Останется только один

Останется только один

ОСТАНЕТСЯ ТОЛЬКО ОДИН

(Новогодняя трагедия в трех актах)

Акт 1.

Месть созревает как гнойник, готовый прорваться . И когда прорывается, разбрызгивая гной, то отравляет все вокруг – и того кто мстит, и того, кому мстят. И тех, кто находится рядом с ними. Коля стоял возле зеркала размышлял. Простить или мстить? Он открыл кран, и смыл холодной водой с лица грязь и остатки крови.

– Вот кто тебя заставлял столько пить? – с казал он своему изображению. – И потом, то что он про тебя тогда сказал Маше, надо было все делать по-другому. Не бить сразу. А попытаться.

Он ударил кулаком в стенку, покрытую кафелем. Напрасно. Ему все равно тогда никто не поверил. А этот гад разрушил его отношения с девушкой, которые так и не успели сложиться. И ушел с ней. Чтобы утешить. Как-же. Утешал, наверное уже у себя дома.

––Подбросил таблетки и коробочку с солями. И все поверили. Ему, а не мне!

Последние слова он уже прокричал и зашипел от боли. Болело сбоку справа. Там где Борис пинал его лежачего ногами.

Скупая слеза покатилась по щеке. Нужно что-то предпринять. Но что? Написать на Пашу заявление в полицию? Пусть обыщут его квартиру и гараж. Может он сам промышляет распространением запрещенных веществ? Где он все это мог взять? Хотя мог. Денег у него много, а ради того чтобы устроить провокацию и отбить девушку у товарища, ему ничего не жалко. Вон все стены гаражей и торцевые стены домов исписаны марками «шишки, бошки, соли» и адреса где можно заказать. Он мог. Все что Коля смог сделать, дать ему несколько раз по морде. И он проиграл. А потом товарищи начали его бить втроем. Вот называется, отпраздновал Новый год дома с товарищами по работе. И теперь он один дома, избитый, с разбитым лицом, парой выбитых зубов и парой сломанных рёбер.

Он взял телефон и набрал номер. Ему ответил автоответчик. Ну конечно. Праздник же. Все отдыхают. Даже диспетчеры. Коля вытер лицо, и вышел в коридор. Куртка и шапка висели на вешалке. Придется идти самому в участок. И опередить Пашу, пока он не додумался на него настучать. Кто первый подал заявление, тот имеет преимущество. И отнести «трофеи» как вещественное доказательство. Наверняка там остались отпечатки пальцев негодяя. И следы мерзлой земли, откуда выкопали «товар». Криминалисты знают, как определить примерное местонахождение закладки по образцам грунта. Если захотят, конечно. Им нужны деньги. Для поощрения. Коля почесал затылок. Деньги он копил и откладывал на новую видео-карту. Чтоб наконец пройти Ведьмака-3. Но это подождет. Что же, придется повременить. Надо купить коньяк, вискарь или чего они там любят принимать по праздникам. И сделать то что должен. Написать донос, пока Паша не оклемался в постели с его бывшей девушкой и «на всякий случай» не написал донос на него. Счет идет на часы, если не на минуты.

Недолго думая, Коля полез в шкаф. Там в углу лежала коробка с железной дорогой. Мечта его детства. Самая дорогая игрушка в его жизни. Он так и не решился выбросить ее. Такие сейчас уже не делает. Все металлическое, в миниатюре. И так похоже на настоящее. Он хотел оставить ее своим детям. Если они еще когда-то будут, учитывая сколько раз Паша ударил его ногой в пах.

–Напишу заявление о побоях. О групповом избиении группой из трех лиц. Если не посадят, то затаскают по допросам. И это только начало. Ну что-же, друзья-товарищи. Готовьтесь. Это только начало.

Хорошо, когда в Главке работает старый друг твоего отца. Даже если твоего отца уже два года нет в живых. Связи многого стоят. Отец многое оставил ему в наследство. Жаль, он не смог всем этим распорядиться. Потому что не знал как.

– А потом уволюсь с этой работы. Чтобы не видеть их мерзкие рожи. Все там напоминает о них. И о Маше. Я ведь любил ее. И она меня предала. Как все до нее. Почему? Почему они все вот так уходят? И предают? Чем я хуже других? Почему они уходят к мерзавцам, которые подставляют друзей, подсиживают коллег? Что со мной не так?

Он вышел из подъезда. Прямо под окнами валялась новогодняя ёлка. Та самая, из его квартиры. После того, как его товарищи закончили избиение, они с хохотом выкинули ёлку с балкона третьего этажа.

Коля зашипел от злости, сжав кулаки. Все или почти эти ёлочные игрушки остались ему от родителей. Акт из них покупались в Германии, Польше, Чехии, Венгрии – там где когда-то работал отец. Они всегда покупали там немного елочных игрушек. Теперь все игрушки валялись на обледеневшем асфальте, сверкая осколками в свете утреннего солнца. Ёлка, которую он так тщательно выбирал накануне католического Рождества, и долго тащил домой за четыре квартала, потому что боялся, что ее помнут в транспорте. Теперь эта ёлка лежала, как труп невинно убиенной девушки из детективного фильма. Раскинув зеленые лапы, сломанные посередине. На елке виднелись пятна грязи и крови. И желтые куски льда. Коля зарычал, сжав кулаки. Они потоптались на ёлке ногами, ломая подошвами игрушки и ветки, а потом ещё и помочились на неё под дружный хохот.

– Я отомщу. Я вам всем отомщу. Я этого так не оставлю! – тихо произнес он упавшим голосом. То, как его товарищи поглумились над ёлкой, придало ему решимости. Злость наполнила его силой. Забыв о боли в ребре, он решительно направился к полицейскому участку. Уже 8 утра. Кто-то должен быть на месте. Они все поплатятся за то, что с ним сделали. За разрушенные отношения с девушкой, за попранные чувства, за разбитые надежды и поломанные рёбра. За всё. Он отомстит, чего бы ему это не стоило. Они разрушили его жизнь. И он разрушит их. Не он начал эту войну. Но он её закончит.

Акт 2.

Маша вошла в квартиру. Паша галантно снял с нее куртку, и повесил на вешалку в коридоре. Девушка прошла в ванную и посмотрела на себя в зеркало. На нее смотрело бледное осунувшееся лицо с синяками под глазами. Подтёкшая тушь с ресниц растекалась маленькими темными дорожками щекам. Зелено-карие глаза потускнели, и в них застыла тоска. Маша пригладила растрепанные, чуть вьющиеся каштановые волосы. Не было никакого желания приводить себя в порядок. Да и для чего?