Первая Кровь. Серия "Кшанги"

ГЛАВА 1

Этой ночью Владу поспать, скорее всего, опять не удастся. Почему? Да потому, что дурацкие мысли одна за другой снова лезли в его чугунную от хронического недосыпа голову, грозя вылиться в бессмысленную вспышку ярости, после которой вновь не захочется делать ничего. Просто лежать на кровати и пялиться в черный от копоти потолок. Просто лежать. Лежать вот так целую вечность. Лежать до тех пор, пока организм вновь не потребует свое, выражая искреннее негодование либо бурчанием желудка, либо настойчивым желанием вновь опорожнить мочевой пузырь. Или того хуже – начнет пытки жаждой, вынуждая своего хозяина на довольно длительное путешествие. Теперь, когда из крана уже четвертый месяц лилась не вода, а ржавая окалина с примесью зеленоватой слизи, удовлетворить эту естественную потребность организма стало делом довольно-таки проблематичным.

Вода... Точно! Он совершенно забыл про воду! Так, долой нытье, долой острую жалость к себе, долой самобичевание и прочую ересь! Вода!!! Надо срочно проверить, сколько ее осталось.

Его тренированное тело выполнило команду быстро и без промедления. Миг – и вот он уже на ногах. Рука привычно тянется к выключателю, однако Влад вовремя вспоминает, что света, как и воды, тоже нет. Ну и что? В потемках найти фонарик не проблема, ведь глаза у него, как у кошки.

Нет, недаром одноклассники в свое время дали ему кличку Филин. Маленькие уши, за гривой каштановых волос их почти не видно. Длинный с горбинкой нос несколько скошен книзу. Выражение узкого костлявого лица с тонким острым подбородком временами то хмурое, то диковато-хищное. Пронзительные серые глаза из-под кустистых бровей почти постоянно смотрят с сильным прищуром. Неудивительно, что к такой неординарной внешности в довесок он получил почти идеальное ночное зрение.

Филин... Влад мимолетно усмехнулся, вспоминая свою юношескую кличку, однако найденный у изголовья кровати фонарик все-таки, не раздумывая, включил. Включил, потому что очень уж он не любил эту черную патоку, которую люди называли тьмой.

Так, пятилитровую канистру с водой Влад оставил на столе. Все правильно: вот она. Стоит рядом с его набором для выживания, скрупулезно рассортированным по группам на отдельные кучки. В канистре осталось литра три, не больше. В другое время такое малое количество жидкости заставило бы его поволноваться, однако сейчас он был непоколебимо спокоен. Три литра – это даже много. Это очень много для человека, который уже сегодняшним утром планирует убраться с планеты, превращенной проклятыми кшангами неизвестно во что. Нет, это уже не его Земля. Его Земля умерла.

Хотя Влад, конечно, не прав. Это не совсем так. Его Земля пока еще продолжает агонизировать, в некоторых местах время от времени выпуская зеленые ростки из желеобразного желтого месива, в которое превратилась некогда такая плодородная почва. По небу все еще часто плывут облака и, хоть в результате процессов терраформирования они тоже приобрели такой узнаваемый уже желтый оттенок, но все равно умудряются радовать глаз, уставший от созерцания покрытых вездесущим налетом плесени коробок многоэтажек наряду с лентами дорог, подземных переходов, газонов, тротуаров, витрин магазинов, рекламных щитов и баннеров. Между прочим, есть такое поверье: если изо дня в день почти непрерывно смотреть на небо, то можно даже заметить птицу. И в тот миг, когда тебе повезет, когда ты увидишь, как ее стремительный силуэт ножом разрезает небесную желчь, поспеши загадать желание. Будь уверен – оно непременно сбудется.

Увы, но Влад не относился к тем людям, которые все еще продолжали верить в подобную ересь. Не верил Влад и в удачу. Ее попросту не существует. Нет, может быть для кого-то она и есть, но уж точно не для него. Все, что ему удалось добиться в этой жизни, сделано при помощи его острого разума, умелых рук, а также безграничной настойчивости и упорства.

Вот именно – упорства. Да уж, чего-чего, а упорства ему точно не занимать! Не удержался-таки – снова провел ладонью по левому предплечью, с удовлетворением ощутив под пальцами небольшой бугорок там, куда был имплантирован опознавательный чип Джокера. Вот он, на месте. Результат его трехлетнего труда никуда не делся – все еще остается там, где ему и полагается быть.

Так, сколько сейчас времени? Половина второго. Теперь еще вопрос: а стоит ли брать с собой часы? Часы хорошие. Старинные, механические, с фосфорными стрелками и циферблатом. Противоударные, водонепроницаемые. Весят ровно двести семьдесят два грамма.

Цифру эту он помнил наизусть, как, впрочем, и все остальные цифры. Зажигалка весит пятьдесят пять грамм, коробок спичек: восемь целых, пятьдесят две сотых грамма. Вес охотничьего наконечника для лука составляет сто двадцать пять гран (1гран=0,0648грамм), вес топора без топорища (его топора, который он выменял неделю назад у Грини) тысяча двести граммов, вес боевого ножа "Кайман" составляет триста десять граммов и так далее, и так далее, и так далее. Влад знал сколько весит армейский комбинированный котелок с флягой, состоящий из котелка с ручкой, подкотельника с ручкой и алюминиевой фляги, сколько весит один бульонный кубик "Магги", сколько весит одна алюминиевая столовая ложка... Разбуди Влада посреди ночи (если бы он конечно мог спать), и он без запинки перечислит весь перечень разложенных на его столе предметов и с точностью до одной сотой грамма озвучит вес каждого.

И все-таки надо пройтись по списку еще раз, авось из него удастся исключить что-то менее нужное и тогда получится втиснуть часы. Подошел вплотную к столу, навис над ним, словно сокол, высматривающий добычу. Стоял в такой позе довольно долго, раз за разом окидывая взглядом свои сокровища. Выбросить рыболовные крючки, леску или может быть двухсот пятидесятиграммовый пакетик с солью, самолично запаянный в герметичную целлофановую оболочку? Ну уж нет, дудки! Без часов, пожалуй, он как-нибудь и обойдется, а вот что касается всего остального… Так, все, хватит. Пора паковаться. Пора, иначе голова лопнет как мыльный пузырь от бесконечных расчетов.