Otherwise

Глава 1

Уперев тонкие ручонки в подоконник и крепко схватив его маленькими ладошками, девочка свесилась из окна и вдохнула чистый воздух полной грудью. Лёгкий утренний ветерок последнего летнего дня весело трепал её каштановые волосы. Остужал пылающее от радости и волнения лицо.

Сегодня, подумала она с упоением. Наконец-то!

Девочка блаженно прикрыла глаза и растянула губы в улыбке, подставляя солнечным лучикам свое лицо. Она рассмеялась и вприпрыжку метнулась к туалетному столику в углу комнаты. На его надобности настояла её мать.

Стоя перед зеркалом, в голове девочки прозвучали слова матери: «Ну ты же леди, Гермиона. Пусть даже маленькая, но леди. Ты должна ухаживать за собой».

Улыбка медленно, но верно, сползла с ее лица. И она грустно потупилась в свое отражение.

Она не сможет быть рядом со мной всегда, подумала девочка.

Девочка стала задумчиво перебирать пальцами копну каштановых волос и думала о матери.

Она будет скучать.

***
 

- По-моему, так намного лучше, милая, не правда ли? - женщина стояла за спиной дочери и поправляла черную атласную ленту-бант в её волосах.

- Да, мама.

Спорить в любом случае было бесполезно. Да и Гермионе этого не хотелось. Она привыкла во всем беспрекословно соглашаться с родителями.

- Вот и славно, - женщина положила руки на плечи Гермионы и тихонько пожала их в этаком ободряющем жесте.

Девочка посмотрела на свое отражение и, кивнув собственным мыслям, посмотрела на мать. Та улыбнулась, чуть приподняв уголки губ.

Её мать - сама сдержанность.

Сама грация.

Одним словом - идеал.

***
 

Стараясь скрыть свою неуверенность, девочка шла по платформе 9 и ¾ и толкала впереди себя тележку с чемоданом и прочими вещами. Её родители шли позади, то и дело останавливаясь, когда кто-то с ними здоровался. Они вели себя также. Но она знала, что это - ложь. Их речи - ложь. Любезность - тоже ложь. Только дома родители становились самими собой.

Со временем у Гермионы сложилось ясное представление об аристократах волшебного мира. Всё они - лжецы до мозга костей. И она говорила не только о родителях. Она говорила в целом.

Как бы ей не было это ненавистно, девочке приходилось каждый раз останавливаться и, натянув любезную и милую улыбку, вести себя прилежно перед «благородным и достопочтенными волшебниками». Именно так всегда говорил её отец. А он просил её быть хорошей девочкой.

И вот именно сейчас к ним вновь подошёл какой-то волшебник. Он заговорил с её родителями. Гермиона не слушала их разговор и осматривала лица остальных волшебников, сновавших туда-сюда.

Вдруг взгляд девочки привлекла чья-то огненно-рыжая макушка. И не одна. Один... Два... - считала девочка про себя.

Брови Гермионы поползли вверх. Их было шестеро! Всё похожи друг на друга, только все разного возраста. Пятеро детей и одна взрослая волшебница. Это была полная женщина, но с мягкими и добрыми чертами лица. Она хмурилась, смотря на четверых долговязых мальчишек и что-то им говорила. А возле неё стояла маленькая рыжая девочка. Та вцепилась в руку матери, словно за спасательный круг, и смущённо смотрела на прохожих.

Гермиона так засмотрелась на эту странную семью, что не заметила, как незнакомый волшебник попрощался с её родителями и на плечо Грейнджер-младшей легла материнская рука. Женщина проследила за взглядом дочери и покачала головой.

- Ты не должна обращать внимания на волшебников, как эти, - миссис Грейнджер выпрямилась и посмотрела на Гермиону.

- Что? - Гермиона подумала, что ослышалась и посмотрела на мать снизу вверх. - Почему?

Лицо Миранды Грейнджер скривилось.

- Эти магглолюбцы отравляют весь род волшебников, - прошипел отец девочки скорее себе, чем в ответ на её вопрос.

Он ещё несколько минут бурчал что-то себе под нос, но Гермиона лишь делала вид, что слушала. Мнение матери она так и не услышала.

Прорываясь через толпу к паровозу «Хогвартс-Экспресс», она все размышляла, почему волшебники, которым нравятся магглы, - ничтожны.

Время от времени Гермиона взглядом выхватывала из потока волшебников рыжие затылки и снова задавалась одним и тем же вопросом. Но очень быстро решила, что обдумает этот вопрос позже, в более спокойной обстановке.

Тем временем уже началась посадка на паровоз. Множество детей стояли на платформе и прощались с родней. Проходя мимо, Гермиона выхватывала обрывки разговоров.

- Я очень надеюсь, что ты ничего не забыл, - грозного вида женщина в возрасте склонилась над физиономией пухлолицего мальчика. Он пялился на мыски своих туфель и что-то невнятно, словно боязливо, мямлил.

- Мерлин всемогущий! Невилл, как ты мог? - женщине не хватало воздуха от негодования. Она хотела что-то сказать, но взяла себя в руки и грозно посмотрела на мальчика.

Что было дальше, Гермиона так и не узнала - она с родителями быстро прошли мимо.

Остановившись перед входом в вагон, девочка повернулась к родителям и слабо улыбнулась.

- Всё, милая, веди себя хорошо, - мать крепко прижала Гермиону к себе и поцеловала в макушку. - Мы с папой очень надеемся на тебя.

Девочка кивнула. На глаза набежали слезы, а к горлу подкатил ком со вкусом горечи. Он сдавил горло Гермионы, не давая ей нормально вздохнуть.

Когда наконец Миранда отпустила дочь, девочка коротко и без лишних слов обняла отца. Он держался гордо, но в его карих глазах плескались нежность и забота.

Мужчина отстранился и положил руку на правое плечо девочки.

- Помни, кто ты есть, - сказал он. С его языка это означало «Возьми себя в руки и не облажайся. Ты же Грейнджер»

Гермиона кивнула и решила, что и над этим нужно будет подумать на досуге.

Поджав губы и сдерживая слезы, девочка взяла чемодан и вошла в вагон. Найти свободное купе ей не составило огромного труда, ведь большинство детей ещё стоят с родными, не в силах попрощаться.

Закинув свой чемодан на верхнюю полку, Гермиона достала из сумки книгу, которую купила на днях в Лондоне. В обычном маггловском книжном магазине! С ума сойти! Девочка улыбнулась уголком рта и с головой ушла в совершенно иной мир приключений, проглатывая одну страницу за другой.