Парадокс Всемогущества: Антонио Шарк

Глава 12. Возвращение.

      Легкомоторный самолет уже несколько часов летел на восток. Райли не мог видеть, что находится прямо под ними, но та часть земли, что не была скрыта от него корпусом самолета, была покрыта величественными горами. В абсолютной тишине тарахтел мотор, и от этого Райли становилось немного не по себе: казалось, что он один летит в безжизненном самолете. Он припомнил миф, который ему рассказывали еще в раннем детстве. Закрыл глаза и погрузился в воображение.

      Тарахтение мотора превращается в гул реактивных двигателей. Райли сидит на кресле у иллюминатора большого пассажирского самолета. Внизу, буквально под самолетом, пролетают темные грозовые облака; время от времени сверкают молнии. Самолет летит, слегка накренившись на левый бок, сопротивляясь сильному ветру. Солнце садится где-то сзади, и на облаках вырисовывается невероятный пейзаж, игра света и тени. Гудя двигателями, дюралюминовая птица мчится над облаками, улетая прочь от заката. Райли смотрит, как тучи медленно темнеют и причудливо меняют форму под действием ветра. Из салона самолета доносится гул голосов – некоторые обсуждают что-то со своим соседом, некоторые просто молчат, читая книгу или пытаясь заснуть. Райли окидывает взглядом салон самолета – точь в точь, как в тот раз, когда он однажды возвращался из путешествия. Снаружи темнеет. Райли поворачивается к окну и старается посмотреть в сторону заката. Стекло иллюминатора сверкает и кажется таким тонким, что одно легкое нажатие приведет к разгерметизации. В небе светят солнечные лучи, словно свет от мощных прожекторов.

      Но тут внезапно темнеет. Снаружи видно лишь темную дымку: самолет летит внутри тучи. Райли всего один раз в жизни попадал в тучу в самолете, и он тогда был еще мал; в тот раз от панического страха его удержал лишь отец, сидевший рядом. Но отца с ним больше нет. От этой мысли страх снова охватывает Райли, и тот успокаивает себя: стоит ему лишь открыть глаза, как этот воображаемый самолет, темно-синяя туча и слабые лучи солнца исчезнут. Но он пересиливает себя. Он хочет вспомнить миф до конца.

      Самолет выныривает из тучи, оказываясь на теневой стороне. Солнечные лучи больше не освещают облака под самолетом, и лишь вдали, там, где кончается облачная стена, тучи еще подсвечены оранжевым светом. Но что-то изменилось и в самом самолете. Голоса больше не звучат, лишь тихо гудят двигатели. С наступившей тишиной кажется, что все в самолете замерли, не решаясь даже вдохнуть. Теперь самолет словно летит медленнее; пейзажи за окном стали темнее: видимо, солнце уже почти скрылось за горизонтом. Райли отворачивается от иллюминатора…

      - Райли, - раздался голос.

      Парень вздрогнул и открыл глаза. Мира смотрела на него, приподняв голову над креслом.

      - Ты не спишь, - сказала она.

      - Просто задумался, - ответил Райли. – Тут так скучно. Эта тишина сводит с ума.

      - О чем ты думал сейчас? – тихо спросила Мира.

      - Звук мотора напомнил мне один миф про самолет. Мне его рассказывали в детстве.

      Райли отвел взгляд и подпер голову кулаком.

      - Расскажешь мне?

      Райли снова оказался в пассажирском самолете. За стеклом иллюминатора в облаках сверкает молния; в сумерках она вспыхивает гораздо ярче, чем все те молнии ранним вечером. А может быть, это была какая-то особенная молния?

      Райли отводит глаза от иллюминатора и с нехорошим предчувствием смотрит в салон. Он знает, что там будет, так как думал об этом мифе много раз, но, все же, та картина, что он увидел, немного пугает его. В салоне самолета нет ни души.

      Он уже много раз думал об этом моменте, но никогда еще он не представлялся ему так ясно и отчетливо. Возможно, на это повлиял и звук мотора, тихо звучавший откуда-то снаружи, а возможно, из-за того, что он впервые рассказывал о нем другому человеку. Наверняка его отец думал, что Райли не запомнит миф, который ему рассказали еще в дошкольном возрасте, но на самом деле, детские впечатления надолго застывают в памяти. Райли не знал, почему в самолете внезапно пропали все пассажиры. Как он много раз думал, без этой части миф перестал бы быть мифом.

      Он выходит в проход между креслами и бредет в сторону носа самолета. В салоне темно, электрическое освещение не работает, но, тем не менее, в иллюминаторы проникает достаточно света. Похоже, что снаружи больше не темнеет. По бокам было множество рядов по три кресла, и Райли уже кажется, что им не будет конца. Но вот он доходит до носовой части: слева от него дверь наружу, прямо же дверь ведет в кабину пилота. Райли смотрит в иллюминатор в двери слева: темные облака медленно плывут назад. В этой части самолета гул двигателей словно громче: на место спокойного звука пришел другой, от которого медленно начинает болеть голова. Вдруг Райли чувствует, что по полу тянет холодным воздухом; обернувшись, он видит, что дверь кабины пилота слегка приоткрыта. С опаской он подходит к ней и заглядывает внутрь.

      В кабине стоит два пустых кресла: самолет летит сам, без управления. Райли становится не по себе: если самолет пустой, летит сам, надолго ли ему хватит топлива, чтобы лететь и не упасть? И самое главное: как отсюда выбраться?

      Он входит в кабину, размышляя: «Если самолет пустой, то у меня есть лишь два варианта: сидеть здесь и ждать чуда или взять управление на себя». Райли ясно понимает, что управлять самолетом он не умеет, и знает о принципах управления лишь по книжкам. Тем более, есть очень мало шансов найти аэропорт и успешно туда приземлиться. В нерешительности он останавливается между креслами пропавших пилотов. Его снова терзает вопрос: «Что хуже – попробовать и разочароваться или ничего не делать и загубить положение?» Но тут он обращает внимание на приборную панель: стрелки ходят ходуном, альтиметр показывает невообразимую высоту, а авиагоризонт вращается, не подавая ни намека о том, когда он собирается остановиться. Сквозь гул двигателей пробивается негромкое шипение: связи по радио нет. В таком положении и с такими знаниями приземлиться нет шансов.