Отбор невест Инферно

Глава 1

Вспомнить свое имя не получилось. Платье из белой парчи с длинными рукавами и глубоким вырезом на спине не давало никаких подсказок, кроме смутного намека на отсутствие чего-то важного в этом вырезе.

Вопрос номер один: куда она летит в кромешной тьме, раскинув руки, как большая птица?

Через долгий промежуток вечности впереди из черной тишины пустого пространства появились звезды. Множество разноцветных звезд. Они приближались с плавным ускорением и светили все ярче. Спиральные и дисковые созвездия, отдельные крупные звезды, черные дыры и огромные газовые туманности медленно сменяли друг друга. Но до них по-прежнему было очень далеко. Вокруг рождались и умирали целые галактики, а она все летела и летела, не думая ни о чем…

Наконец сформировались следующие вопросы.

Как научиться смирению, если утрачена вера в Небесного императора?

И как тогда ей вернуться на небеса обетованные, если она впала в грех гордыни и не в состоянии научиться смирению?

Время ее ссылки не ограничено, только будут меняться тела простых смертных, куда попадут ее душа и сознание. Но лучше бы ей поскорее пройти по пути испытаний, достичь истинного смирения и вернуть настоящую веру.

Почему-то ей кажется, что чем дольше она пробудет в земных мирах, тем сложнее будет исправиться.

Интересно, кто именно решает в небесной канцелярии, куда попадет ее сознание при первом воплощении и при всех последующих? Кто-то говорил, что должен быть специальный департамент исполнения приговоров Высокого Суда Небесных Сфер и Контрольно-ревизионная комиссия по наблюдению за провинившимися. Но она не помнила никого, кто знаком с сотрудниками этих служб или хотя бы слышал о том, как всё происходит в подобных случаях.

Полет прекратился внезапно. Звезды погасли в одно мгновение, оставив после себя слабый отсвет и чувство глубокой печали.

Может и нет никакого божественного вмешательства? И всё отдано на волю слепого случая?

Или таким и был замысел, что она попала в тело юной девушки на холодном каменном полу одиночной камеры без окон?

Она лежала, свернувшись калачиком. Ее запястья и лодыжки были в стальных оковах, скрепленных короткими цепями с крупными железными звеньями. Всё тело болело, голова кружилась. Кажется, ее очень сильно избили.

Получается, эта девушка умерла, а ее душа покинула тело? Вроде бы логично, потому что не очень понятно, как двум душам ужиться в одном теле? Но немного странно, что сохранились мысли и воспоминания этой девушки. Или так и должно быть?

Перед мысленным взором мелькали картины разной степени ужасности.

Она знала, что в земных мирах порой творятся страшные вещи, но этот мир отличался какой-то звериной жестокостью. Больше похоже на потусторонние чистилища в преддвериях ада, чем на земные миры.

Вполне в духе последних постановлений Особой коллегии — никакого снисхождения к нарушителям Устава Небесного воинства. Чего она ждала? Что ее отправят в мир розовых единорогов и пухлых херувимчиков, где в цветущих фруктовых садах хрупкие феи с длинными волосами играют на воздушных арфах?

Конечно же, нет. Она ждала как раз чего-то вот такого, как эта жуткая камера с запахом тлена, в жестоком мире, где есть только кровь, грязь, безумие и тьма. Таким и должно быть ее наказание. Как сказала бы дежурный председатель Особой коллегии Юна Тринадцатая: просто идеально.

Она вспомнила тяжелый взгляд и громогласный голос этой властной персоны, и крупная дрожь пробежала вдоль позвоночника. Чтобы успокоиться и привести мысли в порядок, стала дышать, медленно вдыхая на четыре счета и делая выдох в два раза медленнее на восемь счетов. Постепенно сознание прояснилось, исчезла мутная пелена перед глазами. Но понятнее пока не становилось, кто же она теперь, и почему оказалась в этом каменном мешке.

Очень хотелось пить. Она через боль повернулась и легла на спину, положила руки на грудь и оглядела свою темницу, с трудом приподняв голову. Пять шагов в ширину и восемь в длину, железная дверь с глазком, над ней узкая вентиляционная решетка. Совершенно пустое помещение с тусклым светильником под заляпанным плафоном в центре низкого потолка с глубокими трещинами. В углу камеры колыхались невидимые миазмы из круглой дыры в полу, закрытой чугунной решеткой.

Вот и вся обстановка.

Что ж, весьма подходящее место для обретения смирения. Но как насчет веры? Запахи из отхожей дыры не способствовали ее возвращению.

И вообще, к такому жизнь ее не готовила. Она же аристократка.

Аристократка?

Точно. Дочь одного из военачальников темных эльфов.

Каких еще темных эльфов? Она что, даже не человек? Вот же угораздило.

Она потрогала свои уши и нос скованными руками. Уши как уши, немного острые и чуть-чуть треугольные. Нос вполне обычный, даже не сломан. Странно. Ее не били по лицу? Ладно, потом разберемся, когда она доберется до зеркала.

Когда или если?

Никаких “если”! Раньше времени не паниковать!

Но что делать?

Огненного жезла у нее нет. Крыльев тоже… Так вот чего не хватало в вырезе платья во время полета!

Мысли двух личностей начали все сильнее путаться, мешая друг другу. Она что, не умерла и начала приходить в себя, если в памяти возникли образы из прошлого?

И что значит прийти в себя, если нас тут двое?

В других обстоятельствах эта мысль могла показаться забавной. Сейчас же ей было не до смеха. Ведь если она умрет тут от обезвоживания, то сразу переродится в другом смертном теле, может даже в другом мире. Начальные условия там могут оказаться еще хуже. Она представила, каково очнуться, например, в теле ведьмы на костре? И так до бесконечности. Со все возрастающей болью.

Пока она не обретет смирение…

Так может, ничего и не надо предпринимать? Просто принять свою судьбу?

Неужели они это имели в виду? Это по их мнению и есть смирение?

Бред какой-то…

Никто ничего ей не объяснял. До всего придется дойти своим умом. По другому не считается.