Отвергнутая жена дракона. Хозяйка пекарни

Глава 1

— Я требую развода! — заявляет мой муж и словно бьёт меня наотмашь.

Я едва ли отошла от потери отца, как жизнь подготовила для меня новый удар. Смотрю в его сердитое лицо, и по телу бегут колючие мурашки.

Одетый во всё чёрное, он делает глубокий вдох и прячет руки в карманы брюк. Пробегаю взглядом по сердитому лицу: брови низко опущены, тёмные глаза сосредоточены на мне; скольжу взглядом по выраженным скулам и задерживаюсь на сомкнутых в тонкую линию губах. Его тёмные волосы пребывают в беспорядке, и он снова поднимает руку и проводит ей по волосам. Летто носит бороду, и она делает его намного старше своих лет.

От его острого взгляда у меня кружится голова, вмиг чувствую слабость и словно получаю сильный удар в грудь — отступаю.

В комнате повисает тишина, и сквозь приоткрытое окно я слышу, как по крыше барабанит дождь, а ветер приносит с улицы запах мокрой травы и гари. Мне становится трудно дышать.

Слова мужа звучат неожиданно, словно раскат грома. И, должна признаться, причиняют боль.

— А теперь подписывай, Александра! И убирайся вон из моего дома! — гремит его ледяной голос.

Он кивает на стол, что сейчас разделяет нас. Ловит мой взгляд и заявляет:

— Я больше не желаю иметь с тобой ничего общего.

Прикладываю руку к груди и делаю глубокий вдох, что даётся не просто, качаю головой и опускаю взгляд на бумагу, когда Летто разрывает зрительный контакт.

— Что ты такое говоришь? Что значит развод? В чём я перед тобой виновата? — спрашиваю я.

Смотрю на своего мужа. В груди нестерпимо болит, когда натыкаюсь на холод и безразличие. Я всё ещё страдаю от неожиданной потери близкого человека, а разговоры о разводе должны касаться только нас, но в комнате сейчас моя мачеха Травайна и моя младшая сестра Адель.

Чувствую на себе их острые взгляды. Уверена, что осматривают меня так, словно я грязь на их дорогих сапожках.

— А-то ты не знаешь, мерзавка.

Я слышу голос своей мачехи и перевожу на неё свой взгляд. Понятия не имею, о чём говорит эта одержимая.

Стоит, сложив руки на груди и осматривает меня прищурившись с презрительной жалостью. Кривит губы, не скрывая своего отвращения.

— Если бы только знала, матушка… — говорю я.

Её передёргивает. Сжимается вся от отвращения, её покрасневшее от злости лицо с обвисшими щёками противно трясётся. Она стискивает челюсти, чтобы не сорваться при моем муже. И сильно сжимает в руках чёрного цвета веер.

Так уж сложилось, что моя родная мать умерла при родах, а эта женщина, которую привёл в дом отец, мамой мне стать так и не смогла.

Впрочем, она никогда и не пыталась.

Матушкой Травайну звала Александра, в тело которой я попала после своей трагической смерти. Но Александра делала это оттого, что хорошо воспитана и пыталась угодить своему отцу. А что касается меня, то я делаю это ради того, чтобы увидеть, как её трясёт от злости и отвращения, потому как мне передались воспоминания бедной Александры и я уж точно знаю, как эта дамочка пыталась её, то есть меня, извести, постоянно оскорбляла и унижала.

— Тогда я тебе объясню, — звучит всё такой же ледяной голос моего мужа.

Он снова небрежно бросает на стол передо мной бумаги.

— Несколько дней назад в распоряжение леди Травайны по счастливой случайности попал один интересный документ. И у меня было достаточно времени, чтобы всё проверить и убедится в том, что это правда. И я больше не позволю тебе обмануть меня.

— Я никогда не обманывала тебя, — начинаю я.

Но мужчина резко вскидывает руку, чтобы я замолчала. Он даже не смотрит на меня. Я поражённо гляжу на него, даже теряю дар речи на какое-то время. Летто никогда не вёл себя так со мной и не смотрел, словно я пустое место.

Да, был сдержан и строг, но никогда не был пренебрежителен и не позволял себе обижать меня.

— Ты приёмная, Александра. Это документ о твоём удочерении, — заявляет Травайна.

Пытается сдерживаться, но ликующие нотки всё равно прорываются. Даже прикладывают руку ко рту, чтобы скрыть самодовольную улыбку.

— Никакая не наследница, а девчонка из подворотни. Ты не заслуживаешь всего, что имеешь! Я собираюсь оспорить завещание своего мужа в отношении тебя и части твоего наследства, а после обратиться куда следует с целью лишить тебя и имени, и титула. Я буду биться за то, чтобы забрать у тебя всё, что принадлежит моей дочери по праву рождения, и собираюсь объявить на всю империю, что ты пустышка. Пусть каждый дракон знает, кто ты на самом деле.

— Но это не правда! — взвиваюсь я и чувствую, как в груди зарождается ярость. — Как вы можете лгать о таком?!

— А это не ложь, — возражает мой муж и ловит мой взгляд.

В его чёрных глазах ярость, впрочем она в каждом его движении и словно выходит из него волнами, заполняя каждый уголок этой комнаты.