Отомсти мне, если сможешь

Глава 11 (2)

В доме, как всегда, было тихо. И только я ступила на первую ступень лестницы, как появился Пратчет, чтобы доложить о накрытом столе. Аппетита у меня не наблюдалось, а вот стойкое желание отложить встречу с Ларестором появилось. Я боялась идти к нему в кабинет, будто там меня ждало что-то неприятное и неожиданное. Так бывает, когда ты стоишь в полушаге от победы и в груди все сжимается от боязни возможного поражения.

Я неспеша поднялась в комнату Оверы, где долго приводила себя в порядок. Вновь тянула время и вновь отгоняла прочь сомнения.

Стоило спустится в столовую, как желудок жалобно заурчал. Цветная капуста под сырным соусом совсем не вызывала аппетита. И если на вид она была ужаснее некуда, то на вкус оказалась выше всех похвал, что я не забыла передать Расену.

Час икс близился. Холл, лестница, длинный коридор. Каждый шаг давался с трудом, и пройдя половину пути, я мысленно отхлестала себя по щекам. Вот дурочка! Надо всего-то добиться развода! Как можно было позволить себе мысль о будущем с Ларестором? Он ведь целовал не меня, а Оверу. Минутная нежность адресовалась жене, уж точно не какой-то безродной девчонке. Где стояла она, прекрасная белокурая нимфа, и где находилась я? Да о-Шир в жизни бы не обратил внимания на букашку у себя под ногами. Не зря Мариар назвал подобных мне темными лошадками, а ведь мы с братом являлись ими с самого рождения. Вмиг стало так обидно за нас, и за себя особенно. Когда это высокородные были замечены в милосердии? Разве кто-то из них влюблялся в низкородных? Глупости! Соберись, размазня! Развод, и только он!

Стоило стукнуть костяшками пальцев по двери, как раздался приглушенный голос о-Шира. Я собрала волю в кулак и открыла ее.

- Готова? - поднялся со своего кресла Ларестор и указал рукой на него, приглашая туда сесть.

- Ты согласен? - несмело заговорила я и замерла в ожидании ответа.

О-Шир усмехнулся, в пару шагов сократил разделявшее нас расстояние и грубо потянул за собой, заставляя опуститься все в то же кресло. Он положил руки мне на плечи, вдавливая в мягкую обивку.

- Нет, - от его шепота возле самого уха невозможно было не вздрогнуть. - Я ведь обещал наказание, куколка.

Ларестор толкнул кресло вперед, чуть ли не вжимая меня в стол. Каждое движение мужчины отличалось резкостью, словно он на стопке бумаг, конвертов, пере с чернилами вымещал свою неуемную злость. Он будто хотел то же самое сделать со своей женой, но сдерживался, считал себя выше этого. И как только мне могло прийти в голову, что он относится к ней иначе? Как же сложно понять людей. Даже талмуды по психологии до конца не раскрывают многих их поступков. В любом случае, я была благодарна о-Ширу, решившему не прибегать к жестокому насилию. Раньше мне попадались неприятные заказы, о которых лучше не вспоминать. И рядом с теми типами, Ларестор выглядел еще аккуратным.

- Вот образец, вот список, у тебя пятнадцать часов. Ни единой ошибки, ни единой опечатки, слово в слово. Надеюсь, на этот раз мне не придется повторять дважды, и ты сразу приступишь к делу.

Я хотела уточнить, вправду ли написание писем является наказанием. Однако стоило поднять голову на Ларестора, как вопрос отпал сам собой.

- Всю стопку? - указала я на немалую кипу бумаг.

- У тебя вечер и ночь впереди. Работы много, так что приступай, - похлопал о-Шир по моему плечу и направился к выходу, оставляя меня в полном недоумении.

Первые минуты я пребывала в шоке и пыталась понять: в чем именно заключалось наказание? Разве так сложно писать письма? Однако стоило приступить и дойти до пятидесятого имени в списке, как спина затекла и усидеть на одном месте не представлялось возможным. До конца пятьдесят первого послания оставалась пару предложений, не хотелось бросать на середине. Я посмотрела на образец и поняла, что в него давно перестала заглядывать. Там всего-то говорилось, что компания Ларестора через пару дней начнет строительные работы в их районе. Зачем необходимо такое длинное письмо, больше походившее на оповещение об отключении в отведенные часы воды, электричества и газоснабжения? Я тяжело вздохнула и дописала последнюю строку: «Благодарим, что принимаете временные неудобства и содействуете нам».

Затем я потянулась и размяла кости рук, а также пальцы. Взгляд скользнул по списку имен, и одно из них мне показалось знакомым. Но женщина из дома через дорогу под старость слегка ослепла, поэтому и прочесть-то ничего не сможет. Да и вряд ли это письмо было адресовано ей, ведь есть вероятность, что в Кейрине существуют женщины с одинаковыми именами и фамилиями. Фантазия все же не безгранична.

Нет, мне определенно требовалась передышка. Поэтому я, пыхтя от негодования и тяжести, отодвинула назад кресло и встала. Оказывается, колени сильно затекли, да и есть хотелось неимоверно. Мысль о том, что следовало бы и по нужде сходить, вовсе привела в уныние. Вот же ж тиран!

За единственным окном не было видно ни зги из-за плотных туч, спрятавших за собой луну, а стопка бумаг сократилась лишь на треть. Возможно, работа пошла бы быстрее, дай он мне более удобный писчий инструмент. Зачем это делать именно пером, когда давно изобрели нормальные ручки? Почему не дать хорошие чернила, которые бы не так растекались? Неужели нельзя это напечатать, в конце концов? Что за рабский труд?

Переполненная негодования и злости, я направилась прямиком к двери. Однако мои попытки выйти из кабинета не увенчались успехом. Тот попросту был заперт! Зато Ларестор за все это время не навестил меня ни разу, словно знал, что жена его не ослушается и выполнит указания. А разве должна? Имен в списке оказалось слишком много, поэтому я махнула на все рукой и отправилась на диван спать.

И стоило закрыть глаза, как меня выдернул из сна разъяренный голос о-Шира. Как оказалось, проведенная с закрытыми глазами минута на самом деле являлась несколькими часами. Солнце уже давно поднялось над горизонтом, а через приоткрытую форточку было слышно, что садовник уже поливал цветы.