Перекрестки судеб

Глава 1 (ч.1) Плохая погода, плохие дела…

Куда судьба меня ведет?

Не знаю я… я лишь иду вперед…

Удастся ль то, что я ищу, найти?

Прямой дороги нет…

Лишь перекрестки на моем пути.

И это весь ответ:

Что выберу я и сверну куда -

От этого зависит все всегда…

Глава 1. Плохая погода, плохие дела…

- Этот дождь, наверное, никогда не закончится… льет уже третий день, почти не переставая, - ворчал хозяин таверны, протирая дубовые столики. - Всех посетителей разогнал - никто и нос лишний раз высунуть из дома не хочет! Один вы тут, господин, один, ей-богу, за три дня! - обратился он к скрюченной фигуре за столом в углу.

Незнакомец, отчего-то выбравший самое темное, наиболее удаленное от входа и стойки место, не ответил и даже не шевельнулся, словно вообще ничего не слышал. Тихий и недвижимый, он продолжал сосредоточенно глядеть в сторону нетронутой тарелки с едой, будто бы надеясь, что под его взором постная и жилистая телятина с кашей вместо овощей превратится в жирного барашка.

Хозяин таверны привык к молчаливым и угрюмым посетителям. Путников, следовавших через деревню, хватало – не зря рядом портовый город. Так что он не обратил внимания на неучтивость единственного гостя. Однако, будучи достаточно любопытным, все же не удержался от того, чтобы еще раз осмотреть этого странного человека. Но наметанный глаз вновь не приметил ничего, что могло бы ему намекнуть о принадлежности таинственного субъекта к какому-либо обществу или определенной профессии. Посетитель, если не считать эту нелюдимость и скрытность в острой стадии, выглядел совершенно обыкновенно. Темный потрепанный плащ, походная сумка, набитая каким-то барахлом, протертые штаны, да старые сапоги уж больно смехотворно маленького размера. Вроде бы такой же, как любой другой странник, но зачем капюшон надвинут на лицо как можно глубже? Да, вдобавок, завернут в коричневый плотный шарф так, что лица совсем не видно?!

Сырость с улицы создавала в нетопленном, холодном – а чего стараться-то, раз и нет никого?! – помещении серую дымку, отчего ареол таинственности, созданной воображением Луиджи, лишь усугублялся, раззадоривая суетливую и пронырливо-любознательную натуру владельца сего славного заведения. И опасаясь, что лишнее внимание с его стороны может разозлить человека, тот уж чрезмерно усердно прибирался, проявляя качество никогда прежде в нем не наблюдавшееся.

- Что вам, господин, принести, кроме мяса? – спросил хозяин таверны, когда не осталось ни одного места, по которому он не прошелся-таки мокрой тряпкой. – Вина? Есть отличный ром! Отличный, ей-богу, во всей Шелне такого не найдется! Ну, так что? Принести, а, господин?

Его собеседник медлил с ответом. Казалось, что он вообще не собирается реагировать, и фразы при входе: «Мне что-нибудь посытнее!», а потом трех кивков на вопросы Луиджи вполне хватит на сегодня. Однако вскоре тихий хриплый голос все же буркнул в ответ целое предложение.

- Немного вина будет, пожалуй, неплохо.

- Сию минуту! Будет вам самое лучшее вино, - обрадовался хозяин таверны, и, принявшись напевать себе что-то под нос, удалился на кухню.

Оставшись один, человек выпрямился, потянулся, будто разминая усталые кости, и поднял голову. Его лица по-прежнему не было видно, но блеснувшие под капюшоном глаза… глаза, казалось, выдавали правду…

Где-то недалеко заскрипели половицы, стало ясно, что хозяин таверны возвращается, и посетитель вновь съежился, став будто еще меньше, хоть и так был достаточно невысок.

-Вот и вино, и ром, господин, ну вдруг захочется, а?! Сейчас попробуете и убедитесь, что лучшего вина нигде не найдется, ей-богу, у Луиджи лучшее вино, если не на целом свете, то уж в Шелне всяко!!!

Хозяин таверны поднес выпивку к столику и, сказав: «Кушайте, да пейте на здоровьеце!», удалился обратно к прилавку. Странник метнул на него быстрый взгляд, провожая говорливого и надоедливого мужичка недовольным прищуром, а затем неторопливо и аккуратно развязал шарф, но так, что, сколько не старался любопытный Луиджи, так и не смог разглядеть лица.

За окнами шумел ветер вперемежку с дождем. Листья трепетали так сильно, что их шорох напоминал развивающиеся где-то на далеких башнях флаги. Тусклый серый свет навевал сонную леность и вызывал зевоту. Этим стенам и их держателю чрезвычайно не хватало привычной суеты еще пока трезвых, гама полупьяных и бранной ругани уже совершенно готовеньких посетителей. Заряд бодрости от встречи с таинственным человеком, который, увы, вел себя уж слишком тихо, иссекал также быстро, как и недельная выручка, что Луиджи пересчитывал.

Мрачный гость за столиком тем временем спокойно доел свое мясо, не оставив в тарелке ни крошки, хоть оно в прекрасного барашка так и не превратилось. А вот вино отчего-то практически не пригубил, кувшин был почти также полон. И было ли дело в том, что хозяин таверны явно преувеличивал, заявляя, будто его пойло лучшее в округе, или просто не слишком-то хотел сейчас употреблять спиртное, оставалось не ясным. Замерев еще на какое-то время, посетитель, вновь замотав шарф, вдруг резко встал и подошел к Луиджи.

- Мне нужен провиант и вода, - сказал он, кидая на стол старую флягу. - Вино тоже возьму с собой, - добавил он следом, доставая из рюкзака непривычный в этих местах, но достаточно распространенный в восточных землях бурдюк.

- Чаго, господин, надобно? – переспросил хозяин таверны, плохо разобрав требование человека одновременно и потому, что говорил тот, признаться, не слишком-то разборчиво, и потому, что несколько струхнул от столь непривычной резвости подобного медлительного тихони.