Падение вверх

Все началось с прикосновения.

Я стояла на светофоре, глядя в низкое хмурое небо Петербурга. Мне пообещали перезвонить после очередного собеседования. Они никогда не перезванивают, и я уже мысленно собирала вещи, чтобы ехать домой обратно в Пензу, но тут начался дождь. Это сентябрь старался скорее смыть лето. А я подставила лицо под его еще теплые капли. Вдруг удастся смыть разочарование? Нет? Нет…

Светофор запищал зеленым, когда уходить уже не хотелось. Хотелось еще немного насладиться городом мечты, но вдруг небо стало беспросветно черным, а моей замерзшей руки коснулась чья-то горячая.

Все началось со взгляда. Я почти утонула в серо-голубых глазах мужчины, стоящего рядом. А он только улыбнулся, вложил мне в ладонь ручку зонта и ушел не оглядываясь. Придя в себя от неожиданности, хотела побежать за ним, но светофор брызнул красным, предупреждая. Я не услышала. Северное море его взгляда меня еще долго преследовало во снах.

На работу меня все-таки взяли. Перезвонили через пару дней, когда я уже ехала в такси на Московский вокзал. Так быстро горькие слезы еще никогда не превращались в искристое счастье. Я тащила по Невскому неудобный чемодан и благодарила Петербург. Как еще девушку удержать, если неинтересной работой?

Зонт я носила с собой до первого снега. Каждый раз оглядывалась, перебегая дорогу в поисках того самого мужчины. Но он появился только в последний день декабря. Неожиданно, как и в первый раз. Когда я, забыв обо всем на свете, бежала счастливая домой и не заметила под ногами лед, припорошенный снегом. Конечно, он не дал мне упасть. Поймал так крепко, что через несколько часов помогал нарезать оливье на моей крохотной кухне.

Под бой курантов столкнулись наши бокалы, встречая Новый год хрупкими колокольчиками хрусталя. Столкнулись и наши губы, запуская волны мурашек по телу и цепочку событий, которая перевернула жизнь.

Километры сообщений, ночные созвоны, охапки моих любимых васильков зимой. Я страдала без солнца в промозглом феврале, но весна преследовала меня всюду. Он каждый день дарил мне ее. А я? А я любила его, как только умела, даже когда он месяцами пропадал в командировках.

Музыка, звучащая в наушниках, растекается горьким ядом по телу. Та самая наша летняя песня. Теперь только парализует, а не возвращает в счастье. Не позволяет дышать и даже застегнуть куртку. Сегодня звучит в последний раз. Для меня.

Любовь — это всегда смерть. И, как оказалось, даже тот, кто был богом, может с небрежной легкостью уничтожить тебя не задумываясь. А может, все было обманом с самого начала? Мы притворялись кем-то, потому что пришло время заводить семью?

По щекам катятся слезы. Но это все из-за пронизывающего апрельского ветра. На мосту от него никуда не скрыться. Пусть дует. Что уж теперь терять.

В руках последнее, что осталось от моего брака. Кольцо с глупой гравировкой знака бесконечности. Десять лет назад я все еще верила в любовь и что она случается навсегда. Любуюсь переливом камней на золотом ободке и вспоминаю все с самого начала.

Когда мы решили стать парой, время словно сошло с ума вместе с нами. Понеслось как сумасшедшее, перелистывая года. Вот наше первое лето, рассветы у моря, первый танец молодых. Квартира, ремонт, стройка дома. Где-то между случались скандалы и разбитые кружки. Десятки попыток и маленькая смерть, которая изменила все.

Десять лет пронеслись мимо, как скорый поезд, оставив после себя крошки воспоминаний, несколько тысяч фотографий в галерее телефона, несобранный комод и рваные раны на сердце. Счастья так и не случилось. Мы ошиблись друг в друге. Жаль, что поняли это слишком поздно.

С горем каждый справляется по-своему. Я - ночами выла в подушку, а он решил завести новую семью. Сегодня мне выдали свидетельство о расторжении брака, а ему - розовощекую дочь.

Целую кольцо на прощание. Размахиваюсь изо всех сил и отпускаю в бездну. Отправляю в его последнее путешествие. Отдаю кусочек своего сердца и прошлого Неве на вечное хранение. Кольцо яркой кометой летит, блистая в последний раз, и исчезает в волнах реки, забирая с собой немного боли и отчаянья. Ниточкой вытягивая все самое плохое. Освобождая место для меня самой. Пусть мой неудавшийся брак покоится на дне Невы. Там ему самое место.

У Авроры вспыхивает салют, отвлекая от мыслей. Чужая радость растворяется искрами в небе, пока я понемногу прощаюсь с жизнью. Черные волны Невы гипнотизируют. Заманивают в свои объятия, обещая тепло и покой. Только протяни руку и больно больше не будет. Не будет лжи, лицемерия и поздних рассветов.

И когда я уже собираюсь разрыдаться от души, чтобы отстрадать по всем правилам… Перед моим лицом появляется открытая бутылка виски. Полупустая. Ее держат длинные, худощавые пальцы, изрисованные татуировками, украшенные разномастными кольцами. Рисунки увлекают меня настолько, что я даже не собираюсь смотреть на владельца этого чуда. Зачем портить впечатление? Мне и здесь интересно.

Буквы на костяшках пальцев, патроны, цветы, руны, скрипичный ключ и портрет неизвестной девицы на тыльной стороне ладони. Мелочей так много, что я бросаюсь разглядывать каждую. Хочется смотреть, не отрываясь, и находить новые детали.

Одергиваю себя, вспоминая, зачем стою в четвертом часу утра на мосту. Забираю бутылку, не задумываясь ни о чем, и делаю глоток чистого огня прямо из горла. Закашливаюсь, обжигаясь.

— Ты же не прыгнешь следом? — низкий, царапающий голос звучит, задевая каждый нерв в теле. Становится интереснее. С пальцев приходится переключиться на их владельца.

Болезненно худой, кудрявый, улыбчивый. Красивый, как сам Люцифер. Младше меня минимум на десять лет. Он то что здесь делает? Уверена, ему даже звать не нужно, девицы сами покорно опускаются на коленки под взглядом его черных глаз. Какие у него могут быть проблемы?

— Куртка новая, не хочется портить, — намекает, что прыгнул бы следом? Спасать? Еще раз оцениваю высоту и молча разглядываю его потертую кожанку. Делаю еще один глоток. В этот раз согреваясь. — Что празднуем? — продолжает заговаривать зубы.
— День рождения. И развод. — еще глоток, с которым уходит дрожь.
— Так это же поминки! Пойдем. Устроим самые шикарные, — хватает мою замерзшую руку своей, такой же ледяной, уводя в рассвет.

Все началось с прикосновения...