Осколки веков

Глава 8 Иновременье

Я подрываюсь точно от укола. Не мое, все вокруг не мое, чужое, неизведанное. Деревянные стены дома давят своей молчаливостью, вызывая почти животный инстинкт удрать, спрятаться. Произвожу единичное движение и спальный мешок из пятнистых шкур откинут. Момент, и кроссовки надежно прикреплены к ступням, готовым прошествовать к выходу, что они и делают. Тяжелая дверь служит мне проходом, окном чрез время. Хотя она больше напоминает иллюзию, дарящую со всем реальные ощущения. Скрипят массивные  петли, как последние звуки рушившейся спокойной до селе жизни. Ступаю, с небольшой опаской, с разбегающимися мыслями, но делаю это. Переворачиваю новую страницу хрупкого пергамента своей летописи.

А с наружи… С наружи обычная реальность, вот только растерянны блага цивилизации, но приобретены дары дикой природы, не тронутой жадностью человеческой натуры.

Только при солнечных лучах, разрезающих неплотную дымку облачного неба, казавшегося оранжевым, точно разгоряченный песок пустыни, я рассмотрела истинную красоту маленького утеса. Домик приютился у самого утеса скалы, уперевшись в нее одним боком. К нему, точно мать к ребенку  приютился островок зелени. Меленькие булыжники, покрытые зеленоватым мхом, искрились каплями утренней росы. А само солнце сегодня походило на  растекшейся по небу желток.  Трава же простиралась сплошной, еще зеленой пеленой где-то внизу, около самых моих ступней. Одинокие ели кланялись наступившему рассвету. Отдельные их иголки, постукивая друг о друга приветствовали и меня.

Высоко-высоко, под парящими облаками оглашают утренней песнью стоящую тишину свободолюбивые птицы, кружащиеся среди потоков подступающейся  теплоты. Та льется невесомыми водопадами прямо на остывшую за ночь землю, напитанную прохладными ночными объятьями.

Красиво тут, свежо. Неожиданно горло разодрал приступ кашля. Даже слишком свежо и чисто, явно не для городского организма. Но выхода явно нет - придется потерпеть.

Проводя дальнейший осмотр я понимаю, что ошиблась. Эта огромная площадка не единственная в своем роде, а связана с соседней, чуть большей, так же покрытой дикой растительностью. На ее багряной местами поверхности произрастают лишь редкие кустарники и незаурядные снопики травинок, теряющих понемногу свою природную окраску. Через провал внизу переброшен дощатый мост, он немного провисает, и потому часть его тонет среди стекающего с высоких горных склонов тумана. Слух  мимо воли прислушивается к спокойному журчанию родника, скрытого круглым строением - гнездом. Не спеша обхожу его. Нарочно растягивая подольше радостные слуху звуки, от которых в томящем предчувствии замирает тело. Маленькое голубое озерко прячется, скрываемое обломками расколовшейся под его тяжестью скалы. Переливаясь через невысокую преграду, оно  тихо бросается в неизвестность, где спустя какое-то время раздается его хлюпанье.

Взгляд пробегает по каждому предмету, по каждой грудочке земли. Почему-то глаза заостряются на черной точке, по ту сторону от моста, приникшей к бурым пятнам осенних грядок. Воображение очерчивает склонившуюся фигуру. Тут же присваивает ей имя и внешность.

Оно подводит меня за дрожащую ладошку к обрыву. Неспешно преодолеваю стонущий под тяжестью моего тела мост. Натянутые по обе стороны веревки облеплены мхом и от постоянной сырости стали скользкими на ощупь. Они напоминают покрытые слизью тельца угрей, вытянутых по струнке. Позади слышится какой-то шорох. Я оборачиваюсь, чтобы увидеть кольца тумана, опоясывающего со всех сторон. Преодолев еще четверть пути - прислушалась. Органы слуха напряжены до предела. Все старания оказались напрасны, потому, как нечто летающее врезалось прямо в лоб. Ноги подкосились, заставив тело заколебаться подобно желе, в которое со всей силы ткнули вилкой. Успокоившись, сосредоточила зрение на копошившейся у ног птичке. Она подпрыгивает чирикая, и как бы зовет за собой.

- Неужели тебе нужна моя помощь? - вопрошаю у крохи. Понятное дело, что она не отвечает, а только продолжает скакать на месте.

" А ты и вправду надеялась на ответ?" - подкалывает разум.

Я все же преодолеваю укутанный в медленно проплывающие облака мост, и оказываюсь посреди ухоженных ломтиков земли с завядающими растениями. Тут даже протоптанные тропинки имелись. Подобрала единственный не вписывающийся в обстановку предмет - толстую палку. Авось не все тут такие добрые, как мой спаситель. Птичка тут же юркнула к краю обрыва. Поспешив за ней увидала пустующее гнездо, сиротливо теснившееся на крохотном выступе.

"Неужели опоздала?"

Ан нет, внимание тут же привлек малец, скачущий на одной ножке. Видимо этот сорванец еще не научился покорять небесные просторы, за что и поплатился.

- Повезло тебе, я сегодня выспавшаяся. Так и быть один подвиг совершу. Но больше ни-ни! Не за какие пироги, будь они даже с яблоками, - заявляю неугомонной "мамаше".

Наклоняюсь и ползу к самой кромке земли. Тяну руку к пушистому комочку, так и норовившему опробовать на вкус мой палец. И тут я поняла, что явно переоценила длину своего тела. Расстояние остается еще приличное, когда я съезжаю, успевая уцепиться только руками. И пока ветер дергает меня за ноги, малец цепляясь за одежду коготками и размахивая для равновесия крылышками взбирается мне прямо на макушку. Пытаюсь подтянуться, что получается далеко не сразу.

"Спортом надо заниматься, а не о выпечке мечтать!" - напутствует разум.