Отражение

Звон.

Зои разбудил странный звон. Так бились гранями друг о друга любимые мамины бокалы, и воздух вокруг гудел ещё несколько секунд. Она огляделась и поняла, что это не может происходить в реальности. Надо закрыть глаза, досчитать до десяти, ущипнуть себя за руку и тогда всё вернётся на круги своя. Раз, два, три… И ничего. Вокруг не уютная комната, а лабиринт из зеркал. На таких аттракционах приходилось бывать на ярмарках в Сиэтле, но в крохотном Блэквиле не было ничего подобного. Какие там ярмарки! Его даже на картах находили с трудом.

Как только Зои открыла глаза, еë ослепило неестественно ярким отражëнным светом. Голова загудела не хуже раритетного компьютера с чердака, в ушах громом прокатился звон. Попыталась подняться — заныла правая рука. Хрупкие кости явно повреждены, теперь рассчитывать можно только на левую.

Стены, пол, потолок сияли в свете, отражëнном бесчисленными зеркалами, множились бесконечными одинаковыми коридорами, и вся комната казалась сделанной из стекла.

— Это что... Так же не бывает.

Она повернула голову и десятки — может, даже сотни — отражений сделали то же. Мир зашатался, показался сломанным калейдоскопом. Младшая сестра, Вайолет, пару лет назад купила ей такой в подарок, но попыталась донести его в сумке, которую, конечно же, уронила. Стекло и корпус треснули, но игрушка до сих пор лежала на полке между любимыми книгами Зои.

— Эй, ну секунду... Что вообще происходит? Почему?..

Зои потянулась к поясной сумке, но её не было. Ничего не было. Сумка осталась где-то или её кто-то забрал. Понятно одно: рассчитывать лучше только на себя. Она поднесла руку к зеркалу, коснулась и тут же отдëрнула. Холодно!

— А чего ты ещë ожидала, дорогая? Что поверхность размягчится и пропустит тебя? Какие глупости.

Зеркала звенели, Зои хотелось заткнуть уши наушниками, включить любимую White Shadows* на полную громкость и больше ничего не слышать. Внутренний голос, почему-то такой же, как у престарелой миссис Хендрикс, был против. Заявил, что она дурашка, а в такой ситуации нужно всë слышать и видеть.

— Ладно, если никуда не идти, никуда и не придёшь.

Зои сделала несколько шагов вправо, стараясь не касаться ни одной из стен. Впереди слабо выделялся поворот, казалось, за ним уж наверняка закончится это отражающее издевательство. Не закончилось. За ним ждал длинный коридор, отличавшийся от предыдущего только развилкой в конце.

— Придëтся с этим что-то делать, да, Зои?

Она пошла направо и наткнулась на ровную зеркальную стену. Вернулась к развилке и пошла налево. Эта часть коридора оказалась короче, но тоже заканчивалась большим зеркалом без единого шва и скола.

Абсолютно одинаковые зеркала, десятки глаз слева, справа и спереди... Зои всегда боялась больших скоплений людей, но здесь, в полном одиночестве, где на неё со всех сторон смотрели собственные отражения, находиться ещё страшнее. От недовольных незнакомцев можно убежать, но от себя — никогда. Нет худшего врага человека, чем его мысли.

— Так не должно быть, правда же, — Зои нервно рассмеялась и сжалась под взглядами десятков хохочущих отражений.

Сердце забилось сильнее, во рту пересохло и она бросилась бежать, не различая дороги. Поворот за поворотом, коридор за коридором. Тупик. И ещë один. Снова. Казалось, она ходила кругами, раз за разом оказываясь там, откуда всë началось. Одинаковые зеркала, одинаковые лица, гулкий звон шагов, грохот сердца. Один маленький шаг за другим, холод стены под бледными пальцами. Скользко. Ноги разъехались, и она упала на пол, удивившись только тому, что не сделала этого раньше.

— Вот же тебя занесло, — сказала она, а все остальные Зои повторили то же.

Теперь казалось, что она не одна, и от этого становилось ещë хуже. После десятка поворотов, ведущих в одно и то же место, прилипшая к лицу улыбка виделась издевательским оскалом отражений. Хотелось стереть её с лица, как с неудачного проекта, но Зои продолжала улыбаться. Если один раз уступить отчаянию, оно совьëт гнездо в голове и больше никуда не денется. Она остановилась снова, глянула в серьëзные усталые глаза отражения.

— Приятно поговорить с умным человеком. Но приходится с собой, — она показала язык, несколько отражений тут же повторили этот жест. — Кошмар какой. Надо привыкать к такому обществу, да?

Ни одно из отражений не ответило, но тихий дрожащий голос гулким эхом разнëсся по лабиринту: «Да-а-а-а-а». Зои нахмурилась. До сих пор она тратила силы на бессистемную беготню по каждому увиденному коридору, теперь их не осталось. Ко лбу прилипли волосы, дыхание сбилось.

— Ладно, и куда теперь, умница? Вроде правильно придерживаться только одной стены?

Очередной поворот, коридор в котором гораздо меньше света, будто его вдруг приглушили. Или кто-то разбил лампы в этой части лабиринта? Зеркала не могли светиться сами по себе.

Идти приходилось наощупь, постоянный хруст под ногами резал по ушам, от него волосы дыбом вставали. В темноте казалось, что Зои, как Хэнк Морган, попала в чужой мир, брела по подземелью и шла прямиком в мощные лапы пленëнного дракона. По костям принцесс и рыцарей, которые делали это раньше.

— Ладно. Спокойно, Зои. Не могут тут быть кости. И ты не принцесса. Хотя ты и в лабиринт из стекла попасть не могла.