Отец подруги. Моё наваждение

Глава 4

Охренеть…

Сглатывает, а я как зачарованный смотрю как дергается её горлышко, как губки облизывает. Такие пухлые, мягкие, которые лучше всего смотрелись бы вокруг моего члена.

Чёрт, Агдамов! Не о том думаешь!

Тебе нельзя трогать эту девчонку! Нельзя!

Она ведь девственница сто пудово! Это такой геморрой! И еще… она в тебя влюблена, по-детски, наивно, и что с ней будет, когда ты в неё наиграешься?

Ничего хорошего не будет, поэтому ты должен дать ей бабла и выставить вон.

Хотя, стоп… это еще не всё.

Ты еще должен её хорошенько напугать. И я пугаю.

- Отрабатывать будешь.

Краснеет дико, пытается голову опустить, но я всё еще держу крепко.

- Ты же пришла сюда, чтобы предложить мне себя? Хочешь, чтобы я тебя трахнул?

В глазах девчонки мелькает ужас, вижу, как они затуманиваются, ротик округляется…

- Готова стать шлюхой, Ева?

- Я… не…- закрывает глаза, еще раз сглатывает, облизывает губы, и я готов сложиться пополам от дикого простреливающего все нутро желания.

- Что?

- Да…

Ох ты ж блядь… доигралась, малышка. Доигралась!

Еще сильнее перехватываю подбородок, опять заставляя посмотреть на меня.

- На колени, быстро!

- Что? – голос её срывается, ресницы дрожат.

- Ты же этого хотела? Эскорт? Слово, твою ж мать, придумали, красивое. Это по-другому называется. Это называется шлюха. Поняла?

Меня бомбит! Зараза! Сейчас уложу её на колени, юбчонку задеру и как…

Отшлепаю, чтобы сидеть не могла! Овца малолетняя!

Сучка, млять.

Наваждение какое-то! Издевается она надо мной что ли?

Молчит, сглатывает, поднимая на меня глаза свои сумасшедшие. Нереальные глаза. Нефритовые. Огромные. Думал, плакать будет. Нет. Сухо.

Хорошо.

- Ну, чего ждем, Евангелина? Вперед. На колени и работай ртом.

Выпускаю её, рассчитывая, что сбежит, но дальше происходит то, чего я ни разу не ожидаю.

Она опускается на колени! Блядь… Так красиво, грациозно.

Вот же… Малолетка хренова! Понимаю же, что не сука, не шкура, чистая девочка. Так какого?

Изящные руки поднимаются к моей ширинке.

Твою ж… пальчики дрожат, до пуговицы пара сантиметров.

Пиздец.

Резко отталкиваю её ладони, хватаю за запястья, на себя.

Твою ж мать…не рассчитал немного, и она падает прямо мне на грудь.

И касается меня своим телом, своим офигенным телом!

Грудь у неё шикарная. Троечка. Такая полная, упругая, плотная… блядь, мне срочно нужно окунуть башку свою в ведро со льдом. Или не башку.

Такая хрупкая девочка, и такая грудь! Её хочется просто спрятать и никому не показывать. Прекрасно понимаю сейчас своих друзей восточных, которые жен рядят в эти хиджабы и прочее, лица закрывают и тела. Чтобы никто не вздумал смотреть.

Вот и мне не хочется, чтобы кто-то смотрел на Еву!

Чтобы только я мог всё это видеть. Но как? Мне же нельзя…

Зараза, млять…

Я на взводе.

Меня просто на части рвет от близости этой… Этой девочки.

Твою мать, Адам, она реально девочка еще! Это подруга твоей дочери! А ты…

А я схожу с ума. От того, что её нельзя. От того, что она запретный плод.

От того, что она не должна вообще находиться рядом со мной тут, в этом кабинете!

И не должна даже мысли допускать – зарабатывать деньги своим телом.

Шикарным телом.

Таким… манящим, нежным, настоящим.

Мы стоим слишком близко. Я не в состоянии сейчас оттолкнуть. Просто не в силах. Нет! Не сейчас! Еще минуту хотя бы. Одну минуту.