Памятник чистой глупости

Памятник чистой глупости

Купец Василий Наумович Мрышкин, состоятельный пятидесятилетний мужчина, выглядевший на десяток лет моложе, купил любимой тридцатитрёхлетней жене Зинаиде Мрышкиной повозку, которая, как ему казалось, ещё раз докажет его любовь!
Чёрная, блестящая, с деревянным плотно закрывающимся салоном, обтянутым кожей, на новеньких стальных колёсах и с изображённой красной розой на борту, она казалась ему почти такой же прекрасной, как и горячо любимая супруга.
  Супруга же, взглянув на подарок, определила его стоЯщим почти в полярной противоположности от своей красоты.
  - Дрянь. – оценила она, наморщив носик.
  - Ну как же дрянь-то?! – Василий Наумович был ошеломлён, потрясён и растоптан, - она прекрасна почти как ты, моё золотко!
  - КАК Я?!?! – взвизгнула Зинаида, - ты ставишь меня в один ряд с этой грязью?!
  - Но она чистая, только с завода. – робко возражал муж.
  - Грязь! Грязь! Грязь! – всё пронзительней визжа топала ногой Зинаида.

  Дело в том, что была она слабовменяемой особой со скверным характером. Друзья Василия Наумовича, да и тесть с тёщей, которые были всего на пару лет старше зятя, пытались вразумить, что она, мягко говоря, не в очень дружеских отношениях с головою своею. 
Василий Наумович говорил, что он и так всё знает, он про всё всё знает, но у неё такая… красота! Он постоянно терпел выходки любимой Зиночки, и только его покладистость и флегматичность помогли ему не сойти в могилу за четыре года супружеской жизни. 
  - Хорошо, Зинуля, я отмою для тебя ВСЮ повозку! – уже с энтузиазмом воскликнул он и кинулся исполнять задуманное.
  Он набрал воды, сделал мыльный раствор и вымыл ВСЁ. Потом протёр всё специальным импортным хлористым средством. «Грязь!» - был ответ. Он мыл и натирал повозку весь следующий день. «Грязь! Роза – грязь!». Он оттёр розу. «Краска – тоже грязь!». Он снял краску. «Грязно пахнет смазкой». Он убрал всю смазку, понимая, что теперь повозка проржавеет и не поедет.
  Василий Наумович вошёл в раж: он мыл и перемывал, протирал, замачивал и полировал теперь не только повозку, но и всё в доме. Даже в гости он ходил со специальной тряпочкой и, улучив момент, оттирал что-либо от грязи или пыли. Но, конечно, главным детищем была повозка: теперь уже просто железный остов с заскобленным салоном. Он посвящал мытью повозки всё своё свободное время.
Друзья, волновавшиеся за его здоровье, и в немалой степени за душевное, чтобы помочь разделаться с этой напастью в один прекрасный день заметили:
  - У тебя, Василь Наумыч, всё так и блещет! Да и у нас твоими стараниями тоже. Но вот… Жена твоя так же начищена? – Мрышкин улыбнулся, но ему ответили – Нет-нет, мы не шутим! Так же ли она чиста?
  Василий Наумович хотел радостно воскликнуть «Да!», тут же помрачнел и задумался. Несколько минут он провёл в молчаливом раздумье, потом наскоро откланялся и побежал домой.
  Зинаида уже убиралась ко сну, когда увидела мужа, подкрадывающегося к ней с тряпкой и бутылочкой импортного средства. Несмотря на все её протесты, Василий Наумович раздел жену и начал тщательно её мыть. Слуги не бежали на крики о помощи, доносившиеся из хозяйской спальни, ибо бОльшим хозяином был Василий Наумович, а лично Зинаиде помогать никто никогда не спешил из-за его скверного характера.
  Так и не было установлено, что же  явилось причиной: мощное моющее средство, не предназначенное для человека или, может быть, сердечный приступ вследствие шока, но идеально чистая Зинаида Мрышкина, как выяснилось, для жизни на планете Земля была не приспособлена.
  Василий Наумович, поняв что произошло, несколько опешил. Но тут же взял себя в руки и вспомнил, что на днях собирался покрыть повозку воском, чтобы меньше ржавела.
Всю ночь во дворе Мрышкиных горел свет и слышались стуки и шорох.
  А поутру обитателей дома ждал сюрприз: во дворе стояла повозка не облезлая и проржавленная, но почти как новая – чёрная, блестящая от краски и воска, с розой на борту. И – о, чудо – в повозке, глядя из глубины и положив ладонь на стекло, сидела Зинаида Мрышкина. От удивления не сразу все осознали, что она сидит абсолютно недвижно, и кожа её подозрительно поблёскивает.
  Вскоре вышел явно недоспавший, но довольный, Василий Наумович, с любовью посмотрел на повозку и Зиночку и объявил челяди, чтобы все готовились к званому ужину, т.к. он хочет собрать в гости друзей. Все обрадовались, ибо со времени женитьбы у них почти никто не бывал, не желая связываться с мадам Мрышкиной.
  Вечер увенчался успехом: все кивали головой и говорили, какой этот Мрышкин умелец, да как Зинаида отлично смотрится в повозке. Василий Наумович смущённо-признательно кивал.
Большинство примерно подозревало, что могло произойти той ночью, но, так как полицмейстер и врач, хорошие приятели Мрышкина, установили естественную причину смерти, что же реально случилось с Зинкой, как её звали за глаза, никого не волновало. В застывшем виде она была более приятна для всех.
  Говорят, что с тех пор несколько друзей Василия Наумовича купили то самое импортное средство и воск и поставили во дворе на видном месте. Также говорят, что более проблем со своими сварливыми жёнами они не испытывали…