Осока

Осока

– Макс, хорош… Куда щас… – бормочет Вова, стараясь между делом не расплескать текилу.

– Посиди, – Юля обвивает Макса рукой.

– Держи, – Вова протягивает ему пополненный пластиковый стаканчик, но Макс занят: целует Юлю в губы.

От текилы внутри тепло, спокойно и даже как-то задумчиво. Вова на секунду замирает, зачем-то пытаясь удержать стаканчик так, чтобы его верх превратился в линию и совпал с горизонтом.

Со стороны поля задувает, заставляя осоку шуметь, бестолково путаясь шершавыми ломкими листьями. Ветер слегка покалывает ноги мельчайшими осколками ракушек – почти песчинками. Рябь на воде превращается в маленькие волны, украдкой лижущие берег.

Давно он не чувствовал себя так спокойно. Здорово Макс придумал, что попросил забросить их на денёк сюда… на остров. Ни кричащих сёрферов, ни парусов, ни гидриков, ни катеров. Даже солнце, уставшее от этой бесконечной канители, с самого утра скрылось за низкими белёсыми облаками, подарив прохладу.

Макс протягивает руку к стакану. Широкая ладонь, длинные сильные пальцы… Облезший нос уже вновь почернел, и улыбка на загорелом лице кажется особенно белозубой. Юля не отрывает от него взгляда. Интересно, он это видит?..

От арбуза остались корки в луже сока на пакете, но Вова примечает среди них небольшой хороший кусочек, вытаскивает его и впивается зубами. По щекам неприятно елозит сладкая мякоть, но сок освежает.

Макс вскакивает.

– Давай недалеко, Макс, ну! – кричит Юля. В её голосе и волнение, и восторг.

– Конечно! Ножки помочу только! – Макс со смехом посылает ей поцелуй.

– Ну тебя! – она кидает в него горстью ракушек, но Макс уже бежит к воде, сверкая сильными голенями. Как он вообще бегает по такому пляжу? По нему и ходить-то больно!

– Тебе подлить?

Юля не отвечает. Вове и оборачиваться не надо: он знает, что Макс плывёт кролем… Всегда забавляло его мнение, что это, якобы, выглядит особенно мужественно! Даже если делать это как-то криво, уставать, периодически глотать воды…

Вова опрокидывает стакан и встаёт, кое-как упираясь руками. Ветер как будто свистит в ушах сильнее. Может, просто из-за того, что он поднялся на высоту своего роста?.. Хотя нет, ну не настолько же, чтобы в спину подталкивать!..

А вон там уже барашки… Волны закручиваются, обгоняют сами себя, и их верхушки срываются в пену. Воздух вдалеке рябит: с косы, едва различимой отсюда, взмывают чайки.

– Пойду… прогуляюсь.

– Давай, – Юля улыбается. И вот её улыбка кажется куда более… настоящей, что ли. Никаких тебе зубов, только скромный изгиб тонких губ… Зато в уголках глаз – настоящая искренность. И… как сказать бы? Дружелюбие?

Вова просовывает ноги в шлёпки и отбывает в сторону поля. Осока здесь едва ли доходит до пояса. Отдёргивает руку: это ещё что за лиана с колючками? Да, такие кустики ничего не скрывают… зато дальше – овражек.

Юля отбрасывает голову назад и наслаждается ветром. Он треплет волосы, ласкает шею и мочки ушей, забирается под майку. Юля чувствует лёгкое возбуждение от его прохладных прикосновений.

Сколько времени так проходит? Юля не знает. Слишком тут хорошо и неспешно… Она поднимает голову, чтобы найти глазами Макса – и долго не может этого сделать. Ага, вон… далеко же он забрался.

Макс плывёт брассом, совершая быстрые гребки руками – по направлению к берегу. Пожалуй, даже более быстрые, чем обычно…

Секунда, другая, третья… Юля понимает, что что-то не так. Подбирает ноги, садясь на колени и всматриваясь вдаль. Вдруг она соображает: похоже, Макс не приближается к берегу. На воде ей чудится гигантская серебристая клякса с хвостом. Течение, что ли?

– Вова-а!

Голос её выдаёт напряжение, но не более того. И это отлично…

– Вова!

Движения Макса кажутся всё более напряжёнными, но кто разберёт с такого расстояния? Внезапно он перестаёт грести и два раза машет руками над головой. И тут же уходит под воду. Юля вскакивает на ноги.

– Макс! МАКС!

Голова Макса вновь показывается на поверхности, но теперь сомнений не остаётся: он крайне измотан.

Юля бросается к воде. Но что делать?.. Макс, конечно, учил её плавать… Хотя, когда он держал её в своих сильных руках в прохладной морской воде, она чаще начинала чихать, смеяться и брыкаться, чтобы быстрее оказаться в его объятиях… Метров пять она, однако, проплыть уже могла – и не только по-собачьи, но и лягушкой…

Стоп! О чём это она?!

А вот Вова мог бы! Он же хорошо плавает! Ведь так?! Ну конечно!

– Вова!!! Ты где!!!

Макс вновь скрывается под водой, и Юля начинает кричать что-то уже совсем непередаваемое и невыразимо мучительное.