Печать Тьмы

Глава 1.

Глава 1

Душный воздух с трудом проникал в легкие, словно расплавленный свинец он обжигал глотку и не приносил облегчения. Вдох за вдохом складывались в бесконечную вереницу, сколько их было, сколько их еще будет, одному Темному известно. И бесконечный, ставший уже давно, с самого первого дня ненавистным, скрип уключины.

Грей всего на секунду задумался и тут же пожалел об этом. Хлыст надсмотрщика вспорол воздух, и как клещ впился в спину парня. На коже мгновенно появился ярко красный след. Сколько их было, этих ударов, Грей не помнил, он не мог даже простонать, властью корабельного мага каждый из неполной сотни гребцов на галере был лишен голоса.

Маг мог многое, он был мастером своего дела и уже четырнадцатый год служил на «Медном Октопусе». Словно в насмешку он оставил гребцам способность мыслить, понимать, то, что с ними происходит, безропотно чувствовать удары плетей по спинам, шеям и головам. Возможно, именно таким было действие его нечестивой магии, никто из рабов не знал. Мысли метались в голове юноши табуном взбудораженных лошадей. Безумие медленной волной поднималось из глубин и затапливало сознание. Пока он еще держался, находил в себе силы остаться в этой реальности. Время от времени гребцы сходили с ума. Что-то внутри их голов ломалось. Казалось, будто они куда-то неуловимо ускользали, и после очередного небольшого отдыха, что-то бормоча себе под нос, они так и продолжали сидеть и их тут же забирали надсмотрщики. Видимо, даже маг не мог наложить свои чары на мозги свихнувшегося бедолаги. Они, конечно, могли превратить их в нежить и заставить работать, но, судя по всему, это было нерационально. Их уводили куда-то на верхнюю палубу и приносили в жертву богу морей и океанов Кракену.

«Ну уж нет, меня вам так просто не взять, - снова и снова твердил Грей, - я вам так просто не дамся. Грести, грести раз, раз», - считал про себя парень.

Крепкие руки мерно качали огромное весло: «Раз, раз. Не сдаваться. Раз, раз».

Как же хотел младший сын, весьма небедного рода, понять, что же произошло, что же случилось в тот прекрасный вечер последнего дня весны. Единственное, что запомнил Грей — это расплывающиеся перед глазами огни столичной таверны. Бесшабашное веселье, озорные подавальщицы, стреляющие хитрыми глазками. И все. Следующее воспоминание – рабский ошейник из живой кожи, врезавшийся в горло и не дающий дышать при малейшем признаке на сопротивление, мерзкое изобретение хитроумных торговцев живым товаром, невозможность произнести ни слова, и палящее южное солнце. Каждый такой ошейник, как он знал, стоил до пяти полновесных золотых имперских динариев. Огромные деньги, но торговцы живым товаром по всем землям не задумываясь выкладывали их, как только возникала такая возможность. Таким ошейником можно было усмирить любого, даже самого строптивого воина. Можно было, конечно, использовать простое или не очень железо, но оно изрядно портило товар и совсем не исключало побега.

Жара стояла жуткая, мысли лихорадочно плясали в голове не в силах остановиться на чем-то отдельном. Хотя, скорее всего, это было одним из эффектов магии подчинения. Грей мысленно взвыл, только вой, не вой, а беспощадное солнце, все так же продолжило вытапливать последние капли влаги. Казалось, что оно шевелится в грязных спутанных волосах сидящего впереди товарища по несчастью, хотя, наверное, это были вши, или какая другая живность, отстранено подумал юноша. Боковым зрением Грей видел почти полсотни обреченных рабов, еще столько же было сзади. Все они, не переставая качали огромные весла под монотонный стук барабана. И никакой возможности, ни бросить весло, ни встать в полный рост, пускай даже это привело бы в бешенство старшего надсмотрщика, толстого и обрюзгшего уроженца Огненного архипелага. Его нельзя было ни с кем иным спутать, достаточно было увидеть его длинную, тщательно сплетенную, сальную косу, обвязанную вокруг головы и узкие заплывшие жиром глаза. Как же мечтал гордый молодой дворянин вот прямо сейчас встать и голыми руками задушить и мага, и всех надсмотрщиков, и капитана, и каждого из вечно глумящихся над рабами остальных членов команды.

Сколько он уже провел на галере? Месяц, два, полгода, год? Дни тянулись молчаливой вереницей, изредка прерываемой звонким хлопком бича. Иногда можно было перевести дух, когда галера заходила в порт и скрипя всем телом прижималась к деревянному причалу.

- Маги будьте вы прокляты! И будь трижды проклят тот, кто приготовил мне все это!

Еще совсем недавно молодой и амбициозный сын Серилла Кин-тоор готовился защитить честь семьи на ежегодных королевских состязаниях. Годами готовился Грей к этому моменту, как мечтал он протянуть свой меч рукоятью вперед самому королю и принять от него звание победителя Гранд-турнира, склонив низко голову в глухом шлеме, положенному по правилам турнира. Не должно быть никаких предвзятостей, только сила, только отвага, ловкость и никакой магии. Король протягивал неизвестному герою верительную грамоту в золоченом тубусе, тубус был зачарован так, что только победитель мог его открыть и не повредить содержимое. И не было во всем королевстве более почетного подарка, с этой грамотой можно было смело рассчитывать на теплое место в рядах королевской гвардии, на положительный ответ практически любой незамужней девушки, кроме королевской фамилии, на обучение высокому искусству боя в крепости Танцующих камней, куда простому смертному практически невозможно было попасть, но каждый мальчишка о ней слышал и мечтал когда-нибудь оказаться в ее стенах. Да много чего еще можно было получить молодому, не имеющему права на отцовское наследство младшему отпрыску, все детство проводившего в непрерывных учебных боях с лучшими наставниками, которых только мог себе позволить его отец, доверенный советник наместника Портового города Гелондор.

Многое мог дать ему отец, но не все. Закон есть закон, и всё имущество семьи наследовал старший сын, а двое других должны были сами прогрызать себе дорогу в будущее. Тем не менее, Грей получил неплохое образование, семейный маг не зря ел свой хлеб и смог обучить некоторым секретам мастерства непоседливого мальчишку, вечно пытающегося подстроить старику какую-нибудь пакость. Строгий учитель заставлял мальчишку наизусть заучивать гербы и девизы окрестных лордов, и тех, кто жил далеко. Негоже воспитанному юноше не знать знатных соседей. Обучал всему, что знал о дальних землях и различных народах, их населяющих. Многое юноша умел и знал.