Парящий замок (обитель чародея Тарна)

Пролог

Ирландия, графство Тирон, деревня Алтмор, 1981 год. 

      — Кто не спрятался, я не виноват! — Джон обернулся и резко открыл глаза.

      Верхушки деревьев раскачивались и прогибались под ветром, а сам лес, казалось, дышал жутковатой тишиной. Солнце уже давно скрылось за облаками, а откуда-то с северо-запада надвигалось огромное черное облако, предвещавшее дождь. Но семилетний мальчик, что застыл на поляне, чувствовал: его друзья притаились где-то поблизости, а, значит, они успеют закончить игру еще задолго до того, как окончательно испортится погода. Покрутившись на месте и сосредоточенно прислушиваясь, он осмотрел всё внимательно. Вдруг откуда-то слева донесся обрывок приглушенного детского смеха. Джон тотчас сорвался с места, лавируя между стволами деревьев, наступая на сучки и приминая высокую, достигающую его колен, траву. Чем дальше он бежал вглубь лесной чащи, тем больше понимал, что эхо его обмануло. Деревья располагались все плотнее и гуще, а дневной свет проникал реже. Остановившись и обойдя большой куст, единственное, что он обнаружил — это старый полуразрушенный муравейник.       Переведя дыхание и осознав, что это неверное направление, Джон не спеша пошел обратно к поляне. Новый порыв ветра принес освежающую прохладу, а вместе с ней отголоски пронзительного девичьего крика:

      — Джон!

      Голос определенно принадлежал его старшей сестре Гарриет, вот только где она находилась? Доверившись внутреннему чутью, Джон направился, как ему казалось, на запад, постепенно ускоряя темп. Природа стремительно менялась на глазах, отовсюду тотчас наползал сумрак и туман, преследуя и нагоняя путника. Мальчик поежился, по спине пробежал неприятный холодок, а оголенная часть его рук покрылась мурашками.
      Внезапно начался мелкий, похожий на пыль дождь, и трава под ногами Джона быстро становилась мокрой и скользкой. Зов сестры вновь повторился:

      — Джон!

      Её голос стал немного отчетливей. Отбросив последние сомнения, Джон вновь побежал. Из-за скользкой травы ноги немного заносило, поэтому для придания телу равновесия мальчик развел руки немного в сторону.

      — Джон! — запоздало повторило эхо.

      Перед глазами все расплылось в мутной кисее дождя, с короткой челки тоненькой струйкой лилась вода, а окружающие предметы обрели размытые очертания. Кисти рук были исцарапаны ветвями кустов, а все потому, что Джон едва успевал защитить лицо, которое они так и норовили исполосовать. Туман стал охватывать плотным кольцом и сгущаться.

      — Гарри, — не выдержав, что есть силы крикнул Джон. Его кеды уже промокли и при беге противно хлюпали. Неожиданно, откуда-то сверху донесся неприятный треск, будто под чьей-то тяжестью ломались мощные ветки деревьев. Не останавливаясь, он пару раз обернулся назад, чуть задрав голову вверх, попытался разглядеть в темноте таинственный источник шума, но в туманной дымке были видны лишь уходящие вверх могучие стволы сосен.

      — Гарри, — еще раз повторил он, чувствуя поднимающуюся внутри, словно желчь, панику. Его ноги стали вязнуть в неприятной грязевой жиже. Смотря по сторонам и мысленно пытаясь восстановить в памяти, как при дневном свете выглядел лес, который он, по его мнению, хорошо знал, и в котором прекрасно ориентировался, Джон все же признал, что совершенно не узнает эту часть леса. Его правая нога зацепилась за булыжник, и он полетел вниз лицом, в самую грязь, успев выставить перед собой руки. Дождь усилился, изливаясь на землю еще более плотными и тугими струями. Пытаясь найти опору и подняться, он услышал пронзительный свист и чье-то зловещее рычание. Замерев на пару секунд, мальчик быстро поднялся с колен и продолжил бег, но на этот раз путь преградила каменная глыба.

      — Джон, — голос Гарриет теперь исходил откуда-то сверху, почти над ним. Мокрыми пальцами Джон зечесал челку назад, поднял голову вверх и прищурился, пытаясь рассмотреть каменный выступ, достигающий высотой примерно шести футов и семи дюймов, на вершине которого действительно виднелось очертание человеческой фигуры.

      — Гарри, это ты? — Джон чувствовал непонятную тревогу, но решительно списывал её на озноб и погоду. Небо озарилось яркой вспышкой молнии, в глаза бросились выемки и выступы, за которые вполне можно было зацепиться и взобраться на верхушку камня. Встав на цыпочки, Джон потянулся к первому выступу и самому ближайшему от него, пытаясь дотянуться. Камень был мокрым, пальцы норовили соскользнуть и, оттолкнувшись, Джон успел ухватиться другой рукой за выступ, что располагался чуть выше, и беспомощно повис на руках, пытаясь нащупать ногами опору. Прошла несколько долгих секунд, прежде чем носок левого кеда твердо уперся в камень. Прогремел гром. Подтянувшись, Джон еще раз повторил маневр и поднялся вверх на пару дюймов. Руки уже затекли и немного дрожали от нагрузки.       Превозмогая самого себя, он совершал подъем и, оказавшись на вершине, Джон вопросительно уставился на свою сестру, стоявшую к нему спиной.

      — Гарри? — его голос дрожал, зубы начали стучать, Джон обхватил собственные плечи в попытке согреться. — Что с тобой?

      Он неуверенно сделал шаг, камень был слишком гладким и оттого еще более скользким, что едва не обернулось для него мгновенным падением. С трудом удержав свое тело в равновесии, Джон успел ухватить за руку сестру, от малейшего контакта с которой в воздухе тотчас появилась маленькая вспышка. Джон не мог понять, что с ним сейчас произошло, и это пугало его еще больше.

      — Гарри, — сердце начало гулко стучать в груди, но вот только та, кого он звал, никак не реагировала.

      Яркий свет молнии вновь озарил небо. Гарриет, руку которой Джон не отпускал, напряглась и чуть повернула голову.

— Джон… — в глазах сестры блеснул какой-то красноватый проблеск. Мгновенный резкий толчок — и Джон стремительно полетел вниз на землю, а Гарри придавила его собой. Последнее, что зафиксировалось в памяти мальчика — это острая тупая боль в затылке, сопровождающаяся хрустом.

      Небольшой, напоминающий цилиндр сосуд, висевший у Джона на шее, тонко зазвенел. Одна из девяти маленьких жемчужин, заключенных в нем, вспыхнула и мгновенно рассыпалась стынущей серебряной пылью.

      Придя в себя, Гарриет подняла голову и непонимающе посмотрела на своего брата, лицо которого было даже в тусклом свете неестественно бледным. Дрожа, она сползла с него и, зажав рукой собственный рот в попытке удержать крик, осторожно прикоснулась к нему. Джон поморщился и открыл глаза.

      — Я умер? — неверяще произнес он, ощущая неприятное жжение во всем теле.

      — Кажется, нет… — потрясенно ответила Гарри.