Остров (не) везения

Глава 1.

Весь покрытый зеленью, абсолютно весь.
Остров невезения в океане есть.
Остров невезения в океане есть.
Весь покрытый зеленью, абсолютно весь...

Андрей Миронов. Песня из к/ф "Бриллиантовая рука".

- Егор! - Дядька смотрел на меня, сидя в своём крутом директорском кресле. Я знал, что со временем, это кресло перейдёт мне по наследству, поэтому мозг себе не забивал и старался жить на всю катушку. - Завтра вылетаешь в Куала-Лумпур. - Я как раз налил себе стакан прохладной воды и пил. После его слов насчёт Малайзии, вода фонтаном вылетела у меня изо рта. Дядя недовольно поморщился. - В руках себя держи.

- Дядя, завтра никак нельзя. - Проговорил, откашлявшись и вытерев подбородок и губы платком.

- Это почему нельзя? Поясни мне, мой мальчик, своему глупому дяде?

- Я не говорил, что ты глупый. Я сказал, что завтра ни как нельзя.

- Мне, балбес ты великовозрастный, повторить вопрос?

Ну вот что я ему мог ответить, тем более по чесноку? Не скажешь же дядьке, что завтра мы с Петькой, моим корешем детства, наметили не хилый расслабон с четырьмя симпатичными, во всех отношениях, козочками?! Так, как мы парни молодые, полные сил и желания, то нас хватило бы на них с лихвой. Петька арендовал не слабую сауну с бассейном. Рассчитывали мы оторваться по самые бубенцы и гланды. Но дядька такого креатива, ясен перец, не понял бы.

- Дядя, поверь, но завтра никак не могу. Тем более, лететь сейчас в Малайзию, это же кошмар.

- Почему?

- Там такая жара в это время. А я не люблю жару. У меня мозг плавится.

- Верю, Егорушка. Но лететь придётся. И я знаю, что ты собираешься завтра делать, как проводить своё свободное время. Петька, тот ещё обормот, снял сауну. Я прав, Егор?

Да мать моя женщина! Он и это знает!

- Значит так, потомок хренов, билеты на тебя уже заказаны и оплачены. Завтра вылетаешь. Всё, Егор. - Подвёл итог нашей пикировки.

- Ладно, что опять с Малайзией?

- Небольшие уточнения. Но это ещё не всё.

- Не понял?

- Из Куала-Лумпур прямым рейсом летишь в Мехико. Там тоже надо порешать кое-какие вопросы. И я тебе дам адрес ещё одной компании, зайдёшь туда, если компаньоны начнут дальше наглеть. Переговоришь с представителями их конкурентов. Они уже связывались со мной. Ты понял? А оттуда чартерным рейсом в Эквадор. У нас проблемы с бананами намечаются.

У меня глаз начал дёргаться.

- Дядя, ты моей смерти явно хочешь!

- Завязывай, Егор. Это работа, бизнес. Ты же всё прекрасно понимаешь. Потом расслабишься, а сейчас дело надо делать.

- А что другого послать нельзя? - Я ещё питал слабую надежду.

- Нет, нельзя. - Надежда рухнула, как карточный домик. - Тем более, в Эквадоре ты бывал и тебя знают. Гонсалес именно тебя ждёт.

- Почему меня?

- Не знаю. Это тебе лучше знать. У Гонсалеса дочка. Ты ничего не наворотил, когда последний раз там был?

- Нет. - Мать, мать вашу. Не, девка, то есть дочка у Гонсалеса зачётная. Но последствий явно быть не должно. Я жёстко предохранялся, как мумия Тутанхамона. Честно посмотрел в глаза дядьки.

- Тогда бояться тебе нечего, так ведь, Егор?

- Конечно.

- Значит летишь! И вопрос закрыт. Всё, свободен!

Я соскочил со стула и вышел. Что я хочу сказать? Я холост, свободен, как сопля в полёте, как говорил мой дядя. Семьёй не обременён. Даже любимой девушкой нет. Нет, девушек у меня много, но вот той единственной нет. Да и не верил я в эту, мать её, единственную любовь, хотя примеры у меня были. Взять моего дядю. Он женился на моей тётке в 25 лет. Одуреть! Но что есть, то есть. Тогда моей тёте было 22 года. Они, на сегодняшний момент, прожили больше, чем им было, когда они познакомились. Но детей у них не было. И виноват в этом был мой дядя, старший брат моей матери. Когда они с моей тёткой были молодыми, тётя забеременела. Это были лихие 90-е. Дядя, тогда только начинал свой бизнес и убедил молодую жену, что детей им сейчас не надо. Тётя согласилась. Она вообще во всём с ним соглашается. Сделала аборт. И всё. Последствия были катастрофические. Она больше рожать не могла. Но надо отдать должное дядьке, он не стал, когда дела пошли в гору, заводить себе кого-то на стороне, рожать бастардов. Нет. Он любил свою жену. И причинять ей боль не собирался. Хотя сам мог иметь наследников. Я знаю, что тётя сама ему предлагала, чтобы он нашёл себе другую, кто сможет родить, но дядя категорично отказался. Сказал ей, раз он виноват, значит этот крест будет нести до конца. И тем более, любил он и любит жену свою. И себя без неё не представляет. Жена моего дяди, тётя Анна очень хорошая. Я люблю их обоих, как своих папу и маму. Особенно тётю. Она отдала мне всю свою нерастраченную любовь в моём детстве. И после гибели моей матери, спустя год, я назвал тётю мамой. Хотя мне было уже тогда 12 лет. Почему так произошло? Отца своего я вообще не знал. Моей матери было всего 18 лет, когда она влюбилась в заезжего засранца. По другому я его назвать не могу. Он её охмурил. Дядька тогда противостоять этому не смог, так как занимался своим бизнесом, который отнимал у него много времени. Он шёл в гору. Но дядя предупредил моего папашу, что он его за сестру порвёт. Папаша выдержал недолго. Мне не исполнился ещё год, когда он тихо слинял в туманную синь. Больше его ни моя мать, ни, тем более я, не видели. Так мама осталась со мной на руках. В свои не полные 20 лет. Конечно, старший брат помогал ей. Когда мне исполнилось 8 лет, мама познакомилась с мужчиной. Нет, я не ревновал её. Тем более, я больше времени проводил с дядей и тётей. А у матери любовь раскочегарилась, как паровоз у курьерского поезда. В тот день они собрались ехать на турбазу. Мама хотела взять и меня, но дядя с тётей её отговорили. Типа, оставьте малого у нас и езжайте. Расслабьтесь. Мама долго не соглашалась, но её смог убедить старший брат. Меня оставили с ними. А мама и её возлюбленный уехали. Был дождь, дорогая мокрая. Они не доехали до турбазы. Что там случилось, я до сих пор не знаю. Ни дядя, ни тётя мне этого не говорили. Ясно одно, он не справился с управлением и врезался в грузовик. Мама погибла до приезда врачей. Он выжил, но лучше бы умер. Перелом позвоночника. Инвалид на всю жизнь. Лежачий. Спустя полгода меня привели к нему. По его настойчивым просьбам. Он тогда плакал, хватал меня за руки, говорил, что виноват и перед ней, то есть перед моей матерью, и передо мной. Я его простил, ещё будучи ребёнком. Он прожил в таком положении два года и умер. Как сказал мой дядя, ушёл за своей голубкой. Не будь этой аварии, может у них что-то и получилось бы. И возможно у меня даже появились бы братья или сёстры. Но, не появились, не родились. Я остался один. А тётя с дядей оформили надо мной опекунство. Они оба меня очень любят. Я знаю это. Но это не значило, что я катался как сыр в масле. С детства, когда ещё была жива моя мать, дядька меня стал напрягать гантелями, турником и прочими делами. Я по началу шланговал, но позже, когда стал жить уже с дядькой и тётей, косить от физподготовки у меня почти не получалось. Дядя очень строго следил за этим. Он сам любил спорт. Тётя тоже ходила в спортзал и бегала по утрам. Мы все втроём бегали, хотя мне до ужаса хотелось спать. Но ничего не поделаешь. С гантелей постепенно перешли на более тяжёлые предметы. Бицепсы, трицепсы, пресс ну и прочее. Но это ладно. Когда я стал старше, усилия дяди стали приносить мне приятные бонусы. Тело моё наливалось, как тётя говорила, мужской красотой. Я не был конченным доходом и девчонки на меня очень даже хорошо реагировали. Вкус плотской любви с женщиной я познал ещё когда мне не исполнилось и 16 лет. И этот вкус мне, не буду скрывать, очень понравился.