Отпуск в С С С Р: Лучший из миров

3) СССР, октябрь, 1988 год

Пока выбирался из Кунгура в Пермь, местное время безучастно тикало и стремительно утекало к ночи. Впрочем, я лишь наслаждался как будто девственным миром без билбордов и ярких витрин, без пробок и торговых центров. В уютную квартирку Людмилы я заявился только к десяти вечера с мелочью.

– Ты почему так поздно? – с порога спросила Мила, но не с укором, а буднично. – Уже и «Рабыня Изаура», и «Взгляд» закончились!

Я заметил в зелёных глазах Люды какую-то лёгкую тревогу.

– Прости, так получилось! – как можно естественнее сказал я и тихонько обнял девушку в цветастом халатике за хрупкую талию, коротко поцеловал в сладкие губы. – В лаборатории сегодня загрузили до отвала, представляешь, даже покушать толком не успел!

– Ах, так ты голодный? Ну, тогда идём быстрей на кухню. – Мила высвободилась из моих объятий и потянула меня за руку. – Я как раз вкуснейший ужин приготовила! Правда, уже всё остыло, но мы сейчас погреем.

Ужин и вправду оказался на редкость вкусным. Рулет из картофельного пюре, запечённый со свиным фаршем внутри. А на десерт – сладкая колбаска из печенья, сливочного масла и какао-порошка.

Я осыпал хозяйку всевозможными похвалами, и она расцвела. Кстати, с красноречием у меня полный порядок!

Маленькая кухонька Людмилиной хрущёвки наполнялась простотой и белизной. Окно с деревянной рамой жеманно прикрывалось полупрозрачными занавесками, белоснежная газовая плита радовала глаз до блеска вычищенными поверхностями около зубастых конфорок, кремовый стол и табуреты с откровенными ножками подкупали своей первозданностью.

Я чуть было не разомлел. Но, однако же, мы быстро перешли к десерту, и тут мне вовремя вспомнилось, что в голове заготовлен важный вопрос. И вот он, наконец, прозвучал из моих уст:

– Слушай, Люд, а как там это дело с маньяком? Есть какие-нибудь подвижки? Просто жутко интересно.

– Ах это! – чуть погрустнела Мила. – Ты знаешь, кое-что есть.

– Ну, поделись, не томи. – Я устроился поудобнее на жёстком табурете и облокотился на дубовый стол.

– В крови последней из девушек нашли следы сильного седативного вещества. По-видимому, маньяк предварительно чем-то угостил несчастную, каким-то напитком, и подсыпал туда химию, чтобы жертва не оказала сопротивление.

– Скорее всего. И что это за средство, название помнишь? – уточнил я.

– Это хлорпромазин, обычно его применяют как лекарство от психических расстройств. Другое название, более распространённое – аминазин.

– Так, понятно, – протянул я, – толковый маньяк попался!

– Очевидно, с помощью этого лекарства ему удалось подавить у жертвы желание сопротивляться насилию, – задумчиво и с грустью добавила Люда.

– Да, видимо так, – кивнул я. – А что с угнанными машинами? Есть какие-нибудь новости?

Мила махнула рукой:

– Да, нашли один брошенный «Москвич», предположительно, угнанный маньяком, но в нём никаких следов не обнаружили, так что машину вернули хозяину.

– Хм, – сказал я.

Наступила затяжная пауза. Я задумался. Не выдержав тишины, Мила зазвенела тарелками, принялась убирать со стола.

– Ну ладно, – наконец вздохнула девушка, – давай не будем о грустном. Может, пойдём спать?

Я с удовольствием согласился. Мысль о ласках Милы затмила всё остальное, и «грустное» и вправду ушло, на время отступило в глубины сознания.

Утром я проспал и пропустил тот момент, когда Мила ушла на службу. Я позавтракал чем бог послал, точнее, тем, что нашлось у хозяйки на кухне. Советский батон показался мне вкуснейшим, особенно если его запивать холодным молоком из большой стеклянной бутылки с фольгированной пробкой!

Послонявшись по пустынной квартире, я набросал в голове кое-какой план действий. Наконец, я собрался и вышел из дома, захлопнув дверь. На удивление солнечный и тёплый октябрьский денёк сразу же поднял настроение.

Первым делом я прогулялся по городу и сделал несколько новых фотографий тайком на смартфон. Например, я зафиксировал причаливший к остановке жёлтый автобус «ЛИАЗ» с забавными дверьми-гармошками, а также запечатлел вид с приоткрытой телефонной будкой и массивным чёрным аппаратом в ней. Через некоторое время я решил навестить Милу на работе, а заодно выведать что-нибудь новенькое про убийства девушек.

Как оказалось, чутьё меня не подвело. Едва я позвонил Миле с телефона-автомата и сообщил, будто сегодня в моей лаборатории вынужденный выходной из-за поломки научной установки, как услышал в ответ следующее:

– Ты знаешь, у нас опять кое-что случилось!

– Что ты имеешь в виду? – настороженно попытался я уточнить.

– Приходи ко мне на работу, вместе пообедаем в пельмешке. Там всё и расскажу.

Понятно, этого я и хотел. Так что даже немного обрадовался.

Как только я приблизился к отделению милиции, тут же пронаблюдал следующее. Несколько сотрудников, кто в форме, а кто в гражданском, погрузились в жёлтый милицейский «УАЗ», который затем быстро рванул вперёд.

Я завернул на КПП и попросил хмурого дежурного с погонами прапорщика позвать Людмилу.

Через пару минут после его внутреннего звонка появилась Мила, и мы отправились пообедать. Типичная советская пельменная расположилась как раз через дорогу. По пути Люда, щурясь от осеннего солнышка, поведала, что сегодня обнаружили очередной труп девушки.

– Ну ни фига себе! – искренне изумился я. – И где его нашли?

– На этот раз труп находился в небольшом питомнике, что на окраине города. Это лесополоса, по которой днём постоянно ходят люди, а ещё там катаются велосипедисты. Но убийство, видимо, произошло прошедшей ночью. Впрочем, девушку могли умертвить и вне лесополосы, не исключено, что труп просто подбросили туда, – взахлёб рассказала Мила.