Перегрин 3

Перегрин 3

История Первая

В этом большом и красивом городе на болгарском побережье Черного моря о нем знали многие, особенно те, кто часто прогуливался по Главной морской аллее.

Бодрый, хорошо загоревший мужчина, лет сорока, целыми днями был на пляже. Местные люди шутили, что если его не видно, значит море куда-то передвинул, и он ушел с ним.

Звали его Петр, и он всегда выглядел как-то неподдельно счастливым, наверно море поднимало ему настроение. Днем он работал спасателем на пляже, а вечером гулял по аллее и, увидев друзей и знакомых, засиживался допоздна в сезонных кафе, которые здесь называли „капани“.

Петр часто спускался с аллеи к берегу моря, и когда шел по песку, его сразу окружали чайки. Он смотрел на них и улыбался, а они, видимо чувствуя позитивный настрой человека, подлетали совсем близко.

И тогда случалось чудо. Петр протягивал руку ладонью вверх, и в этот момент всегда какая-то из птиц доверчиво садилась на нее.

Они несколько мгновений смотрели друг на друга – человек и птица, и чайка спокойно улетала.

Эти странныи встречи человека и птиц происходили часто, почти каждый день.

Говорят, кто-то из друзей спросил его:

-Как у тебя это получается ?

Он отвечал:

-Что тут странного ? У нас много общего: мы оба „гилам“ – то есть хорошо живем, потому что море нас кормит.

Это словечко Петр использовал по несколько раз в день и всегда уклонялся от вопроса – почему „гилам“ ?

Никто не знал, почему он так говорил, некоторые даже не понимали смысла, ведь в болгарском языке нет такого слова.

Но он упорно продолжал отвечать „Гилам“, когда его спрашивали: „Как дела ?“

Петр вообще не любил о себе говорить, а больше старался развлекать окружающих. Говорят, у него была маленькая квартира в далеком квартале города. Никто не знал о его семье, а дети, с которыми его видели, никогда не называли его папой или дедушкой.

Он любил рассказывать интересные истории, а курортникам, которые по понятным причинам никуда не спешили, нравилось его слушать.

Порой Петр даже выдумывал невероятные байки о своей работе спасателя на пляже. Люди слушали с широко открытыми глазами, как он однажды оттолкнул „большую рыбу“ от беспечно купающихся детей или как выкидывал на берег медузы, чтобы они не пугали неопытных пловцов.

Но любопытство местных людей было совсем иного толка - как-то в веселой компании его „прижали“ друзья на тему „гилам“, и он необычайно коротко ответил, что много лет назад говорил с одним курортником из Англии, и тот часто обращался к нему с этим словом.

-Англичанин всегда произносил это слово с уважением, - говорил Петр, - он произносил несколько фраз по-английски, потом хлопал меня по плечу, показывал на птиц и прижимал свою руку к моей груди. И тогда произносил: „Гилам !“ Их языка я не знаю, но думаю, что наверно это словечко означает что-то хорошее, – сказал тогда он и „закрыл“ тему разговора.

Прошло много лет и как-то в местной газете вспомнили об этом человеке и о его словечке. Журналист не поленился проверить в интернете, и оказалось, что „Gillum“ – это слово из Раннего Средневековья, когда-то распространенное в Англии и Франции.

В те древние времена, когда кто-то становился защитником своего народа – вел сражения или был духовным учителем, к его имени добавляли фамилию Гилам.

Эти люди имели большие знания о природе, многие из них были связаны с друидами, а зачастую и сами являлись ими. В своей жизни они всегда соблюдали гармонию с окружающим миром, который, в свою очередь, помогал им справиться с врагами.

Петр не был духовным учителем и наверняка никого не водил в бой, но, вероятно, английский курортник видел, как доверяли чайки нашему спасателю и каким-то образов связал болгарина с этой традицией.

История Вторая

Амброзий Аврелиан, невысокий человек, одетый в пурпурную мантию, сидел верхом на коне у подножья холма Бадон (1) и молчаливо осматривал местность. Его личная гвардия из пятидесяти опытных конников была за его спиной и сохраняла гробовое молчание.

На холме, видимо, никто не жил, во всяком случае, не было видно ни дорог, ни тропинок.

Кельтские воины понимали, что Амброзий ищет подходящее место для сражения с германскими переселенцами - англосаксами и ждали его решения.

Ему беспрекословно верили. Воины не раз видели его храбрость на поле боя. Они знали, что их предводитель был благородных кровей. Его отец, Амброзий Аврелиан Старший во времена Римской Британии был частью римо-кельтской элиты.

Он являлся „Vicarius“ – то есть Главным управлящим провинции Britania и носил пурпурную мантию – форму одежды, предназначенную для очень узкого круга лиц с прямым подчинением императору. Амброзий-сын сохранил ее после смерти отца, и, хотя с уходом римлян из Британии в 410 году, эта мантия уже не давала никаких прав, его воины считали, что она доказывает его аристократический статус.

Все проблемы бриттов начались с уходом римских легионов. Тогда вспыхнули раздоры между кельтскими королями за передел земель, и некоторые из них вызвали для усиления своего войска Gewisse -„надежных людей“ или так называемых „федератов“ (2), то есть военизированные группы из Западной Саксонии.

Пожив какое-то время в Британии по договору об охране, эти наемники поняли, что здесь можно неплохо поживиться, и стали нападать на местных кельтов. А потом и вовсе начали отбирать у них земли и организовывать свои общины. Так началось англо-саксонское завоевание Британии.

Все новые и новые англосаксы приезжали на эту землю, и уже целые территории были под их контролем.

И вот сейчас большое войско, собранное из множества кельтских народов во главе с Амброзием Аврелианом готовилось дать заслуженный отпор германским переселенцам.

Амброзий увидел, как двое из его воинов ведут к нему какого-то странника, полностью закутанного в плотный плащ, Один из гвардейцев сказал, что этот человек проходил поблизости, и они его задержали, подозревая как шпиона.