Отряд Лины

Отряд Лины

Один вздох отделяет человека от смерти,

когда френийская лучница выбирает его своей целью…

«Френийские записки».

Зи́фель альц Зи́вер, легендарный путешественник, учёный и врачеватель.

1

Даже в густом лесу прославленный военачальник, Каребази́л Генне́л, не расставался с лошадью. Ей едва ли удавалось поспевать за всеми командами всадника, а он совсем не жалел беспокойные поводья. Подковы с треском крушили желтые листья; горностаев месяц, как всегда, показывал себя самым сухим периодом листопадня.

— Не упустите ни одного! Покажем предателям, что им причитается! — кричал он, пока бесша́ки и веле́ши давили их вглубь леса.

Лина, командир френийских лучниц, в очередной раз спасла невнимательного мужчину от встречи с вражеским клинком. Однако она всего лишь защищала лошадь, а не напыщенного нотского военачальника.

— Обнажи меч! — потребовала она, считая, что находится на ступеньку выше него в пищевой цепи.

Каребазил недовольно оскалился, демонстрируя сломанные зубы, но, взглянув украдкой на велеша, чьи голова и грудь были пробиты стрелами, всякое грубое слово улетучилось ещё в зародыше. Он не собирался прослыть трусом и тем более отдавать всю славу проклятым лучницам. Все вокруг и без того восхваляют их таланты, не жалея языков. Его меч, украшенный обманчивой позолотой, впервые за долгое время вдохнул воздуха, а его хозяина совсем не радовало подчинение френийской женщине.

— За княгиню! — проревел он и рванул вперёд, рассчитывая исполнить излюбленный прорыв северян, когда безрассудный всадник за один рывок расправляется с вражеским командиром. Конечно, нужно немалое мастерство, чтобы промчаться через сотни воинов, не попасть под тысячи стрел, и самое главное — не дрогнуть рукой, когда наступит тот самый момент. Только военачальник не учёл, что его оппонент по ту сторону поля боя ожидал в глубоком тылу.

Преисполненный решимостью, он не обращал внимания на трудности. Каждый раз, когда княгиня Меин проворачивала такой трюк, Каребазил молил Деметрия, чтобы тот однажды даровал ему мужества на подобную глупость.

Лина, как всегда, вынула две стрелы из колчана и натянула тетиву с одной из них, удерживая вторую мизинцем. Броня местных воинов соответствовала дыре, в которой они жили. Незащищённые ноги казались настоящим лакомством. Особенно, когда два высоченных бесшаки наступают с лицами, обещающими лишь бесславную гибель от клинков. И ничего кроме.

Тетива дважды щёлкнула — мелодию продолжили вопли бесшак. Прекрасная работа: стрелы вошли под углом, попав в колени. Девушка поморщила нос. Как же легко их повалить на землю. Король призывал подданных проявлять милосердие, а Лина смиренно исполняла его наказы. В этот раз её кинжал рассёк обе шеи так быстро, что оставалось только позавидовать её доброму сердцу. Напоследок она воспользовалась бородой бесшаки, чтобы стереть кровь с клинка. Должно быть, эти доблестные мужи думали лишь о том, какая слава ждёт их после этого сражения, что они скажут своим жёнам, когда вернутся, а в итоге погибли от рук хрупкой лучницы, жалко преклонив колени перед самым обращением в дым. Не в таком бою они мечтали принять смерть.

Девушка взглянула на использованные стрелы, прежде чем пойти дальше. Одна сломана, вторая — нет. Ей место в колчане, а не в теле мертвеца.

— Алька, — она искала соратницу вокруг взглядом, пока не нашла под здоровенным бесшакой со стрелой в локте. Её ставка не сыграла — всё же это совсем не нога. Он пытался душить, но слишком долго смыкал руки на тонкой шее, и лучница успела обнажить кинжал. Несколько десятков ударов. Точно на сантиметр ниже рёбер, как она её и учила.

— Нам пора перейти в наступление, — сказала Лина, согнувшись под прямым углом и радуясь мгновениям, когда могла перевести дыхание. 

Перед очередным ударом Алька сумела сдержать себя: стиснула рукоять до скрипа и обошлась протяжным криком. Она скинула с себя бледного беднягу, еле кивнула в ответ командиру, утёрла кровь с губ перчаткой и свистнула. 

Сотни лучниц вышли из-за деревьев, откуда посылали стрелы, не позволяя себя обнаружить. Все, как одна, носили лёгкие доспехи и чёрные накидки с белой орлиной головой. Они сразу распознали жест Альки, призывающий перейти в наступление. 

Лина взглянула на уходящего из виду Каребазила и небольшую кучку нотских воинов, что остались позади него и отбивались от превосходящего войска.

— Ничего у него не выйдет, — прошептала она.

— Смерть — тоже результат, — хмыкнула Алька, корча нос от противного запаха дохлого бесшаки. Она скользнула лицом по рукаву до самого локтя, пытаясь стереть кровь.

— Неудовлетворительный, — ответила Лина и ринулась в гущу сражения.

Лучницы выдвинулись вслед за командиром. Многие из них продолжали стрельбу даже на бегу. Тем более, в нападении им разрешалось не беспокоиться о мешающих союзниках. Главное — уничтожить врага, а несколько подстреленных нотов никого не волновали. Если её девочки были вынуждены оставить тыл, значит, сражение близилось к концу. В таких случаях только глупец не станет играть грязно.

Лина прошмыгнула между двумя вояками, чуть не поскользнувшись на грязевой луже, скрывавшейся под листвой. Те услужили ей: развернулись и попытались остановить. Не понадобилось даже обнажать кинжал. Алька с Элеонорой сделали это за неё. Они продолжали наносить удары, пока велеши не обмякли, упав на землю.

— Третье построение, — скомандовала Алька.

Лучницы перестроились, образовав тройки: отвлекающая спереди и пара нападающих позади. Когда все трое устремлялись к одной цели, той оставалось лишь принять свою смерть. 

Бесшаки и велеши, избалованные схваткой с неповоротливыми нотами, не справлялись со скоростью девушек. Один за другим они погибали, когда Лина рассекала их ряды. Те, кто видел смерть своих товарищей, пытались не поддаваться на уловку командира лучниц, предпочитая напасть на Альку и Элеонору. Но Лина не испытывала никаких терзаний совести, когда отправляла стрелы в их затылки. В мягкую часть, прямо под черепом.