Оставляя следы на коже

Соня.

- Зашибись татушка, - восхищенно цокнул языком Лёва, бесцеремонно закатывая широкий рукав ее рубашки. – Давно обзавелась?

- Лет в пятнадцать. Плюс – минус год, - Соня равнодушно пожала плечами и села в кресло. Кожзам противно скрипнул под ее весом.

Лёва снимал небольшое помещение недалеко от доков. Лет двадцать назад тут был то ли комбинат, то ли пищевой склад, а сейчас двухэтажное каменное здание уже пять лет как принадлежало крупному предпринимателю, пустившим сюда «творческую молодежь». Исходя из тех сумм, то платила «творческая молодежь» за аренду помещений, сей порыв души для предпринимателя окупился уже через несколько месяцев.

Лёва снимал небольшое помещение, оббитое кафелем тускло-голубого цвета, без окон, освещенное яркими, просто до рези в глазах, лампами, гудящими над головой. Здесь никто не заморочился ни то что ремонтом, даже лишней мебелью: два старых кресла, шаткий столик на колесиках, который едва ли не трещал под весом лежавшего на нем хлама (Соня была даже не уверена в назначении некоторых вещей на нем), да пустая коробка из-под большого офисного сканера в углу, туда Лёва сгружал мусор.

Запись на сеанс к Лёве начиналась как минимум за полтора месяца, сама Соня попала к нему исключительно благодаря старому знакомству и огромной молочной  шоколадке с цельными орехами.

Ну кто же виноват, что идея пришла посреди ночи и срочно требовала реализации, пока не стала казаться совсем уж дурной и по-детски нелепой.

Лёва и с интересом почти полностью забитое предплечье Сони, то и дело цокая языком. Рисунок и правда завораживал: сложная черно-белая геометрия, за которую цеплялся взгляд, такую-то и на бумаге повторить сложно, не говоря уже про кожу и живую плоть. Соня чуть морщилась, когда Лёва, забывшись, слишком резко перевернул ее руку, следя взглядом за линией рисунка, но промолчала.

- Я хочу розу, - наконец, сказала она. – Большую и ярко-розовую. Чем цвет будет ближе к типичному гламурному, тем лучше. Прямо по центру.

Лёва, кажется, даже воздухом поперхнулся.

- Серьезно? – наконец, выдавил он. – Поверх этого совершенства и такую пошлость? Может, просто браслетом сделаем, если так сильно цветы хочешь?

Но Соня медленно покачала головой.

- Розу, Лёва. Самую большую и дурацкую, какую ты только сможешь изобразить.

Лёва закатил глаза и, потянувшись, достал пачку сигарет. Щелкнул зажигалкой, и Соня, поморщившись, поспешно отвернулась.  Сигаретный дым она терпеть не могла и тот факт, то сейчас с этим считались крайне редко, неимоверно бесил.

- Разве тут противопожарной сигнализации нет? – не сумев скрыть раздражение, спросила Соня. – Сейчас взвоет и не придется тебе бить мне никакие розы.

Лёва лишь хмыкнул.

- Я ее отключаю, пока сам здесь нахожусь. Клиентура иногда такой треш хочет на себе носить, что тут не то что без сигареты, иногда без алкоголя не обойтись.

- Но ты все равно бьешь? Призер кучи пафосных конкурсов и изображаешь ангелочков и пин-ап – девочек?

- Пин-ап еще не так плохо, - не согласился Лёва, туша сигарету. – Там иногда просто взгляд отдыхает, да и стилизацию в целом прикольно делать. Знаешь, не все хотят дам в купальниках, как-то раз в индейском стиле били, вот уж где простор для творчества. Кстати, не хочешь над эскизами посидеть пару вечеров? Я всегда в поисках нового, ты же знаешь.

Соня рассмеялась, сняла рубашку, оставшись в одной майке, и откинулась на спинку кресла.

- Хватит мне зубы заговаривать. Бей давай. Как получится.

Лёва покачал головой, сел во второе кресло и придвинул к себе столик с инструментами.

- Ты ненормальная, ты знаешь об этом? – пробормотал он. – Ладно. Значит, розовый?

- Или любой другой, мне в целом наплевать.

И Соня закрыла глаза.

Чайник они поставили спустя полтора часа. Соня сидела все в том же кресле, с трудом удерживаясь от того, чтобы почесать кожу под стерильной повязкой, и ломала на дольки огромную шоколадку. Лёва дезинфицировал инструменты, что-то насвистывая себе под нос.

Розочку он ей все же сделал. Не такую большую и страшную, как она хотела, но все равно отвратительно выбивающуюся из концепции рисунка.

Он будет просто в ярости, и от этого хотелось улыбаться.

- Это ведь не твоя татуировка, - неожиданно то ли спросил, то ли констатировал факт Лёва.

Соня вздрогнула от неожиданности. Два массивных браслета на руке громко звякнули, когда она рефлекторно вскинула, чтобы пригладить волосы. Дурацкий жест, преследующий ее еще со школы.

- С чего ты взял? – наконец спросила она. – Может, я просто действительно ненормальная и все такое?

Лёва хмыкнул и передал ей полную чашку, из которой торчал ярлычок самого простого чая, что продавали за тридцать рублей за пачку в любом супермаркете. Еще один фанат кофе, который не видел никакой разницы между нормальным листовым и той трухой, перемешанной с пылью, что сыпали в такие пакетики.