Панегирик. Будь, где нужен

Панегирик. Будь, где нужен

Это первый панегирик[1], посвящённый уникальному Человеку, который окончил свой жизненный путь 14 июня 1995 года в госпитале Санта-Фе… Что подтверждается документально…
Но в распоряжении авторов этой новеллы оказались «показания» анонимного Очевидца, который опроверг данное утверждение.
Изложены литературно…

Алый закат горел, будто подводный вулкан, поднявшийся из самой пучины.

Янтарная луна, точно огромная рыбина, плыла в фиолетовом небе.

Индиговый, вечно бодрствующий, океан тихо словно бы шептал ей, перекатывая волны…

Наше герой повернулся на левый бок и нахмурился в темноте[2].

Полежал немного.

Подышал.

Зловоние витало в воздухе, но пробудившийся[3] осознал, что запах совсем остаточный, исходит от его больничной пижамы  и вот-вот улетучится.

Он разлепил правый глаз, но сразу же снова зажмурился.

Мгновения оказалось вполне достаточно, чтобы оглядеться.

В изножье его кровати сидел незнакомец: чуть сгорбившийся молодой человек лет тридцати, и вырезал шар в коробке из цельного бруска[4] – очертания поделки уже проступали под слоем дерева.

Пробудившемуся это занятие не показалось таким уж важным, поэтому он негромко кашлянул, давая понять, что очнулся.

Несомненно, резчик был очень увлечён своим делом – нож вспорхнул из завитков поделки и опасно блеснул у большого пальца мужчины. Лишь необычайное проворство спасло незнакомца от ампутации. Он вздрогнул, метнул на пробудившегося участливый взгляд и, доброжелательно улыбнувшись, поинтересовался:

– Вы хорошо спали?

– И лучше бывало, – коротко бросил наш герой.

Они помолчали, глядя друг на друга.

Резчик казалось пребывал в некотором смятении чувств, из-за возникшей щекотливой ситуации.

Пробудившийся тактично старался не замечать алых пятен, которые медленно расплывались на манжете серой фланелевой рубашки[5] незнакомца, больше похожей на лёгкую блузу[6]. Только она и длинные чёрные брюки отчасти скрывали наготу резчика: ни ботинок, ни перчаток, ни маски с ним рядом не было.

Но справа на спинке красного кожаного кресла, поставленного вплотную к кровати, будто для долгожданного гостя, висел чёрный же пиджак, украшенный небольшой серебряной брошью-розой[7] на лацкане.

Но иных доказательств литературных пристрастий незнакомца не требовалось!

Про себя наш герой решил назвать его похитителем. А потом потребовал:

– Назовитесь!

Это единственное слово было произнесено таким менторским тоном, что возражения казались неуместными.

– Сэр, Вы меня не узнаёте? – осторожно спросил резчик, явно не восприняв сказанное, как следовало.

– А разве мы знакомы?

Наш герой вопросительно приподнял брови.

Он считал, что может не соблюдать правил этикета в общении с фанатиком, выкравшим его прямо из «палаты смертников», и тем паче не быть за это признательным.

– Как бы сказать… – резчик потёр лоб, от чего стало заметно, как рана его… почти не кровоточа, чуть различимо сияет. Возможно, иллюзия возникла из-за неяркого мерцания свечи, которая замерла у самого края каменной каминной полки на высоте поднятой над головой руки.

– Вы очень сильно повлияли на развитие моей личности, сэр… Можно даже сказать, что исключительно благодаря Вам я здесь, сейчас, такой… какой есть.

– «Такой, каким хотел стать», – критично морщась, поправил-возразил наш герой и придирчиво заметил: – Вы уклонились от ответа… молодой человек, – более нейтрального обращения ему не удалось придумать: чудовищные рези в почках заставили мысли под черепной коробкой спутаться.

Очевидно, мука исказила черты его лица – в глазах незнакомца отразилась поистине сыновья тревога.

– Вам нехорошо? – спросил похититель, резко подаваясь вперёд явной тревогой.

Решив не повторяться, наш герой, хмурясь, почесал щёку, машинально подмечая, что однодневная щетина уже начинает колоться, и сердясь с треском рванул воротник голубой пижамы, которая напоминала ему комбинезоны пожарных своей монолитностью.

– А, может быть, Вы сначала представитесь?

Это прозвучало как приказ.

Похититель криво усмехнулся одними губами, не тонкими и не пухлыми – гармонично сочетавшимися с его широким носом, густыми бровями и низкими скулами. Зелёные глаза не вписывались в общую картину лица незнакомца, но выгодно дополняли её – приковывали взгляд наблюдателя своей глубиной. Казалось, их обладатель постоянно снедаем внутренней борьбой: открыть истину или сохранить тайну?

– Зовите меня Карл, – ответил резчик, наконец, и пересел в кресло у кровати, вероятно для того, чтобы не нарушать боле личного пространства своего «гостя» и помочь тому расслабиться.

– Джозеф, – в свою очередь представился наш герой.