Пантеон зверя

Пантеон зверя

Где-то в параллельной вселенной…

Утро семь тысяч пятьсот двадцать восьмого лета от сотворения мира в звёздном храме для бывшего сотника Саватея выдалось не самым удачным. За окнами его двухэтажного белокаменного терема вступал в полную силу месяц тайлтъ - время сбора урожая и встречи нового лета.

Погода резко испортилась, и всю ночь моросил пронизывающий до исподнего белья дождь, от чего у сотника гудело в голове, словно в дубовой бочке, рассохшейся от долгого отсутствия доброго вина.

Тяжелые годы военной службы и касательное пулевое ранение в голову теперь постоянно давали о себе знать при резкой смене погоды.

Непосильным сбором созревшего урожая и заполнением закромов и амбаров на всю зиму Саватей никогда не занимался, отчего жизнь его, собственно говоря, легче, чем у пахаря-хлебороба никогда не делалась.

С добрый десяток лет после ратной службы Саватей работал частным сыскарём и был весьма на хорошем счету во всём стольном городе Белолетье. Вот только стать первым сыскарём ему никак не удавалось по причине того, что это вакантное место было уже занято государевым инспектором по имени Исаак.

И так как Исаак Зельцман был правой и весьма не заменимой рукой самого светлого князя Варфаламея и обладал далеко не заурядным складом ума, Саватею приходилось мириться со своим почётным вторым местом.

Но для бывшего сотника это было подарком судьбы и приносило неплохой и даже порой стабильный доход.

Вот только судьба, как известно, недолго терпит подобные компромиссы в иерархии претендентов на первое место. Вот она и свела двух сыскарей вместе на одном криминальном и более чем тёмном деле, видимо желая, раз и навсегда выяснить, кто же из них достоин, быть лучшим сыщиком Белолетья.

Звонок раздался в покоях бывшего сотника, в то самое время как он только собрался испить с утра свежезаваренного кофе, и позавтракать только что вынутой из печки сдобой.

Голос светлого князя Варфоломея был изрядно взволнованным и не терпящим каких-либо подробных объяснений. Он потребовал явиться незамедлительно в Пантеон самого властителя и самодержца Елия.

Спорить с этим фактом было вполне бессмысленно и даже не безопасно, к тому же на другом конце провода уже раздавались гудки.

Положив трубку, Саватей решительно отставил в сторону нетронутый кофе. Затем быстро оделся, тщательно проверив содержимое карманов, и вышел на улицу.

Каково же было его удивление, когда возле своих ворот он обнаружил только что прибывший автомобиль светлого князя Варфаламея с личным водителем.

Увидев сквозь мокрое лобовое стекло сыскаря, водитель кивнул ему головой, приглашая в салон. Дело принимало вовсе дурной оборот, раз уж сам князь прислал за Саватеем своё любимое авто. Видимо случилось что-то вовсе из ряда вон выходящее.

Водитель заметно нервничал и вёл дорогую машину рывками, словно бы разом растеряв все свои профессиональные навыки вождения. Скулы его были неестественно сведены, а руки порой просто откровенно дрожали. Это унылое зрелище никоим образом не придавало энтузиазма Саватею и наводило на глубокие размышления.

Дорога была недлинной и вскоре автомобиль, въехав во владения пантеона, остановился возле парадной лестницы. Саватей поспешил поскорее выйти из машины и вдохнуть свежего воздуха, пожалев о том, что не смог проделать весь этот путь пешком.

Охрана пантеона была усилена, и это сразу бросилось в глаза опытному сыскарю. Как и тот факт, что вокруг что-то неизбежно и навсегда изменилось. Вот только что именно, так сразу осознать ему не удавалось. Толи воздух стал заметно чище, и дышать стало легче, то ли повисшая тишина, разбавляемая падающими каплями дождя, стала ещё тише и более не тревожила его растерзанную душу.

Светлый князь стоял на самом верху лестницы, скрестив руки на груди. Смотрел он куда-то сквозь Саватея и более был похож на неподвижную статую из серого мрамора. Верный тиун князя Ануфрий держал над своим хозяином большой раскрытый зонт, то и дело, поглядывая за тем, куда и с какой силой падают капли дождя. Что тут сказать: старый верный слуга и управляющий в одном лице, коих теперь ещё поискать.

Рядом с этой импозантной парочкой, без зонта, топтался на месте инспектор Исаак, заметно нервничая и стараясь не встречаться взглядом с Саватеем. Долгое противостояние в лидерстве за первое место давало о себе знать особенно сейчас.

Туфли Зельцмана промокли и чавкали, что говорило о том, что добирался он сюда из дома пешком и возможно даже бегом. Собирался спешно, позабыв зонт и сильно опасаясь опоздать, заставив себя ждать.

Исаак был от рождения человеком неглупым, но чрезмерно услужливым. Такое иногда случается с людьми, когда вроде придраться в человеке не к чему, но от невнятной приторности свершаемых им поступков порой тошнит неотвратимо.

Когда Саватей поднялся на половину парадной лестницы, делая это легко и непринуждённо, светлый князь внезапно ожил и резко развернувшись, зашагал внутрь пантеона.

Исаак Зельцман, учтиво кивнул головой, приветствуя Саватея, и натянул на своём лице подобие жалкой улыбки. Улыбка выражала одновременно: наигранную радость видеть бывшего сотника в столь ранний час в полном здравии, скорбь отчего-то неминуемого и ужасного, и что-то ещё, не имеющего столь равнозначного значения со сказанным ранее.

Саватей кивнул коллеге в ответ, не удостоив более внимательным взглядом, и решительным шагом последовал за князем. Исаак поспешил, семеня ножками и чавкая промокшими насквозь туфлями следом.

Пара вооружённых охранников так и осталась стоять неподвижно под дождём по краям парадной лестницы. Машина князя вместе с водителем также осталась на своём месте, видимо так и не получив дальнейших указаний.

Привратники услужливо открыли массивные дубовые двери пантеона перед входящим князем. Выглядели они как всегда безучастно, движения их были точны и до автоматизма выверены.

В холле было тепло и сухо, горел не яркий свет. Пара штатных охранников, барражировала вдоль стен холла. Они внимательно осмотрели всех вошедших и что-то еле слышно сообщили по рации своим коллегам внутри пантеона.