Пауки и вышивальщицы. Часть 1

глава 1

«Время разорвано: злое проклятие,

Я был рождён, чтобы его исправить!».

Шекспир. Гамлет. Дословный перевод

Глава 1

Казахстан. Начало 90-х

Стоя на пологом спуске горной тропинки, чабан взволновано вглядывался в вечерние сумерки и нервно теребил в руках старый лисий малахай. Несмотря на тянувшую с гор прохладу, он то и дело вытирал струящийся по вискам пот.

– Ох, Аллай... – с отчаянием бормотал пастух. – Скорее бы, скорее бы... Что ж долго-то так?

Наконец впереди замаячило облако пыли, и послышался топот копыт.

– Слава Аллаху! Она уже близко, – простонал мужчина.

Он тревожно оглянулся на свою старую юрту, где в окружении рыдающих женщин умирал его единственный сын и, не в силах оставаться на месте, бросился навстречу гостье.

Чёрный скакун, лихо пришпориваемый почти не заметной, приникшей к самому крупу наездницей, не сбавляя хода, проскакал мимо встречающего и прямиком устремился к жилищу.

– Салам аллейкум, Борисовна-тате! – успел выкрикнуть чабан и тоже побежал к юрте.

Когда он вошёл внутрь войлочного шатра, его отцовское сердце сжалось от нестерпимой боли.

– Помоги, – прохрипел чабан и рухнул в ноги приехавшей женщине.

Её звали Софья Борисовна, но в округе называли не иначе как ведьмой или знахаркой. Наспех поздоровавшись с хозяевами, она скинула с раненого покрывало и, опустившись на колени, стала внимательно разглядывать рваные раны, лежащего на ковре юноши.

Чабан не мог смотреть на искалеченное тело сына. Он виновато глянул на опухшие от слёз скорбные лица жены и дочери, швырнул в мягкую стену малахай и, усевшись на низенькую скамеечку, обхватил голову руками.

Софья Борисовна была похожа на гладкую чёрную змейку. Худенькое тело затянуто в кожаный брючный костюм, волосы цвета воронова крыла подстрижены коротко, как у мальчишки. Словно не замечая присутствующих, она быстрыми движениями ощупала тело пострадавшего.

– Ой-бай... – не выдержав, застонала жена пастуха.

– Тс-с, – приложила палец к губам русская, с укором посмотрев на женщину, и тут же обратилась к хозяину. – Волки, Джанибек?

– Волки... – кивнул чабан. – Мы отару на верхнее пастбище отгоняли...

Он хотел ещё что-то добавить, но ведьма вдруг улыбнулась узкими губами и неожиданно произнесла:

– Волки – это хорошо...

Родичи умирающего недоумённо переглянулись между собой.

Однако женщина в кожаном пиджачке не обратила на это никакого внимания. Она сняла с себя перекинутую через плечо брезентовую сумку и стала доставать из неё мотки разноцветных ниток, куски тканей и ещё всякую всячину, напоминающую больше набор для рукоделия, нежели снадобья целителя.

– Волчья, волчья... Где же ты? – приговаривала она, перебирая руками шерстяные клубочки. – О! Нашлась! – она облегчённо выдохнула, откладывая в сторону один из мотков.

– Так, теперь пропитаем шерсть кровью раненого, – пробурчала она себе под нос, вытаскивая из сумки длинную спицу.

– Ой! – испуганно взвизгнула дочка пастуха и в страхе зажала рот рукой.

– Джанибек! – строго обратилась гостья к чабану.

– Да, Борисовна, говори что нужно, – отозвался хозяин юрты.

– Забирай своих женщин и уходи! И чтоб никто войти не смел, пока сама вас не позову! Понятно!?

– Да, тате, понятно! Мы молиться будем... Молиться можно?

– Молиться – нужно! Ступайте!

Уже рассвело...

Полог юрты откинулся, и тощая женская фигура устало приблизилась к костру, около которого, кутаясь в тёплые чапаны, всю ночь просидела несчастная семья. Три пары глаз уставились с немым вопросом на лекарку.

Гостья протянула руки к огню и подмигнула молодой девушке, с волнением ожидающей вердикта спасительницы.

– Всё хорошо! Всё будет хорошо! Главное – не будите его, пока сам не проснётся. Давайте воду и баранью шурпу. Мыться не нужно. Вышитую простынь, которая на нём, убирать не вздумайте. Через три дня спрячьте подальше, я приеду – заберу. А вам полотенце с другой вышивкой оставлю. Будет им сын вытираться и забудет про пережитый страх, да про волков.

– А в больницу? В больницу не нужно? – робко поинтересовалась мать.

– Не говори глупости, Марьям! – произнёс чабан. – В наших горах все знают: где Борисовна помогла – там врач не нужен... Да и как мы его повезём? Тут ведь только конь пройдёт... Ты лучше, жена, собери мяса, кумыс, свежий курт, нужно Борисовну отблагодарить и старой Фалее-апай гостинцев передать! – мужчина приложил руку к сердцу и виновато добавил. – Прости, Борисовна, денег у меня совсем нет. Сама знаешь, что в стране происходит. Колхоз развалился. Директор сбежал. Зарплаты уже полгода не платят. Но мы баранов дадим...

– Всё знаю, Джанибек, – понимающе отозвалась женщина. – Не нужно баранов. Просьба у меня к тебе...

– Говори, исполню! – встрепенулся Джанибек.

– Твой брат, Тулеген, так и работает начальником паспортного стола?

– Работает! Конечно, работает, – быстро отозвался чабан.

– Мне нужен новый паспорт... Мне и моей матери...

Она протянула мужчине пухлый конверт.

– Тут деньги и наши данные. И, пожалуйста – никому ни слова и никаких вопросов! Ты меня понял! Никаких вопросов! Сделаешь!?

– Обязательно сделаю! Сейчас многие паспорта у Тулегена покупают. Время такое... Нет больше нашей страны. Что будет? Как будет? Ничего неизвестно! Многие паспортами торгуют. А Тулеген вам с матерью настоящие сделает. Как просишь, так и сделает! Не беспокойся. И спасибо тебе! Да хранит тебя Аллах!

* * *

Смуглая морщинистая старуха Фалея сидела на табурете посреди комнаты. Её седые как снег волосы были заплетены в две длинные косы, лежащие на гордо выпрямленной, словно одеревеневшей спине. Старуха не мигая наблюдала за суетливыми движениями худенькой Софьи, распихивающей пожитки в два старых, лежащих на диване чемодана, и сматывала в клубок тонюсенькую почти прозрачную нить, выдёргивая её из облака лежащей на коленях кудели.