Пчелы и розги

Пчелы и розги

***

– МАЛЬВА... – ЧУТЬ СЛЫШНО пробормотала я, чувствуя, как Джейми резко дернулся, проваливаясь в сон.
– Что? – Джейми с трудом выплыл из первых грез сна. – Ты не спишь, Сассенах? Что случилось?
– Ничего, спи… Я просто думаю.
– Ты думаешь слишком громко… – невнятно пробормотал он.
– Извини. Просто мне не дает покоя наш Том. Он сегодня был так жесток с бедной девочкой.
– Жесток? О, я тебя умоляю. Несколько ударов розгами. От этого еще никто не умирал, как любил говаривать Мурта, – в его голосе послышалась ностальгическая нотка.
– Может и не умирал… Но он хлестал ее со всего размаха, даже не сдерживая руку. Наверное, это дико больно, – меня слегка передернуло от воспоминаний.
Джейми хмыкнул мне в ухо.
– Да надо полагать, – ответил он мне тоном эксперта.
– Да ты-то откуда можешь знать? Тебя что, когда-нибудь секли розгами?
Джейми помолчал, раздумывая. Я уже подумала, что он опять заснул, когда он сонно буркнул.
– Да... было пару раз.
Я чуть развернулась к нему, заглядывая через плечо.
– Хм... ты ничего мне про это не говорил. Ты рассказывал, что отец всегда наказывал тебя ремнем.
– Да, отец как-то розги не практиковал, не знаю уж почему… Думаю, если бы он драл меня розгами, я бы был на порядок послушнее.
– Почему? Розгами больнее? – я приникла в его подбородку макушкой. Его щетина мягко цеплялась за мои волосы.
– Хм. Насколько я могу судить, гораздо больнее, сидеть, по крайне мере, с неделю больно, – Джейми полез мне под рубашку, проводя горячей ладонью вверх по бедру. – Хочешь сравнить, Сассенах?
Его голос превратился в хриплое мурлыкание. Я легонько пихнула его локтем под ребра, от чего он охнул и глумливо захихикал.
– Могу устроить тебе сравнительную экзекуцию.
– Только попробуй, можешь тогда не рассчитывать на мою женскую благосклонность в ближайшие десять лет!.
– О! Вряд ли мне после такого срока что-то уже захочется… – он был явно настроен игриво. Поэтому его рука пробиралась дальше, в мой горячий промежуток между бедер. Мне было интересно послушать дальше, но я почувствовала, как вожделение вдруг охватило меня, и я не могла больше сопротивляться его воинственному напору. Я развернулась и раздвинула ноги, готовая принять его. И он не стал медлить.

***

НАУТРО МЫ ВДВОЕМ ПОЕХАЛИ через лес, к дальним полям, намереваясь посмотреть, сколько еще дней осталось до созревания ячменя. Я планировала набрать несколько видов трав, которые росли только в одном месте, под горой. Потом нам нужно было попасть на мельницу. Возвращаясь в районе полудня, мы заехали на Теплый Родник, чтобы поесть и отдохнуть.
Там было довольно скрытое местечко, за выступавшим полукругом скальным порогом, к тому же заросшим вокруг кустарником и деревьями. О нем мало кто знал, так как оно было совсем не заметно с дороги, и будто бы специально устроенное для комфортного уединения. Мы напились и поели немного холодной ветчины и лепешек, которые положила мне миссис Баг.
Я отошла чуть в сторону и, поглядывая на Джейми, стала медленно расшнуровывать корсет платья, намереваясь окунуться в тихую заводь, образовавшуюся в камне от набежавшей из родника воды. Это был довольно глубокий и теплый водоем, поскольку целый день нагревался от камней, расположенных на солнце. Мой муж лениво наблюдал за мной, растянувшись на своем пледе.
По мере того, как я разоблачалась, его взгляд становился все более заинтересованным. Пока я не осталась в одной сорочке. Тут он сел, и бодрость его взгляда говорила о его намерениях. Последний покров упал с меня, и я, содрогаясь и взвизгивая от холода после изнуряющей жары, забралась в прохладу водоема. Там было место еще для одного. Джейми это прекрасно видел, когда его мощная фигура нависла над краем ванны.
– Ну и как там, Сассенах?
– Ох, отлично! Иди сюда…
Прохладная вода мягко поддерживала меня, и ему, с высоты его роста, было прекрасно видно мое тело в прозрачной как слеза воде.
– Тогда подвинься… – он не заставил себя ждать и, быстро скинув одежду и выдав свою порцию охов и вскриков, погрузился рядом со мной в благословенную прохладу.
– О-о-о! – простонал он удовлетворенно, откидываясь назад и окуная голову в воду. – Ты хорошо придумала, девочка… – его широкие загорелые плечи вынырнули из воды, обтекая хрустальными капельками. Он протянул руки и, обхватив мои бедра, притянул к себе. Я уткнулась носом в его плечо, чувствуя запах мокрой, но все еще разогретой солнцем кожи. И поцеловала ее осторожно, почувствовав, что готова это сделать для каждого дюйма его плеча... груди... шеи…
– Мммм… Как хорошо ты пахнешь… – прошептала я, теряя контроль. Он стоял, не шевелясь и, наслаждаясь мгновением, принимал мою ласку. Сжавшиеся от холода соски его были в легкой доступности перед моими губами. Я вытянула язык и ощутила, как дрожь пронзила его, а пальцы впились в мои ноги, раздвигая их. Я подпрыгнула, и вода упруго подняла меня, позволив легко обвить ногами его бедра. Он прижал меня к себе, горячо дыша, а его жаркое тело, казалось, согревало все вокруг. Я почувствовала его член, скользнувший внутрь меня, и задохнулась от ощущения опоры и абсолютной внутренней наполненности. Он покачивал меня, создавая вокруг волны, которые плавно обволакивали и ласкали нас. Прохлада и жар, необузданное сочетание, совершенно лишившее меня восприятия реальности. Я плыла за ее чертой, позволяя себе погрузится в мир собственных нескончаемых ощущений. Когда я приоткрывала глаза, я видела, как Джейми, не отрываясь, смотрит на меня из-под прикрытых век, и от этого взор его временами туманиться, а губы припухли. Из груди его не осознанно вырывались хриплые стоны, будто он сгорал – то ли от боли, то ли… от желания.
Его движения становились все жестче, все интенсивнее… он насаживал меня все сильнее и сильнее, и разбушевавшиеся волны выплескивались за край чаши.
– О, Джейми!.. Джейми!.. ООО!..
Взрыв нахлынул неожиданно, сначала сжавшись в маленький сладостный комок, а потом вдруг плеснувшись через край радужным фонтаном, уносившим нас в благословенные небеса. Я закричала сдержанным хриплым криком, который вырвался из самых глубин моего чрева и впилась зубами в плечо Джейми, чтобы не переполошить весь лес… Я слышала, как он тоже рычит, содрогаясь в сладостных волнах, в безумной неге цепляясь за мои части тела и раздирая меня на маленькие кусочки.
Он сжал меня в своих объятьях, и мы стояли долго, в оцепенении, посреди родниковой чаши, горячие, остывая от безумного соединения плоти.
Потом он подхватил меня, совершенно ослабевшую, вынес из воды и, уложив на плед, расстеленный на мягкой траве, сам растянулся рядом на животе. Я смотрела на него, а он на меня, и мы улыбались друг другу. Солнечные зайчики, пробивавшиеся сквозь листву, дрожали на его лице, зажигали сапфировым светом глаза, скользили по огненным волосам, по спине, крепким ягодицам… А потом мы незаметно задремали, согреваясь под этими нежными танцующими лучиками. Не знаю, сколько мы проспали, пятнадцать минут или пару часов, но я очнулась под боком у Джейми, закутанная в плед и совершенно отдохнувшая. Он притянул меня к себе и сопел под ухом, сладко, совсем по-детски. Я развернулась и немного полюбовалась на него, спящего… Потом не сдержалась и потянулась к его губам, мягко прикоснувшись в целомудренном поцелуе. Он глубоко вздохнул и улыбнулся, просыпаясь.
– Что тебе приснилось, милый? Ты улыбался во сне…
Он засмеялся… невнятно бормоча хриплым со сна голосом.
– Приснилось?.. Матушка. Мы с... ней собирали цветы на лугу… Там была такая лягушонка… И матушка… она поймала ее и протянула мне к носу… Потом сказала, что она может быть заколдована и, если ее поцеловать с любовью, то она превратиться в принцессу. Лягушка смотрела на меня так жалостливо, что я решил все-таки попробовать, хотя мне эта идея не понравилась. И пока я раздумывал, она сама потянулась ко мне и присосалась к моим губам. Я стал вырываться, а матушка… она хихикала. И тут я проснулся, а это, оказывается, ты целуешь меня, Сассенах, – Джейми смеялся низким грудным смехом. – Так значит, это правда, лягушки превращаются в принцесс?
Я тоже засмеялась, притворно хмурясь, и слегка шлепнула его по губам.
– Хмм… Не думаю. Разве только в злых королев. Которые больно кусаются.
Я привстала и, быстро изогнувшись, от души цапнула его за задницу, стараясь не причинить сильной боли. Он дернулся и охнул, продолжая смеяться, но не слишком пошевелился, пребывая в блаженной сонной истоме.
– Оу! Сассенах! Лягушиные королевы не кусаются-я-я! У них зубов нету.
– Нету зубов говоришь? А это что?
Я взгромоздилась на него сверху, навалившись всем телом, и принялась покусывать его за шею, за плечи, за уши. Он, взвизгивал, хохоча и уворачиваясь от моего напора, и совсем нехотя просыпаясь.
Наконец, я окончательно взбодрила его и он, потеряв терпение, легко сбросил меня на плед, перекатившись на спину. И вдруг, сев, в одно мгновение пленил меня, перехватив за талию. Я с удивлением обнаружила себя лежащей поперек его коленей и совершенно не способной к движению, потому что руки мои были скованы за спиной стальным захватом его пальцев. Причем моя попа была как раз высшей точкой во всем этом сооружении, и он очень недвусмысленно сжимал ее своей жесткой ладонью.
– Джейми! – я дернулась. – Не смей!
– Кажется, вчера ты хотела сравнить, Сассенах, в чем разница, между розгами и ремнем.
– Я хотела? Не может этого быть!
– А чего ты тогда хотела?
– Чтоб ты мне рассказал!.. – я приподняла голову, пыхча и пытаясь вывернуться.
Он опять засмеялся. И прищурил глаза.
– Но ведь это не честно.
– Почему это?
– Потому что задницу лупасили мне, а ты хочешь все разузнать, ни капельки не вложившись.
Я усмехнулась.
– Ну… Не очень-то и хотелось. Не велика потеря, если не узнаю.
– Еще Конфуций говорил, что полезнее постигать всё на собственном опыте.
Он довольно звонко и чувствительно шлепнул меня увесистой левой рукой.
– Ах ты! – взвизгнула я. – Джейми! Прекрати.
– И что же ты сделаешь, если не прекращу, девочка моя? – он наглаживал мои бедра, спину.
Я попробовала еще повырываться, но довольно безуспешно.
– Погоди, – пробормотал он внезапно осипшим голосом. – Лежи смирно, Сассенах.
Он мягко сжал мои руки и отпустил свой захват, слегка отклонившись назад, чтобы выломить из куста, возле которого мы лежали, небольшой прут. Другая его рука тяжело покоилась на моей заднице, как бы удерживая меня.
Немного подумав, я решила не дергаться и подождать, что будет, вспомнив свой небольшой опыт в такого рода эпизодах. Обычно все заканчивалось феерически, и на этот раз я не смогла устоять, чтобы не довериться Джейми в его фантазиях. Хотя, конечно, определенный холодок страха от непредсказуемости его низменных инстинктов оставался.
Он сломил ровную гибкую ветку и неспешно счищал с нее листья, нехорошо так ухмыляясь и искоса на меня поглядывая.
Я попыталась еще раз, хотя не слишком искренне.
– Джейми, если это то, что я думаю… То лучше не начинай.
Уголок рта его задергался многообещающе.
– Не беспокойся, Сассенах. Я не причиню тебе боли… Ты же знаешь. По крайне мере неприятной. Доверься мне, девочка. Закрой глаза.
На кончике ветки оставалось еще несколько листочков, образуя кисть. Я послушно закрыла глаза и уткнулась лбом в скрещенные перед собой руки. Он очень медленно повел прутом по моим ногам, начиная от самых пяток и щиколоток, мягко приговаривая по-гэльски...
Какая у меня восхитительная алебастровая кожа, нежная и бархатистая, разбирала я его бормотание, какие неподражаемые округлости икр, бедер и ягодиц… они такие упругие, что хочется сжать их с невыразимой силой. Или отстегать, как следует, до бесчувствия…
Моя задница до сих пор беззащитно покоилась на его коленях, давая ему полную свободу действий. Я чувствовала ласковое, но определенно опасное прикосновение прута к каждым из вышеназванных частей тела. Он обводил их по нескольку раз, будто рисуя меня заново своей импровизированной кистью… От чего внутренняя дрожь прибирала меня, заставляя сжиматься все внутренности.
Приговаривая таким образом, он вдруг резко, хотя и не сильно, стеганул меня прутом поперек ягодиц. Я вздрогнула, скорее от внутреннего напряжения, чем от боли и, охнув, слегка выгнулась. Голос Джейми звучал глухо, когда он продолжил говорить, чувствовалось, как он прерывается от волнения. Его раздавшаяся плоть под моим животом, недвусмысленно заявляла о себе.
– Боже, какая красивая у тебя спина, Сассенах… – он погладил ее всю своей горячей ладонью, убирая волосы вверх с моих плеч. Я чувствовала, как его руку сменила розга, и как она обводит мой затылок и двигается по шее, между сведенных лопаток вниз. Мышцы мои вибрировали, подчиняясь остроте ситуации, я с опаской ждала его дальнейших действий. С некоторым недоверием успокаивая себя, что он не может…
– Она такая сильная… Каждая мышца видна на ней, когда ты напрягаешься… – он опять хлестанул меня, в этот раз посильнее. Но я только застонала от нахлынувшего вдруг опьянения и не стала возражать.
– А когда ты расслаблена, – он мягко погладил рукой по обожжённому розгой месту, – она такая ровная и гладкая. А вот это место, горячее и сокровенное, между твоих бедер, – остро пахнущая зеленью кисть прута прошла в ложбинке между моих ягодиц и закружилась в водовороте над моим уже порядочно истекавшим порталом в мир удовольствий. – Оно кое-что обещает, – проговорил он слабо, совсем задохнувшись, – ну, ты понимаешь меня…
И я поразилась, насколько он был близок к моим мыслям. Вдруг, согнув свои колени, он подтянул меня повыше и крепко обнял мои бедра, так, что я оказалась почти на четвереньках. Потом проделал тот же путь, что и розгой, только своими теплыми мягкими губами, заставив меня извиваться и стонать уже не от боли.
– О! Как же я люблю, когда ты так покорна, девочка моя, – говорил он с жарким придыханием, ощущаемым мной на внутренней стороне бедер, которые он нежно нацеловывал, продвигаясь все ближе и ближе к заветной цели, как кружащаяся пчела к своему цветку.
– Когда ты доверяешься мне. Я готов просто горы свернуть.
Неожиданно для себя, я выгнулась от его слов и действий, почувствовав, как сладостная волна прошила меня с головы до ног. Джейми! Черт! Как он это делает? Я уже ни о чем не могла думать, только бы ощутить его внутри себя…
Он ловко выбрался из-под меня и вдруг оказался сзади, раздвигая пошире мои икры и подтягивая меня поближе.
Я ощутила, как его крепкая настойчивая упругость, находит себе дорогу внутрь меня, в мое готовое лоно. И, наконец, найдя друг друга, мы оба замерли на мгновение и вместе гортанно выдохнули в блаженстве…
Когда, через некоторое время, мы в изнеможении повалились на землю, Джейми лежал несколько минут как мертвый, не в силах пошевелиться. Я даже слегка испугалась за него. Потом он вдруг со стоном рассмеялся.
– Господи, что ты делаешь со мной, Сассенах… Надо остановиться и подумать о чем-нибудь приземленном, а то я рискую так не дожить до вечера.
– Мальва, – напомнила я. – Прошу. Можешь поговорить с ней?
Я приподнялась над ним, опираясь на локоть.
– На предмет чего? – он медленно соображал, возвращаясь с небес на землю.
– Ну, выяснить как-нибудь поделикатней, не бывает ли Том жесток с ней сверх меры.
– О, боже, Сассенах, ну с чего ты взяла? Пока я не вижу никаких поводов так думать… Он не превысил своего отцовского долга.
– Но ведь она уже не ребенок, чтобы сечь ее розгами в этом возрасте.
Он вздохнул и перекатился на бок, тоже подперев свою голову ладонью. День уже клонился к вечеру, и солнце спускалось ниже к горизонту, неуловимо поменяв ощущения и запахи, окружавшие нас. Хотя было еще довольно жарко, но в воздухе уже чувствовалась приближение вечерней прохлады. Джейми сорвал травинку и сунул ее в рот, пожевывая. Мышцы грациозно перекатывались под его смуглой от загара кожей.
– Поверь мне, она достаточно сильная, чтобы постоять за себя. Каждый может провести границы, если захочет. Вот ты же, например, четко дала мне понять, что тебе нравится, а что нет.
– И вовсе не каждый, особенно, если он зависим от другого… Вот твой отец. Как бы ты заставил его перестать наказывать тебя, если бы он сам не захотел?
– Ну, я и заставил, – Джейми приподнял одну бровь.
– Заставил? – я недоверчиво фыркнула. – Ты же сам рассказывал, что он решил перестать пороть тебя, когда тебе исполнилось тринадцать.
– Да, можно и так подумать, – Джейми внимательно разглядывал клетки пледа. – Но был один эпизод, который заставил его повести черту…
Я помалкивала, с интересом ожидая продолжения. И Джейми продолжил.