Отцовская Шляпа

Отцовская Шляпа

Не было такого вечера в той тихой деревушке на севере Ирландии, которую бы Кейси Доннелли не проводил в своем излюбленном пабе «Кобыла и Трилистник». Как только опускались сумерки, он тотчас распахивал дверь паба, ударял по барной стойке старой отцовской шляпой и сходу заказывал пинту темного эля. Затем Кейси заказывал еще пинту, принимался отвешивать комплименты Этне, которая работала в пабе вместе с отцом и двумя братьями, а затем уже, изрядно захмелевший, взбирался прямо в башмаках на один из столов и начинал рассказывать свои небылицы о встречах с эльфами и лепреконами.

Все в пабе знали Кейси и посмеивались над ним, а, бывало, и проставляли ему кружку-другую пива, что делало истории еще более увлекательными. Но случилось однажды так, что в тот вечер в паб зашел путешественник, не знакомый с местными порядками и с самим Кейси. И когда Доннелли в очередной раз взобрался на стол и начал рассказывать всем, как танцевал с самой королевой эльфов под луной, неизвестный путешественник громко и отчетливо сказал:
-Ха!

В пабе все стихло. Никто еще не осмеливался так открыто признать, что Кейси Доннелли несет совершеннейшую чушь, и все, затаив дыхание, ждали, что же будет дальше. Сам Кейси, нисколько не смутившись, хлебнул эля, спустил ноги со стола и в упор поглядел на путешественника.
-А ты, стало быть, не из наших земель? - спросил он, поглаживая поля шляпы.
Путешественник только пожал плечами и отхлебнул своего пива.
-И в эльфов ты, значит, не веришь?
-В эльфов я верю,- твердо ответил ему странник,- но вот ни за что не поверю, что сама королева эльфов согласится отплясывать под луной с таким пьяницей, как ты!
-А в лепреконов тоже не веришь?- продолжал допрашивать его Кейси, все так же поглаживая полы своей старой шляпы.
-И в лепреконов верю, но ни за что не поверю, что лепреконы отдадут свое золото в руки такому пьянице как ты!

Кейси крепко задумался, да так крепко, что забыл хлебнуть эля. В пабе повисла тишина. Все знали, что Доннелли острый на язык и что никто еще не смел усомниться в правдивости его слов.
-А что, если… А что, если я принесу тебе настоящего лепрекона вот в этой самой руке, в которой я держу сейчас кружку?- спросил Кейси у путешественника.
-Тогда,- так же твердо ответил путешественник,- я куплю тебе бочонок лучшего эля, который только тут найдется.
-По рукам!- хлопнул его Кейси по плечу.-Завтра ровно в этот же час я приду сюда с чертовым лепреконом в руке, а уж если я не сдержу свое слово, то не видать мне эля целый месяц!

Весь паб одобрительно загудел: еще бы, Кейси Доннелли, главный пьяница деревни, не будет пить эль целый месяц! На такое любой бы посмотрел, даже путешественник с другого конца Ирландии!
И под всеобщие подбадривающие крики, Кейси Доннелли нетрезвой походкой вышел из бара и отправился прямиком на луг на окраине деревни, где, по слухам, лепреконы закапывали свое золото прямо под лютиками.

Всю ночь и все утро провел Кейси на лугу, но на глаза ему попались только несколько полевок и дикий кролик. В полдень он сходил домой перекусить, захватил с собой флягу с пивом и вернулся обратно на луг, где продолжал поджидать лепреконов.

Вот уже настало 3 часа после полудня, и 4 и 5, а проклятых лепреконов было не видно. Кейси уже успел задремать, как вдруг его разбудил тихий звон. То было похоже на маленькие серебряные бубенцы, которые еще вплетают в гриву коням на ярмарке. Кейси весь обратился в слух, а звон между тем становился все отчетливее и отчетливее. И вскоре прямо перед носом Кейси выскочили – кто бы вы думали!- тройка самых что ни на есть настоящих лепреконов! На их ногах были крохотные деревянные башмачки с бубенцами, и лепреконы отплясывали в них, а один из них играл на маленькой флейте. Лепреконы не замечали ничего вокруг и продолжали плясать, но тут уж Кейси не растерялся! Он накинул свою шляпу прямо на маленьких танцоров, а потом раз!- и перевернул ее. Тотчас на землю соскочили двое лепреконов и припустили в лютики что есть духу, а третий лепрекон, который играл на флейте, остался прямо у Кейси в руке. Лепрекон нахмурился и тоненьким голосом сказал:
-Чего тебе, человек? Наверняка хочешь найти знаменитое золото лепреконов. Или может быть, тебе захотелось научиться играть на нашей волшебной флейте?
-Не обижайся, дружище,- поспешно сказал Кейси, намереваясь привести лепрекона в доброе расположение духа,- но я всего-навсего поспорил, что сегодня вечером приду в бар «Кобыла и Трилистник» с настоящим лепреконом. Тебе всего-то и нужно, что составить мне компанию на часок, а уж потом будь горазд идти на все четыре стороны.

Лепрекон задумался, а потом на его маленьком лице появилась улыбка:
-Я согласен пойти с тобой, Кейси Доннелли, но в обмен я кое-что у тебя попрошу. 
-Все, что угодно!- закричал Кейси, слишком обрадованный согласием лепрекона.
-Отдай мне свою старую шляпу, и мы будем в расчете,- сказал лепрекон и гнусно захихикал.

Кейси до того обрадовался, что, не задумываясь, сорвал шляпу с головы. Он-то уж думал, что мерзкий лерекон потребует у него дом, скотину или, не приведи Господи, его подвал с пивом! А ему всего-то и нужна была старая отцовская шляпа!
-Э нет, Кейси Доннелли!- сказал ему лепрекон,- Шляпу ты мне отдашь в пабе, после того, как я предстану перед честным людом!
-Дело твое,- пожал плечами Кейси,- однако нам пора в путь. Скоро станет темно, а я почти уже должен быть в пабе.

И, посадив лепрекона на плечо, Кейси отправился к «Кобыле и Трилистнику». А лепрекон сидел у него на плече, раскуривал свою трубку и мерзко улыбался.
А в пабе яблоку негде было упасть. Весть о том, что Кейси Доннелли, самый пьяный ирландец деревни, придет в паб с живым лепреконом, разнеслась по округе со скоростью пожара. И стар, и млад пришли в паб, и хозяин заведения, крепкий и огненно-рыжий Финн Макдоналд, не успевал подсчитывать выручку.
-Вот бы каждый раз этот пьянчуга Доннелли бахвалился притащить к нам в паб лесную нечисть, так нам можно было бы и работать раз в неделю, столько он выручки приносит!- обратился он к своей дочери Этне. Этна собиралась рассмеяться, но вдруг глаза ее округлились и звонким девичьим голоском она закричала на весь паб:
-А вот и Доннелли!

Все разом смолкли и глядели на Кейси, который важной походкой подошел к стойке. Он сел на любимый стул, ударил по стойке шляпой, а с его головы соскочил самый настоящий лепрекон в зеленом костюме и деревянных башмаках с бубенцами!
Тут же в баре поднялся такой гвалт и шум, которого не слыхать было даже на свадьбе Патрика и Мэри, а уж они устроили знатный праздник! Все, кто был в пабе, хлопали Доннелли по плечам, трясли его за руку и угощали выпивкой. А лепрекон невозмутимо сидел на перевернутой пустой кружке и покачивал ногой в деревянном башмачке. Наконец к Кейси подошел тот самый путешественник и, качая головой, пожал ему руку.

-Вот уж не думал, что господин лепрекон свяжется с таким пьяницей как ты,- сказал он и слегка поклонился лепрекону.- Однако свое обещание я сдержу. Господин управляющий, я покупаю у вас бочонок вашего лучшего эля для Кейси Доннелли.
-А за этим пьяницей должок!- заявил вдруг лепрекон и свистнул, да так громко, что у старика в самом углу паба очки треснули.
-Кейси Доннелли!- заявил лепрекон и наставил палец прямиком тому на нос,- не забыл ли ты о нашем уговоре?
-Не забыл, господин лепрекон!- ответил ему Кейси, опьяненный элем и всеобщим вниманием,- отдаю тебе в качестве оплаты и благодарности старую шляпу моего отца!
И он тотчас подкинул шляпу в воздух, а лепрекон подхватил ее за самый уголок.
-Однако,- вдруг сказал лепрекон,- я задержусь в этом славном пабе еще на пару минут. Тут у нас намечается интересная история.

Все в пабе смолкли. Лепрекон между тем достал из пиджака маленький ножичек и вспорол поля шляпы, а оттуда вылетел пожелтевший лист бумаги, исписанный сверху донизу. И, прежде чем кто-либо успел сказать хоть слово, лепрекон взял лист в руку и начал читать, да так громко, что каждое слово можно было расслышать в самом дальнем уголке паба:
-Я, Ангус Доннелли, завещаю моему сыну Кейси Доннелли долю в пабе «Кобыла и Трилистник» и все мои накопления в банке в надежде, что он использует эти средства с умом и пустит в деловой оборот. Для того, чтобы считаться полноправным владельцем вышеуказанного состояния, Кейси Доннелли обязан предъявить эту бумагу владельцу паба Финну Макдоналду и управляющему банком Джеду О’Рурку. А ежели сын мой Кейси Доннелли в течении трех месяцев от прочтения моего завещания не предъявит бумагу, прошу все мои средства раздать сиротам и бедствующим, а долю в пабе отдать моему другу и названому брату Финну Макдоналду. Ангус Доннелли, подпись.»

Тишина в пабе стала почти осязаемой, и слышно было лишь, как какая-то одинокая муха бьется о край стакана. Никто ничего не мог сообразить, и только через пару секунд до Кейси дошло, что только что гнусный лепрекон прочел завещание его покойного батюшки Ангуса! И только Кейси протянул руку, намереваясь схватить лепрекона, как тот одним движением руки разорвал листок бумаги, а затем напялил шляпу и вместе с обрывками завещания со щелчком исчез в воздухе, при этом мерзко хихикая!

Тут уже весь паб загудел, да так громко, как не гудел даже до прихода Кейси. Бедняга Доннелли сидел ни жив ни мертв: шутка ли, лишиться целого состояния! У него перед носом уже выстроилась армия кружек с элем от сочувствующих, да возле стула стоял обещанный бочонок, но ни капли не лезло ему в горло.
И с того самого дня Кейси стал все реже заходить в паб «Кобыла и Трилистник», а если и заходил, то зарекся рассказывать небылицы про эльфов и лепреконов. Он больше слушал и только усмехался, когда кто-то начинал хвалиться, как чуть было не поймал лепрекона. Уж кто-то, а Кейси Доннелли узнал, что с маленьким народцем шутки плохи.