Остров Девяти Обелисков

Остров Девяти Обелисков

Это произошло незадолго до крушения СССР. Тогда ямальская Сабетта ещё не представляла собой сначала инвестиционную площадку для обогащения иностранных компаний, а потом международную доилку российского газа. Зелёную тундру ещё не украшали огромные банки сгущёнки со сжиженным голубым топливом, а тысячи вахтовиков, задавленных кредитами и ипотеками, ещё не устремлялись на заработки во имя процветания газпромовского олигархата.

Зато исправно работал Северный морской путь, соединяющий два крупнейших океана Земли. Строились новые ледоколы, развивалась полярная авиация. Большие надежды возлагались на самолёты-амфибии «Ямал», которые могли выполнять широкий спектр работ при температурах до минус шестидесяти градусов. Испытания в Карском море проводились в середине августа на открытой воде. Полёты велись в акватории между Диксоном и островом Белый. Именно там, на островной гидрометеорологической станции Попова, являющейся полевой базой экспедиции, был получен сигнал о том, что опытный лётчик-испытатель Николай Остапенко решил отклониться на север к островам Арктического Института. Он сообщил, что хочет до надвигающегося шторма попробовать сесть на одну из лагун, лежащих между островами и соединяющими их песчаными косами. Сообщение поступило в 10 утра, а в 14:00 по местному времени пилот на связь не вышел. К вечеру ситуация осложнилась штормовой погодой. На следующее утро было решено задействовать спасательные суда Диксона в поисковой операции.

В район островов Арктического института вылетел и второй «Ямал», хотя руководитель испытаний Денисов не сразу дал на это разрешение. Он считал, что молодой лётчик Саша Борисов ещё недостаточно опытен для проведения работ в незнакомой местности и в непредсказуемых обстоятельствах. Однако сам Александр был решительно настроен на поиск и спасение дяди Коли, своего доброго старшего товарища и мудрого наставника. Успешно взлетев с воды в районе Белого, лётчик-испытатель направился вдоль 82-го градуса Восточной долготы за 75-ю параллель Северной широты. Так далеко на север он ещё не залетал.

На карте группа островов Арктического института, связанная воедино песчаными косами, напоминала носатый месяц или ломтик арбуза. Если Остапенко сел на одну из обширных лагун, то с неба его оранжевый «Ямал» будет легко обнаружить. Вчерашний шторм улёгся, полярный день был довольно ясным, и, задав приличную скорость, Борисов минут через сорок оказался в нужном районе. Спустившись ниже, он сделал круг над островами, внимательно вглядываясь в гладкие водные зеркала. Второй амфибии он не увидел, хотя, кроме двух больших лагун, исследовал и несколько причудливо вырезанных заливов. Полярная тундра и незначительные перепады высот позволяли видеть всё как на ладони.

Связавшись со станцией, он сообщил, что второй «Ямал» не обнаружен и получил приказ возвращаться. Денисов тут же передал это сообщение лётчика капитану спасательного судна, уже вышедшего на поиск. Тот через пару минут взволнованно сообщил, что видит амфибию в море, совсем рядом. Вскоре выяснилось, что Николай Остапенко не смог добраться до островов Арктического института, так как у него перестала работать рация и один за другим отказали оба двигателя. Пилоту довелось провести довольно напряжённую белую ночь в нескольких десятках километров от берега, да ещё и в штормовых условиях. Дядя Коля, однако, не унывал, а пытался устранить неполадки, благо конструкция «Ямала» позволяла вести все работы внутри фюзеляжа. К его удивлению, и оба двигателя, и рация выглядели исправными, но работать категорически отказывались.

— Прямо Бермудский треугольник, - возмущался Остапенко, докладывая начальнику с борта спасателя о том, что с ним произошло.

Воспрянув духом и проинструктировав команду спасательного судна по буксировке неисправного «Ямала» к берегу, Денисов дал приказ Борисову возвращаться. Обрадованный доброй вестью о спасении товарища Александр повернул назад, попутно размышляя, что могло произойти с амфибией дяди Коли.

Острова Арктического института остались позади и скрылись из виду, когда лётчик ощутил чувствительный толчок, будто самолёт наткнулся на твёрдую преграду. И наступила тишина, ясно свидетельствующая о том, что одновременно отказали оба двигателя. К счастью, «Ямал» ещё не набрал значительную высоту и мягко спланировал на воду. Можно было перевести дух и сообщить о чрезвычайной ситуации на базу. И тут выяснилось, что рация не работает. Борисов не верил в мистику, но не мог и смириться с мыслью, что обе амфибии практически одновременно вышли из строя. Это грозило завершением испытаний и отправкой «Ямалов» на доработку. Как и сутками ранее Остапенко, Александр попытался устранить неполадки своими силами. И точно так же никаких видимых повреждений не обнаружил.

Зато, выглянув наружу, он увидел, что его транспортное средство дрейфует к скалистому острову. И это было необъяснимо. Борисов точно знал, что никаких островов на его пути быть не должно. Окрестности Ямала и Таймыра были неплохо изучены, и наткнуться на ещё не открытый архипелаг или неизвестный островок было маловероятно. Но приближающаяся земля не была галлюцинацией, и вскоре лодка самолёта покачивалась на мелководье у самого берега. Александр принял решение покинуть «Ямал», чтобы осмотреться. Он понимал, что его хватятся не раньше, чем через пару часов. Да, задали они с Николаем Васильевичем всем работу. Денисову опять придётся вызывать таймырских спасателей, которые наверняка уже идут в Диксон.

Воспользовавшись носовым трапом, Александр сошёл на узкую полоску берега, над которой громоздились отвесные скалы. Нужно было отыскать путь наверх, чтобы оценить размеры данного куска суши. Завернув за выступающую часть скалы, Борисов увидел узкое отверстие в каменной стене. Он заглянул внутрь. Сверху шёл свет, к верхнему выходу вёл скальный туннель. Проход был достаточно удобен и широк, и Александр, движимый любопытством, отправился вверх по каменистому подъёму. Вскоре он оказался на открытой плоской поверхности. Местность, однако, выглядела необычно. Вместо привычных пейзажей арктической тундры здесь было много высокой густой травы, напоминающей тростник. Судя по безмолвию, нарушаемому лишь шумом волн, остров был необитаем. Либо живущие здесь звери и птицы затаились, чуя присутствие человека. Осторожно раздвигая заросли, Александр начал продвигаться вперёд, стараясь не потерять оставшийся позади вход в туннель.