Паровое сердце. Шестерёнка

Глава первая, в которой тебя будит солнечный зайчик.

Лондон. Англия. 1899 год.

Наглый солнечный зайчик забирается на подоконник, просовывает мордочку сквозь тонкие занавески и спрыгивает на пол. Вильнув хвостиком, он делает полукруг вдоль цветастого ковра и останавливается, тут же ловко взбираясь на висящий на изножье кровати чулок и подсвечивая узорчатую ткань. Тонкие женские пальцы подхватывают носок и быстро натягивают его на худую длинную ногу. Девушка крутится, выискивая в полном беспорядке свои вещи. Корсет вместе с сорочкой лежат на полу около новомодной тахты. Кажется, именно про такую говорил Корнелий, когда жаловался на свою больную спину.

Со стороны кровати слышится мычание. Девушка оборачивается, копна рыжих кудряшек подпрыгивает вместе с ней. Хозяин квартиры лежит на мягких сатиновых простынях, морщась от падающего в глаза света. Солнечный зайчик бьёт его лапами по векам. Девушка подходит ближе, на ходу завязывая последние застёжки на платье.

– Эта ночь была великолепной, – мурчит она, оставляя на щеке мужчины мягкий поцелуй.

Парень улыбается и, проморгавшись, открывает глаза. На его щеке отпечаток от подушки и волосы растрёпаны, но он всё равно выглядит привлекательно.

– Так может быть повторим? – спрашивает он, разглядывая лицо своей ночной подруги.

– Извини, но мне уже пора идти, – улыбается девушка и схватив сумку, выбегает из комнаты, на ходу пытаясь заплести причёску. Любимые очки-гогглы болтаются на локте.

Вдогонку ей раздаётся вопрос:

– Скажи хоть как тебя зовут? – который остаётся без ответа.

Цокая каблуками, девушка сбегает по винтовой лестнице. В узком холле оббегает старушку, в странной шляпе с ярким пером. Та охает, бросаясь причитаниями вслед убегающей девушке. Улица обдаёт лицо запахом дорожной пыли, металла и цветущей яблони. Девушка вдыхает полной грудью, поправляя гогглы, запутавшиеся в рыжих волосах.

– Такси! Такси! – девушка трясёт рукой, останавливая старенький «Маркиз».

Таксист, плотный мужчина с игриво закрученными усами, дожидается пока девушка запрыгнет на заднее сиденье и назовёт адрес, а затем нажимает на рычаг. Машина хлопает, выпуская из-под себя облачко пара, гудит мотором и медленно двигается с места.

Они выезжают со Сатерленд-плейс на главную дорогу в сторону Холланд-парк авеню. Солнце слепит глаза, отражаясь от множества вывесок. «Пуговицы Смита», «Адвокатская контора Геральда и сыновей», «Лёгкий салон» и прочие конторы состоятельного района Лондона. Серость улиц города разбавляется белизной цветущей яблони.

Старенький омнибус серии «Энтерпрайз», пышущий паром и под завязку наполненный пассажирами проезжает рядом, сигналя встречным автомобилям. Такси останавливается на кольце под красным сигналом светофора. Высунувшись из окна рядом стоящего паробуса, молодой парень, лет восемнадцати на вид, окликивает девушку и подмигивает ей. Сидящая рядом с ним леди, полы шляпы, которой настолько большие, что задевают макушку впереди сидящего мужчины, неодобрительно качает головой и цокает на поведение парня.

Загорается зелёный. Такси, несколько раз пыхнув, трогается с места. Преодолев кольцо, водитель заводит машину в Хаммерсмит.

– Какой дом? – спрашивает мужчина у девушки.

– 37C, – отвечает та.

Машина заезжает на маленькую уличку Анли-роуд и останавливается у нужно дома. Покопавшись в висящем на бедре кошельке, девушка отдаёт деньги за поездку и мчится домой. Старая калитка скрипит несмазанными петлями. Звонко цокая каблуками по узкой каменной дорожке, девушка влетает в квартиру, тут же поднимаясь на второй этаж в свою комнату.

– Одри! – кричат с первого этажа, тормозя девушку около двери. – Опять всю ночь где-то шлялась! Могла бы хотя бы позвонить.

– Не ругайтесь, учитель, – смеётся Одри, перегнувшись через перила лестницы и сверху-вниз смотря на Корнелия, вышедшего в коридор. – Я же всегда возвращаюсь вовремя.

– И это твой единственный плюс, – ворчит старик, недовольно стукая тростью по полу. – Ты выполнила заказ мистера Мэльса?

– Да и уже позвонила ему. Он сказал, что придёт сегодня после полудня.

– Отлично, – уголки губ Корнелия довольно приподнимаются. – А пока есть время, сходи-ка на рынок, у нас заканчиваются продукты.

– Хорошо!

Одри забегает в свою комнату, обставленную в лучших традициях учёных, которым вечно не хватает времени чтобы навести порядок в своём пространстве. Квадратная комнатка, не больше тринадцати футов в длину и ширину, поместила в себе стол, заваленный бумагой и инструментами, два, заполненных книгами, шкафа, узенькую кровать и старый шифоньер. Окно, размера которого с трудом хватало, чтобы осветить всё содержимое комнаты, было занавешено белым тюлем. Одри хватает сумку, висящую на спинке стула, и спускается на первый этаж.

– И не забудь гороха, – кидает Корнелий вслед, возвращаясь на кухню.

– Не забуду, – выкрикивает девушка, скрываясь за дверью.

Тёплое майское солнце греет рыжую макушку. Одри щурится, подставляет ладонь козырьком к бровям, рассматривая летающие в голубом небе дирижабли.

– Мисс Одри Бишоп? – зовёт незнакомый голос.

Девушка оборачивается. Обладатель голоса, худощавый и опрятно одетый мужчина с густыми седыми усами, стоял около шикарной кареты, отделанной лепниной с позолотой и запряжённой шестёркой лошадей.