Пакет

Пакет

Синий подарочный пакет с улыбающимся снеговиком четыре года подряд появлялся на ручке двери их квартиры тридцать первого декабря. В этом году Лёшка ждал его с особым нетерпением. И не только потому, что в пакете каждый год был новый набор «Лего» для него и очередная Трикси-Шмикси для Лёльки. В этом году Лёшка твердо решил поймать на месте «преступления» того, кто оставляет этот пакет, потому что точно знал, кто это делает.

Последние два года мама находила пакет около десяти утра, когда выходила на прогулку с Лёлькой. Значит, нужно было просто выйти из дома чуть пораньше. Женька, дружбан, не подвел ‒ позвонил по городскому телефону, как и договаривались. Обычно мама неохотно опускала Лёшку гулять одного, хотя на прошлой неделе ему стукнуло десять. Но сегодня мама разрешила пойти на коробку. А всё Женька. Лёшка даже со своего места слышал, как тот орал в трубку про матч века, мол, как же нам без вратаря?

Лёшка быстро оделся, схватил коньки, клюшку, показал язык Лёльке, оставшейся дома из-за кашля, и хотел было открыть дверь, но мама оттеснила его в сторону и распахнула дверь сама. Перед тем как выпустить его из квартиры, она выглянула на лестничную клетку. Лёшка понял, что она тоже ждёт пакет. Каждый год в нем лежали её любимые духи. Названия Лёшка не помнил, слышал только, что мама говорила тёте Свете, что они очень дорогие. Пахли духи круто. Праздником.

Мама поймала Лёшку за воротник куртки, натянула шапку ему на уши и, поцеловав в щёку, потребовала, чтобы через час он был дома. Лёшка при ней поставил будильник на телефоне. Для конспирации пришлось на самом деле выбежать из подъезда и помахать маме под окном и даже дойти до угла дома. Только убедившись, что мама больше не смотрит, Лёшка бегом бросился обратно к подъезду и набрал код бабы Гали из восьмой, чтобы в его квартире не пикнул домофон. Баба Галя все равно была глуховата, а её внука ‒ программера Серёгу ‒ Лёшка без наушников в жизни не видел. Остановившись этажом ниже, Лёшка бросил Женьке в вотсап, что они, типа, на коробке и будут там, типа, до без двадцати одиннадцать, и стал ждать. Минут через пять ему стало жарко, через десять – скучно, а ещё через пятнадцать он решил, что у таинственного чела закончились синие пакеты и в этот раз ему сначала придётся позвонить в Лёшкину дверь и одолжить у мамы один из прошлогодних. От этой мысли Лёшке стало так смешно, что он хрюкнул на весь подъезд и тут же зажал рот рукой.

Хлопнула чья-то дверь, потянуло запахом пирожков и праздника. Лёшка любил тридцать первое декабря. В этот день появлялся синий пакет, а мама смеялась больше обычного. Лёшка хотел, чтобы так она смеялась всегда, а для этого нужно было просто поймать отца с поличным.

То, что отец никакой не полярник, Лёшка узнал лет в семь, когда случайно услышал, как его маму обсуждала баба Галя с какой-то старушенцией из второго подъезда. Выходило фигово. Баба Галя говорила, что мужик загулял и ещё много всякого. Лёшка сперва хотел потребовать ответа у мамы, но у Лёльки тогда была ангина, мама раздражалась по любому поводу и много плакала, поэтому он не стал её дергать. Хотел пойти и поговорить с бабой Галей, но потом испугался её стрёмного внука. Про этого Серёгу говорили всякое. Он то ли воевал где-то, то ли учился за границей… В общем, вечно небритый хмурый чел в здоровых наушниках не располагал к общению. Мама как-то попросила его комп посмотреть. Так он за всё время, что у них пробыл, кроме «здрасте» ничего и не сказал. А когда мама деньги предложила, так вообще сбежал.

Дверь на их этаже хлопнула, и Лёшка весь подобрался. Кто-то медленно прошел к Лёшкиной двери. Да ладно?! А как же папка?! Лёшка бросился вверх по ступенькам и увидел этого самого Серёгу, прилаживавшего пакет к ручке их двери.

– Ты?! – завопил он на весь подъезд.

Серёга дёрнулся, и пакет упал на пол. Лёшка мимоходом подумал, что мамины духи наверняка разбились.

– Ты чего орёшь? – зашипел на него Серёга, и лицо у него стало такое страшное, что Лешка невольно попятился, но тут замок щёлкнул и мама распахнула дверь.

Серёга шарахнулся от двери, мама ойкнула и уставилась на валявшийся на полу пакет. И тут Лешка с удивлением увидел, как лицо Серёги меняется на глазах, становясь из злобного растерянным. Он выпрямился так, что маме пришлось задрать голову, чтобы на него посмотреть, и сказал:

– Я мимо проходил. Смотрю, пакет упал. Я поднять хотел, а тут вы.

– Врёшь! – опомнился Лёшка.

– Не вру! – зыркнул на него Серёга, и его щёки стали пунцовыми.

– Проходите оба, – вдруг сказала мама и, отчего-то тоже покраснев, подняла с пола пакет.

В прихожей Серёга долго разувался и возился с замком куртки. Потом ещё сто лет вешал её в шкаф. После этого почему-то направился в их с Лёлькой комнату, где в прошлый раз чинил комп. Лёшка поплелся следом, думая, что Серёга его сейчас убьёт. Заглянув в комнату, он увидел, что Серёга стоит у письменного стола и, пялясь на висевшую на стене карту мира, чешет локоть. Под закатанный рукав его рубашки уходила татуировка.

– У тебя татуха? Круто! – бухнул Лёшка, не подумав. – А тебя предки за неё не ругали?

Серёга хмуро на него посмотрел:

– Бабушка ругала. Родители ‒ нет.

– Баб Галя строгая, ага. А вы вдвоём живете?

– Угу, – хмуро откликнулся Серёга.

Лёшка вздохнул и потёр руки, думая, о чём бы еще поговорить. Вспоминать про пакет было стыдно. Да ещё мама почему-то не приходила.

– А ты почему не бреешься? – спросил Лёшка и понял, что вот теперь его точно убьют, но Серёга вдруг потёр поросший щетиной подбородок и признался:

– Я без бороды стрёмно выгляжу. Ну, не это… короче…

– Фигово, – на всякий случай посочувствовал Лёшка, хотя, по его мнению, Серёга и с бородой выглядел стрёмно.

Вдруг за их спинами раздался мамин смех. Серёга резко обернулся, и его лицо стало цвета домашней формы «Спартака».

Лёшка посмотрел на маму. Она сейчас была очень красивая. Лёшка любил, когда она так смотрела, будто хотела рассмеяться, но при этом лицо делала серьёзное. Только глаза все равно были весёлые, и Лешке от этого хотелось улыбаться самому.