Отдай свою душу

Глава 1

Энджи

Мерное покачивание, глухие удары, пыхтение паровоза…

Или нет, лучше так: ослик Иа со своим горшочком и лопнувшим шариком — входит… и выхо-о-одит… Ага, а я тот самый горшок. Да и хрен бы с ним, но, оценивая расклад, я начинаю понимать, что до конечной станции доберется только один. И, как ни прискорбно признавать, это буду не я.

Мой паровоз набирает скорость так, что пыхтение обогащается массой разнообразных звуков, никогда мною ранее не слышанных. Или это из моих ушей выпали пробки? Ну да, те самые — розовые в комплект к очкам. Очки, кстати, тоже валяются в коробке с бесполезным барахлом, от которой нужно, наконец-то, избавиться.

— Крошка, ты все? — безапелляционно пыхтит уже, однозначно, не мой мужчина. — Я конча…

Да сейча-а-ас! Если не кончаю я, значит, и ты, дорогой, долюбишь себя сам!

Правильно рассчитанный угол, сила толчка и полет, достойный… ммм… О! Ролика на youtube . Люблю тебя, Дениска, самый классный тренер в мире!

— Эндж, ты ох..ела!

Ого, Роман Федорович, как в вашем случае оказалось легко сверзнуться до уровня сапожника. А к чему тогда были упреки в мою сторону? Культура речи и бла-бла-бла…

— Ага, Свиридов, вот только что! И знаешь, охренительное чувство! Только не могу понять, какого я так долго ждала?

Время зря не теряю: белье, чулки к черту — долго, платье…

— Мелкая, ты что о себе возомнила?! — ярость в глазах, праведный гнев, и голос несправедливо обиженного мачо.

Протягивает руку, пытаясь схватить меня за волосы. Блин! Они, конечно, красивые — черные, густые, длинные, но сбрила бы, не задумываясь, чтоб вот такие вот уроды не тянули свои клешни.

Уворачиваюсь, у меня еще сапожки, плащ и сумка. Вот, Энджи, звездный час твоих навыков, приобретенных в стратегиях и играх с близнецами: вовремя не уберешься с линии захвата, ходить тебе битым.

— Стой, сучка! — орет мне вслед человек, который когда-то покорил меня своей нежностью, лаской и невероятно трепетным отношением.

М-да…

— Захочешь видеть детей, все вопросы к Ба, ко мне даже не приближайся. — Безумно хочется добавить чего-нибудь позабористей, но я себя сдерживаю. Бежать по лестнице на каблуках — то еще удовольствие, а забористость заставляет даже самых ленивых мужиков проявлять невиданную доселе прыть.

Выруливая со стоянки, отключаю телефон с кучей пропущенных звонков.

Ну вот, Свиридов, почувствуешь себя мной, когда я рожала твоих детей, а ты даже не соизволил перезвонить.

Боль накатывает волной… В воспоминаниях пятилетней давности все близкие со мной. Ба успокаивает: скоро я вообще забуду, что такое одиночество, ведь у меня появятся два маленьких чуда… А мне на них плевать.

Сдерживаю спазм в горле.

Я хочу, чтобы только он был рядом, как в первые месяцы знакомства. Когда буквально летала, не чувствуя под собой ног. Когда сердце колотилось так, что думала, не доживу до свидания и умру от его разрыва, и это будет самый сладкий конец, который только можно себе представить.

А вот тебе, Эндж, реальный конец — тошнотворный, отвратный и гадкий.

На чем все продержалось так долго? Черт его знает. Мы много говорили об этом со Светой, светлым ангелом нашей семьи. Одна из причин — первый… и единственный мужчина в моей жизни.

Закатываю глаза… Свиридов, я просрала столько времени! От осознания того, что могла просто зависнуть с ним в убогой серой реальности, перехватывает дыхание. Через силу делаю вдох. Теперь мне есть с чем сравнить.

Двумя месяцами ранее.

— Кто его пригласил? — нервно бурчит мой братец, с недовольством поглядывая на Рудова.

У близнецов пятый день рождения. Я приняла решение устроить грандиозное празднование для моих мальчишек, чтобы хоть частично искупить свое сволочное поведение и наплевательское отношение предыдущих лет. Все были «за»!

И вот у нас настоящий праздник: фейерверки, шары, клоуны, пираты, конкурсы и игры, шоколадные фонтаны — Федькина слабость, и сахарная вата, которая чаще скатывается в сладкие снежки для боев между детворой. Музыка, смех, крики, вопли, плач. Света, которой непонятным образом удается держать под контролем весь этот бедлам. Ну, и, конечно же, я. Красивая…

А вот теперь и Рудов. До меня ему, конечно, далеко. У него же нет таких шикарных волос!

В груди зарождается двойственное чувство: с одной стороны, в памяти всплывает наше знакомство двухлетней давности, после которого иначе как мелким придурком называть я его не могла, с другой, меня влечет к нему неведомой силой, и я не могу найти этому объяснение. Хотя… к чему лукавить? Он очень привлекателен! От мелкого подростка мало что осталось. Высокий, статный молодой мужчина в безупречном костюме и с идеально уложенными темными волосами. Бесстрастное лицо, темные глаза, снисходительная улыбка.

Все меняется вмиг, когда на горизонте появляется Света. Его лицо преображается, а у меня сводит пальцы от желания схватить бумагу и карандаш, чтобы сохранить для себя такого Женьку — радостного, восхищенного и по-настоящему счастливого. Красота в эмоциях…