его.
Опустив амулет в карман брюк, я вернулся в комнату. Закрыл дверь на щеколду и снова улегся на диван. Через какое то время сон сморил меня.
… Проснулся я от леденящего душу воя и человеческого крика, доносившихся с улицы . Прогремел ружейный выстрел. Я бросился по лестнице вниз, на ходу запихивая ноги в ботинки.
Едва выбежал из дома, как над моей головой, громко хлопая крыльями пронеслась стая летучих мышей. Повернул голову и увидел, как вдалеке мелькнула неясная тень. Метрах в пятидесяти от дома толпилась группа наспех одетых людей. Подойдя ближе, я увидел лежащее на земле тело растерзанного человека. Он был уже при смерти, голос его слабел. Он все время бормотал что-то на незнакомом языке. Потом вытянулся и застыл, навсегда превратившись в груду обезображенной плоти.
…На мягкой земле, вокруг истерзанного тела были хорошо видны следы какого то гигантского животного…
Двое мужиков накрыли тело рогожей и перетащили на носилки. Стоящая поодаль хозяйка поежилась, по плотнее укутываясь в шерстяной платок.
Затем что- то тихо сказала Василю, державшему наизготовку ружье и медленно пошла к лому.
На меня никто не обращал ни малейшего внимания. Казалось, окружавшие меня люди прекрасно понимали в чем дело и для них в этом не было ничего необычного.
Я засунул револьвер за пояс и подошел к двери в кабинет. У меня возникло чувство, что там внутри кто-то есть. Я осторожно приоткрыл дверь и увидел на диване, освещенную ярким лунным светом, женскую фигуру.
Услышав скрип отворяемой двери женщина обернулась.
Боже! Я даже вздрогнул. Это была Янка! Освещенное лунным светом прекрасное лицо, такое же белое платье .
Девушка подошла ко мне, не говоря ни слова взяла за руку и повела к дивану. От неожиданности я потерял способность сопротивляться.
Очнулся я от горячего долгого поцелуя. Осторожно отодвинулся от молодого тела.
- Прости, я не могу. У меня жена. – Чуть слышно пробормотал я.
- Ее здесь нет! Я хочу тебя! – она покрывала мое лицо поцелуями, стараясь стащить с моих плеч пиджак.
Поймите меня правильно. Я не ханжа и слюнтяй. Бывали в моей жизни женщины и молодые и не очень. Но я был женат и, что самое главное, любил свою жену. Я не мог переступить через произнесенные у алтаря клятвы. Быть вместе и в горе и в радости и умереть в один день!
- Прости, Янка! Я не могу. Ты очень красива, но я не свободен!..- Я еще что то говорил, стараясь не обидеть девушку отказом. Наконец она затихла и просто сидела , прижавшись ко мне.

- Ты ищешь коллекцию? – Внезапно спросила она, поправляя челку. – Пани Ядвига сожгла ее , но небольшая часть сохранилась. Я покажу, где!
Она немного помолчала, словно не решалась мне, что- то сказать.
- Я покажу, где она спрятана, но ты заберешь меня отсюда! – Твердо произнесла она.
- Куда? – От неожиданности задал я дурацкий вопрос.
- Мне все равно куда! Лишь бы подальше отсюда! Я здесь больше не могу. Пани просватала меня за пана Корбана. Ему за семьдесят. Он уже заплатил за меня золотом.- Янка вдруг зарыдала. – Лучше утопиться. Чем такая жизнь!
- Она же твоя тетка! – Я вздрогнул от ее рыданий.
- Она мне не тетка. Я приемная дочь ее брата. Он забрал меня из приюта шесть лет назад. Держал здесь, пока не помер. Теперь тетка хочет на мне нажиться! – Янка схватила меня за руку. - Забери меня отсюда, все равно пропадать!
И снова поправила челку знакомым движением. Я раньше видел такое. Но не мог вспомнить, человека, который так делал. И вообще, Янка мне кого -то напоминала. Но кого?!
…Я смотрел на прекрасное лицо, гладил шелковистые волосы. От них исходил еле слышный аромат пряного жасмина. Казалось, я читал её мысли.
- Забери меня, любимый! Не бросай меня!.. – Шептала она, не разжимая губ. – Я так долго тебя ждала!
...Любовь. И пряный аромат жасмина...

…Девушка зажгла фонарь, и встала.
- Пойдем, я покажу коллекцию…
… Я стоял в сыром подвале, а предо мной на, наспех сколоченном из полусгнивших досок настиле, стоял гроб, весь покрытый плесенью, с налипшими кусками глины. Было видно, что он долго покоился в кладбищенской земле. Когда -то, сделанный из дубовых досок, он являл сейчас собой жалкое зрелище. Крышка была сдвинута и моему взору открылись хорошо сохранившиеся человеческие останки. Кое- где кости были раздроблены, но в целом скелет сохранился хорошо. Сияющий белизной череп с длинными волчьими клыками и пустыми глазницами. Рядом со скелетом лежал меч. Но и без этого атрибута мне было понятно, что это воин. Но меня поразило не это. На груди полуистлевшего трупа на кожаном шнурке висел амулет, точно такой же, как тот, который я нашел на лестнице двумя часами ранее!
Не знаю почему, но меня вдруг обуял ужас! Я потерял способность думать и двигаться! Оторвавшись От стены ко мне приближалась тварь с яркими светящимися глазами. Она подошла так близко, что я слышал ее зловонное дыхание. Вдруг она обхватила меня своими лапами и зубами впилась мне в шею. Я почувствовал боль от укуса, и теплая струйка крови потекла у меня по груди…
Я вынырнул из липкого кошмара. За окном во всю светило солнце. На столе стоял укрытый белым полотенцем завтрак. Поджаренные ломтики белого хлеба, масло и кофейник с горячим кофе.
Честно говоря, я пока не понимал где сон, где явь! Я хорошо помнил, как мы с Янкой спустились в подвал. Как она показала мне укрытые соломой ящики в которых лежали, завернутые в полотно деревянные фигурки. Даже на первый взгляд, они стоили баснословных денег. Потом Янка ушла, а я провалился в этот кошмар. Я даже поежился, настолько все было натурально.
Ну, что пора и уезжать. Только как забрать коллекцию и Янку?
Скрипнула дверь и в кабинет зашел Василь.
- Доброе утро, барин! – С почтением произнес он. – Янка мне все рассказала. Помогите ей, барин. Она хорошая девочка. Здесь ей не место.
Василь пожевал губами и продолжил.
- Подвода для вас готова. Я туда положил ящики с куклами и укрыл сеном. Янка будет ждать нас на развилке, за старым кладбищем, недалеко отсюда. Пани Ядвига поехала к куме и до вечера ее не будет. Я отвезу вас прямо на станцию. Поспешите, барин!

- Я не думаю, что возникнут проблемы! – Собеседник Сержа сделал глоток вина, явно смакуя напиток.
- Как скоро мы решим наше дело? – Серж посмотрел на Лизу.
- А чего тянуть?! Как только объект появится в городе, мы сразу его уделаем! Не беспокойтесь, все будет чинно и благородно! Комар носа не подточит! – Сидящий напротив Сержа человек выразительно посмотрел на пустую бутылку. – С ними, сатрапами только так и поступать!
Серж поморщился. Запойный, что ли? Кивнул половому. Неадекват какой -то! Но вслух ничего не сказал.
Собеседник пил вторую бутылку витийствовал про революцию и террор. На них уже стали обращать внимание. Серж положил конверт с деньгами под скатерть и откланялся.
- Жду результат!
На улице Лиза заплакала. Ей вдруг стало жалко мужа. Но потом она вспомнила про деньги и Сержа. И грусть отступила. Ах, если бы можно было все провернуть без смертоубийства!
Серж запрыгнул в пролетку и прижал к себе податливое тело любовницы. Лиза вздохнула и поцеловала его в щеку..
- Я так люблю тебя, милый!


… Через час мы подъехали к старому кладбищу, тянувшемуся по обеим сторонам дороги.
Судя по общему запустению, покосившимся памятникам и проломанным оградам на кладбище давно никого не хоронили. Вокруг стояла тишина, даже шума ветра не было слышно. Здесь точно водились призраки, бродившие по ночам меж замшелых могильных камней с полустертыми надписями на незнакомом языке, которые уже никто не мог прочесть. Мне стало даже немного жутко. Но я понимал, не призраков надо боятся, а живых людей!
Ай да Янка, хорошее место выбрала для встречи!
Василь хмуро посмотрел на меня и словно прочитал мысли.
- Это заброшенное ятвяжское кладбище. Есть такой народ в этом краю. А надписи прочитать никто не может. Даже ятвяги. Надписи сильно стерты.
Я про себя удивился таким познаниям деревенского мужика. Я кое- что слыхал про ятвягов. Они долго бодались со славянами, пришедшими на эти земли с Запада. Воны длились столетия, пока этот народ не ассимилировался с захватчиками. Но язык и свою культуру сохранили до наших дней.
На краю кладбища нас поджидала Янка, одетая в дорожное платье с высоким лифом. Увидев нашу подводу она ловко запрыгнула на нее и мечтательно улыбнулась. Мыслями она была уже в Санкт-Петербурге.
Я не разделял ее оптимизма, хотя бы по тому, что из-за поворота показались всадники. Увидев нас они быстро направились в нашу сторону.
Мне сразу стало понятно, что скрыться нам не удастся.
Четверо вооруженных стражника уездной полиции во главе с урядником.
- Стой, кто такие?! – Крикнул старший придерживая рябого коня.
- Люди проезжие! Едем на станцию. Я отвечал как можно вежлевие.
- Документы есть? – Урядник не сводил с меня подозрительного взгляда.
- Кузмичь, глянь, тута девка! – Раздался за моей спиной молодой голос.
Я обернулся. Один из стражников стащил платок с Янки и ее белокурые волосы упали на плечи.
- А она ничо! – Заржал молодой.
- Давай документы! – Урядник наклонился ко мне и протянул руку.
В это время раздался возмущенный крик Янки. Стражник слез с коня и беззастенчиво тискал девушку по громкий смех своих подельников.
- Я думал вы полиция, а вы банда охальников! – Разочарованно протянул я.
- Ты, что грамотный. Городской! – Урядник размахнулся, что бы ударить меня плеткой. Но на успел. Хлестко ударил револьверный выстрел. Полицейский выронил плеть и схватился за руку.
Я подбежал к нему и стащил с коня. Приставил револьвер к его виску.
- А, ну спешились! – Крикнул я его войску. – оружие на землю!
Испуганно тараща на меня свои глазенапы, вояки медленно слезли с коней , бросили оружие и подняли руки.
Я выстрелил в воздух. Лошади испуганно заржали и помчались по дороге.
- Тебе конец! – Прорезался голос у старшего.- На каторге сгниешь!
Я не отказал себе в удовольствии ударить его рукояткой револьвера по зубам.
Теперь он был занят, выплевывая осколки зубов с кровью.
- Василь, собери оружие в телегу! – скомандовал я камердинеру. – И не трясись, все будет хорошо.
Пока Василь пыхтел, Янка соскочила с телеги быстро собрала брошенные на дорогу винтовки. Потом постояла,, словно размышляла о чем-то, и быстро носком ботинка ударила молодого охальника прямо в причинное место.
Тот заорал благим матом и согнулся почти до земли, видимо собирал на дороге разлетевшиеся яйца.
Урядник, зажимая окровавленный рот счел нужным промолчать.
- А теперь пошли отсюда! – Я запрыгнул в телегу и кивнул Василю. – Трогай!
Телега бодро затарахтела по колдобинам, оставляя позади себя поверженное войско земской полиции.
Вечерело. Скоро должна была показаться станция. Мы проехали лес и выехали на более менее ухоженный гостинец. До моегоуха донеся топот копыт и на дорогу из леса выскочил жандармский кавалерийский разъезд.
Да, это не земская полиция. Эти уделают и не моргнут глазом.
- Что- то много на сегодня военных! – Ни к селу ни к городу подумал я.
Скакавший впереди отряда штабс-ротмистр поднял руку. Всадники окружили нас.
- Кто такие?! – Командир говорил спокойно, чувствуя за собой силу.
- Были в гостях, сейчас едем на станцию! – Я тоже говорил спокойно.
Офицер посмотрел на часы и вдруг изрек:
- До поезда еще два часа, так, что успеете, Кольцов!
Я внимательно посмотрел на штабс-ротмистра. Елки- палки, да это же Владилен, Владилен Сомов! Наши койки стояли рядом в юнкерском училище! Вот это встреча!
Владилен соскочил с коня и подошел ко мне.
- Ну, здорово , чертяка! – Мы обнялись.
- Сом! Можно тебя на пару слов. – Я тронул однокашника за рукав.
Мы отошли в сторонку. Пошептались немного. Потом Сом скомандовал:
- Поручик Рыбчинский! Забирайте людей и возвращайтесь назад. Там где- то на дороге полицейские. Подберите их Да, заберите в телеге их оружие.
Григорьев , Юзов остаетесь со мной. Проводим господина Кольцова на станцию!

Поезд пришел в Санкт-Петербург рано утром.
Я нанял ломового извозчика и грузчика. Они перенесли ящики с куклами ьв телегу. Мы с Янкой уселись в пролетку и поехали ко мне домой. Я решил ничего не утаивать от Лизаньки. Зная ее добрый характер, она должна с пониманием отнестись к судьбе бедной девушки..
Когда я вошел в квартиру любимая жена меня не встретила. На кухне мне на встречу поднялась только горничная Алевтина. Она сбивчиво рассказала, что Лиза неделю назад уехала с каким то молодым парнем и братом. Ну брата ее я знал. Тот еще прощелыга! Мне хватило двух встреч, чтобы я отказал ему от дома. А вот кто второй?.Как я понял из рассказа горничной Лиза сбежала от меня, прихватив мои деньги. Не бог весть какая потеря! Но!...
Я передал Янку на попечение Алевтины, а сам сел на диван и стал думать что делать дальше.
Меня не было всего чуть больше недели. А я уже лишился жены и денег. Тьфу! Деньги! Да черт с ними!
Жена! Вот загвоздка! Что могло произойти за такое короткое время, что она безжалостно переступила через мою любовь! Для меня альтернативы не было. Гнать ее в шею!
Но все таки что на нее повлияло? Княжеская спесь? Неудовлетворенное тщеславие!
Я достал бутылку шустовского коньяка и налил себе полную рюмку. Как это по русски! Топить горе в коньяке!
Но я не успел выпить. В дверь громко постучали. Через минуту Алевтина ввела в мой кабинет молодого военного. Подтянутый офицер в голубом мундире протянул мне запечатанный сургучом пакет.
Пока я считал,подпоручик молча стоял и преданно смотрел на меня.
Все понятно. Я сложил бумагу.
- Господин ротмистр, карета ждет внизу. Велено доставить вас сей же час! – Офицер щелкнул каблуками.
- Любезный, дайте мне пятнадцать минут. – Я положил пакет на стол.
Я быстро оделся, стряхнул пыль с погон и прицепил шашку.
- Алевтина, позаботься о Янке, мне нужно уехать! – Я надел фуражку.
- Ах! – Раздалось за моей спиной.
Янка, раскрыв глаза, удивленно таращилась на меня , одетого в в офицерский мундир при полном параде.
Я удовлетворенно ухмыльнулся. Черт возьми, приятно, когда от твоего вида молодые дамы теряют рассудок!

- Его превосходительство сейчас вас примет!
Молодой адъютант проворно распахнул двери.
Я прошел по мягкому ковру к большому дубовому столу, за которым восседал еще не старый статский генерал в парадном мундире.
- Проходите, Павел Юрьевич! – Он радушно повел рукой, показывая мне на мягкий кожаный диван, перед которым, стоял сервированный столик.
Адъютант наполнил рюмки и подвинул тарелку с закуской.
- Не буду рассказывать в чем дело, сам скоро узнаешь. – Фон Дидериц лукаво усмехнулся. – Через час нас ждет государь.
Я даже поперхнулся. Коньяк колом застрял в моем горле.
- Кто ждет? – Спросил я сквозь кашель.
- Государь! – Его превосходительство похлопал меня по спине. – Ну, давай выпьем, и в путь.
Действительный статский советник знакомым жестом поправил упавшую на лицо прядь волос.
Я даже вздрогнул. Неужели?!!!

…Пока мы шли длинному коридору, я не переставал думать о Янке. Мне было радостно за нее. Если я не ошибся, у этой девушки все будет хорошо!
Камер-лакей ввел нас в огромный зал. Из-за большого, резного стола поднялся грузный бородатый мужчина. Император Александр III вышел к нам на встречу.
Мы остановились и склонили головы.
- Ваше Величество! – Начал было Дидериц, но государь остановил его жестом.
- К чему лишние слова, господа. Скажите, Максим Францевич, вы подумали над моим предложением! – Голос императора был мягок, но в нем чувствовалась скрытая сила человека, заставившего трепетать всю Европу.
- Да, государь, я согласен! – Дидериц преданно смотрел императору в глаза. Тот удовлетворенно кивнул.
- А вы, барон?
Я по началу не понял, о каком бароне идет речь! Кроме императора, и нас с Дидерицем, в зале никого не было.
- Он еще не знает, Ваше Величество! – Улыбнулся Дидериц. – Его не было в Петербурге.
Александр III с улыбкой посмотрел на меня.
- Три дня тому, я даровал твоему отцу дворянство и титул барона, за неоценимую помощь в строительстве сибирской железной дороги. Так что, ты теперь барон во втором поколении! – Император и Дидериц засмеялись.
- Я хочу назначить тебя заместителем начальника Дворцовой полиции. – Продолжил император и посмотрел на моего спутника. — Вот его заместителем.
Я долго не думал.
- Согласен!
- Ну, что, тогда поздравляю с чином подполковника!
Император сел за стол.
- Господа, даю вам месяц на организацию департамента…


Вечером я ужинал в «Дононе» на Мойке. Честно говоря, я не любил гомон и богемную суету ресторанов. Но в этот вечер мне хотелось побыть среди людей. Одиночество тяготило меня. Брать с собой Янку я не рискнул. Уж очень она выглядела провинциально. Зная нравы наших огламуренных барышень, я не хотел подставлять милую девушку под их насмешки.
Я находился в эйфории от событий сегодняшнего дня. Сначала, известие об измене и бегстве Лизы. Потом визит к Государю. Новое назначение. Вновь приобретенный титул и чин. Все это кому угодно могло вскружить голову.
Я сидел один за столиком, отрешившись от мирской суеты, когда до меня донесся знакомый смех. Я поднял голову. Почти напротив меня рассаживалась компания молодых людей, среди которых заливисто смеялась моя жена. Даже отсюда мне было видно, как она смотрела на хлыщеватого господина с тонкими усиками под носом.
Вокруг их столика засуетились официанты.
- Вина, принесите вина! – Громко закричала одна из девиц. И в этот момент Лиза увидела меня. Лицо ее побелело. Её спутник перехватил взгляд и тоже уставился на меня. Все смешалось в его взгляде. Страх, наглость, высокомерие.
Не вставая, он подозвал к себе метрдотеля.
- Я всегда считал, что ваш ресторан для чистой публики! – Нарочито громко, что бы я слышал, сказал он.
Шум за их столиком затих. Все, молча, уставились на меня ожидая скандала и моего позорного выдворения из ресторации.
- Да, для публики, которая умеет себя вести в людном месте и при наличии денег! – Вежливо ответил метр.
- Тогда, что здесь делает это быдло! – Серж кивнул в мою сторону.
Метрдотель посмотрел на меня. Я понимал, что Сержа здесь знают, а меня видят в первый раз. Метр не знал , как себя вести в подобном случае и не решался предпринять что либо. Я решил прийти к нему на помощь.
Я промокнул губы салфеткой, взял трость и подошел к соседнему столику.
-Не беспокойтесь, любезный, я сейчас разрешу это небольшое недоразумение! – Я ласково улыбнулся Сержу.
Краем глаза я видел, как еще больше побледнела Лиза и со страхом вжимаясь в кресло.
- Лизонька! – Обратился я к жене. – Мне кажется, что ты потеряла счет времени. Пора собираться домой! У входа нас ждет экипаж.
Серж резко вскочил.
- Лиза никуда не поедет!
Я, изображая изумление, посмотрел на любовника.
-Душа моя, кто этот мальчик? – В моем голосе только дурак мог не почувствовать явную издевку.
Лиза помотала головой не в силах вымолвить хоть слово.
- Я бы вызвал тебя на дуэль, мерзавец! – Серж просто кипел от ярости. – Но ты не дворянин, поэтому пошел вон отсюда!
Он схватил меня за лацкан пиджака, всерьез намереваясь вышвырнуть меня из этого благородного заведения. Ему на помощь поднялись два молодых щеголя, сидевшие за столом.
Вот тут я понял, что пора действовать!
Я резко ударил Сержа коленом в пах, и пока тот мыча от боли сгребал в кучу свои причендалы, я бросил трость и двумя ладонями ударил его по ушам. От такого удара лопаются барабанные перепонки. Боль неимоверная! Серж даже завыл от боли!
Но мне этого было мало. Я ударил его в челюсть правой рукой. Сержа подбросило и он улетел в угол, собирая дороге в кучу пустые столики. Я повернулся к его спутникам. Молодые люди уже сидели и со страхом смотрели на меня. Похоже, такую драку они видели впервые. Я подобрал трость, довольный что мне не понадобилась шпага.
- Лиза, я жду! - Обратился я к пока еще жене. – Пора ехать!
Она молча встала и пошла на выход.
Я сунул метрдотелю пятьдесят рублей за материальный и моральный ущерб. Тот понимающе кивнул, пряча ассигнации в нагрудный карман.
Я вышел вслед за Лизой. Мне совсем не хотелось общаться с это лживой гадиной. Но дело принципа. Пока она моя жена, она должна быть дома. Я вышвырну ее вон, когда решу, наконец, что с ней делать.

Утром ко мне приперся городовой и сопроводил меня в суд.
Пожилой судья долго смотрел на меня и обмотанного бинтами Сержа, вокруг которого суетился лощеный адвокат. Затем задал мне вопрос:
- За что вы избили этого господина?
Я пожал плечами.
- Этот человек напал на меня при свидетелях! Я только защищался!
Судья хмыкнул и снова посмотрел на перебинтованного Сержа.
-Но на вас не единой царапины! Свидетели показывают, что вы методично его избивали! – Судья грозно хмурил брови. – Тем более, что этот господин дворянин и вы об этом знали.
- Да знал! И что из этого следует? У него , что, кровь другого цвета или он бессметный?! – Судья уже начал меня раздражать.
Судья, было открыл рот, что бы поставить на место зарвавшегося хама, то есть меня, как в зал заседаний поскрипывая начищенными сапогами вошел адьютант начальника дворцовой полиции. Он бесцеремонно подошел к судье и что -то прошептал тому на ухо.
Судья как будто сдулся. Он посмотрел на меня совсем другим взглядом. В нем сквозила искренняя отеческая забота.
- Ну, что же вы Павел Юревич сразу не сказали всего! – Он даже встал. – Господин барон, я снимаю с вас все обвинения, вы свободны!
Я встал, повернулся и не глядя на истерзанного Сержа, пошел к выходу.
Вы бы видели выражение его лица!

В этот же день я привез Янку к фон Дидерицу. Они долго молча смотрели друг на друга. Наконец у Максима Францевича по щеке потекла слеза.
- Папочка! Закричала девушка и бросилась объятия отца.
Ну что тут еще можно добавить? Родство оно и есть родство! Долгих Максим Францевич был уверен, что его единственная дочь умерла при родах.
( см. рассказ «Дорога в никуда») Я, ничего не говоря, вышел из кабинета. Им было о чем поговорить!..
Через месяц Государь дал разрешение на развод по моему представлению. Я снял для Лизы квартиру и постарался ее забыть. Можете себе представить ее состояние, когда она узнала, что снова потеряла и дворянство и титул. Ну и еще деньги и мужа в придачу. Она делала попытки снова сойтись со мной, но как вы понимаете, тщетно. Предательство прощать нельзя!
Какое-то время Лиза жила в Петербурге, но потом продала квартиру и уехала. Дальнейшая судьба ее мне не известна.
Серж спутался с эсерами и вскоре был застрелен полицией во время проведения экспроприации.
Владимир Вяземский проигрался в карты так , что вынужден был продать заложенное имение. Его выкупил мой батюшки и подарил моей маме. Как напоминание о ее счастливом детстве.
Ну, а я погрузился в работу. Я для себя решил: больше никаких женщин! Хватит! Что кроме беды, еще можно от них ожидать. Я всячески дистанцировался от Янки, простите Яны Максимовны фон Дидериц. Максим Францевич официально признал ее своей дочерью. Она проживала в отдельной шикарной квартире в центре Петербурга, две недели назад съехав от меня. Она, видимо, на что то надеялась, но я твердо дал понять, что не женюсь на ней ни в коем случае. Яна вроде успокоилась.
Сейчас она занималась продажей коллекции Рузского и я ее почти не видел.
Как- то вечером, уже в конце ноября, я сидел в своем кабинете и листал свежий каталог, который мне по старой памяти присылал мой агент в Берлине. В дверь позвонили и Алевтина доложила, что приехала Янка, забрать свои вещи. Через несколько минут она вошла в мой кабинет.
В ее руках была одна из вывезенных нами скульптур. Молодая африканка, держащая в руках кувшин. Янка поставила ее на каминную полку.
- Это тебе на память о..- она немного запнулась, - о нас!
Я пожал плечами, разыгрывая равнодушие. Яна постояла еще немного и вдруг спросила.
- А я могу взять себе что-нибудь на память?
- Яна, бери все, что пожелаешь! - Я любил эту девушку, но ничего не мог с собой поделать. Принципы, господа!
- Спасибо, Паша! – Янка покраснела позвала Алевтину.
Горничная принесла открытую бутылку шампанского и два высоких фужера.
- Ну, что, давай на посошок! – Янка присела на край дивана и подала мне фужер с вином.
Я легонько коснулся края ее фужера и одним махом выпил содержимое.
Последним, что я увидел, прежде чем отключится, довольное лицо Янки.

… Я открыл глаза. На грудь что-то давило. Слегка опустил голову и в свете ночника увидел русую женскую головку, пристроившуюся на моей волосатой груди. Янка?!! Осторожно заглянул под одеяло. Я и девушка были без одежды. Я ничего не понимал. Как я оказался в постели с Яной?!!
Она почувствовала мое шевеление и открыла глаза.
- Ты же сам сказал, что я могу забрать на память все, что только захочу! Вот я и забрала! Тебя!!!
Я хотел что – то сказать, но она закрыла мне рот страстным поцелуем!...

Конец
Май 2023 г.