От света к тьме к ещё более яркому свету

Глава первая ОСЕДЛАВШИЙ ШТОРМ

Riders on the storm

Riders on the storm

Into this house we're born

Into this world we're thrown

Like a dog without a bone

An actor out on loan

Riders on the storm

«Это просто немыслимо, до чего же мерзкая погодка. И это по восемь месяцев году, все время идет дождь, то колючий, то липкий, иногда мелкий моросящий, промозглый, но без конца, он не кончается, и кажется, никогда не закончится. А этот туман? Он не проходит, всю дорогу со мной, дождь туман, как такое вообще может быть. Как можно жить в таком климате? Где голубые озера, где холмы там где маки цветут? Я обречен на страдания, и до этого никому нет никакого дела. Было время, когда я шел верх по набережной и беззаботно пинал осеннюю листву. Желтые, красные, сухие листья, и только движение к цели, а если твоя цель вершина, то твои дырявые карманы не помешают тебе пробиться в этой жизни, так я думал раньше. А теперь? Еду в ужасных условиях неизвестно куда и зачем. Не поесть, не попить, и эти все время смотрят. Смотрят и смотрят, что им нужно? Ох не вовремя ты представился маэстро Скифрик. Хотя может быть погодка сказалась, здоровье подорванное курением и постоянными посиделками в литературном клубе за кружкой темного, наверняка все это способствовало, чтобы ты скорей сыграл в ящик. Еще 15 лет назад ты был довольно крепким. Странно все это. Жил себе человек и вдруг помер. Но жизнь и есть смерть, если представить себе бесконечный вездесущий разум, то именно в нем все сущее находить свое рождение, жизнь и смерть, и ничто не существует без другого. А что об этом говорит моя наука?»

Мысли прервались, один из попутчиков, а их было пятеро, лихо насадил на кривой ножик гнилое яблоко, катавшееся по повозке. По всей видимости, это были купцы, или торговцы шкурами, судя по поклаже. Сурового вида мужики, не бриты, и несмотря на приличную одежду, которую они не боялись портить под гадким дождем, совершенно позабывшие о гигиене. Смрад стоял ужасающий. Хотя все в повозке выглядели не лучшим образом, один пассажир все-таки выгодно отличался. Это был молодой человек, разменявший четверть века не более, в костюме в желтую клеточку, с черными длинными, распущенными волосами, поверх которых, неуклюже, был надет цилиндр, совершенно не подходивший к такому наряду. Руки у мужчины были белые и тонкие, пальцы украшало два перстня, и на первый взгляд было совершенно очевидно, что этот человек никогда не держал в руках клинок, да и вообще был далек от физических нагрузок. Уж больно он сутулился, и весь находился в некотором напряжении, сжимая ручку большого кожаного саквояжа. Но было в этом человеке что-то очень далекое, воздушное, да не земное. Глаза его были серого цвета, широко раскрытыми и казалось, что пассажир все время смотрит «в никуда», хотя возможно, он просто не хотел встречаться взглядом с теми, кто сидел вокруг него в дребезжащей повозке.

- Так и будешь всю дорогу молчать? Два дня как в пути, а он даже рот не раскрывает, невежливо юноша! Ты кто таков будешь? Не с наших краев это точно, что это за дурацкий костюмчик, в таком только в гроб, - оскалился купец, обнажив редкие зубы. Его слова пришлись по душе остальной компании, которая оживилась и загоготала в предвкушении интересного разговора.

- Барасало Пшик, - представился купец. Неспешно отрезал кусок яблока и протянул смущенному пассажиру, вопросительно приподняв густую сросшуюся бровь.

- Райзер, Сторм Райзер, любезно ответил мужчина в цилиндре и оторвав одну руку от саквояжа принял подгнивший фрукт.

- И кто ты?

Сторм ответил.

Купцы и даже возница, который от тоски навострил уши, залились смехом.

- Учитель! Это самое глупое, что я мог услышать! И чему же ты учишь, учитель?

- Я преподаю дисциплины созидания жизни. Я - некроаниматор.

- Некро… кто? – удивился купец.

Молодой человек положил дольку на колени и хрустнул костяшками пальцев, понимая, что объяснений не избежать, попытался уйти от прямого ответа.

- На самом деле я еду на похороны моего знакомого в северный гарнизон, и моя профессия не имеет никакого отношения к цели моего визита, да и долго объяснять.

- Да это один из тех помойщиков, что копается в гробах, - выдвинулся вперед бородатый товарищ Барасало Пшика. – Вот зачем у него этот чемодан! Где твои вороны демон? Объяснять ему не хочется, сел в приличную компанию, изволь уж объяснится.

- В гробах, как Вы выразились, я не копаюсь. Я создаю новую жизнь.

- Это упырь, Барасало! Посмотри, какой он бледный. Он навлечет на нас беду, ты хозяин тебе решать, конечно! Но я тебе скажу, что дальше мы с ним не поедем. Бородач нервно потянулся за посохом.

- А ну спешивайся, аниматор чертов.

Следующие события произошли настолько стремительно быстро, что Райзер не успел понять, что случилось. Гром обрушился с неба или так ловко был исполнен финт посохом, результат был плачевным. Сторм лежал на грязной дороге, жутко болел лоб, перед глазами все плыло. Удаляющаяся в даль повозка все еще поскрипывала сбитой осью, на земле в луже предстала унылая картина плавающего яблока и помятого цилиндра.

- Почему ты не пошел в пехотинцы, как твой отец? – раздался давно позабытый, кряхтящий голос.