Пёрышко

Пёрышко

Следователь снял шапку и задумчиво почесал в затылке. Холодный осенний ветер тут же взъерошил светлые кудри и забрался вглубь расстегнутой черной куртки, заставив Алексея Петровича Санникова поежиться.

- Эх, был бы снег… - задумчиво пробормотал он, разглядывая жесткую стерню. Небольшой мороз ударил еще в воскресенье, на каменном берегу следов практически не имелось, если не считать кусочков засохшей грязи и птичьего пера. Небольшое и красивое, белого цвета с поперечными пестринами, оно уцепилось за почти голую землю. Повертев в руках добычу, следователь осторожно положил его в папку, для коллекции. То, что найденное перо принадлежало полярной сове, птице для данной местности крайне редкой, он понял сразу.

О своем странном увлечении – коллекционировании перьев, или каламофилии, следователь Санников никому не рассказывал. Но по вечерам он иногда любил открыть альбом и разглядывать шедевры природы, листая определители птиц.

- Лёш, нашел чего-нибудь? А то мне домой надо, жена просила приехать пораньше, в честь дня рождения.

Следователь покосился на неширокую речку, прорезающую берега, на осины и березы, скинувшие листву, на струйки дыма, поднимавшиеся из-за леса, на замерзшего участкового, и отрицательно покачал головой:

- Сань, а в деревне был? Что говорят?

- Да ничего не знают, никого странного не видели. Поехали, а? Жена убьет, - проныл сослуживец, выглядывая из дверей служебного УАЗика.

Алексей залез внутрь машины и махнул рукой. УАЗик,  оправдывая прозвище «Козлик»,  весело поскакал по кочкам в сторону цивилизации. Следователь же натянул капюшон, прислонился к окну и прикрыл глаза, ему всегда хорошо думалось в пути, вот и теперь самое время поразмыслить.

Итак, вчера днем на берегу речки Ия, в двух километрах от деревни с одноименным названием, обнаружили труп молодой девушки. По мнению криминалистов, тело пролежало примерно двое суток, смерть наступила в результате переохлаждения. Гематома на голове жертвы вполне могла появиться от падения с крутого берега, других следов насилия обнаружено не было. Одета девушка была в куртку и теплые сапожки, из украшений - тонкая золотая цепочка и колечко с некрупным бриллиантом. На высоком берегу остались лежать мольберт, краски.

Похоже на несчастный случай – оступилась, упала, ударилась головой об острые камни, а ночи холодные. Дело можно было бы закрыть, но несколько моментов не давали следователю покоя – мольберт стоял почти в ста метрах от берега, зачем несчастную понесло к обрыву? И второй вопрос, от остановки до речки пять километров, как девушка добралась по дождю? Да еще и с тяжелым мольбертом? Дороги до места преступления практически непроходимые.

Погибшая имела при себе паспорт и билет, кондуктор автобуса вспомнил о худенькой девушке с мольбертом, которая в субботу вышла посреди леса, куда делась – он не знал.

Последующий осмотр места жительства пострадавшей ничего не принес, аскетичное убранство квартиры вполне соответствовало образу съемного жилья: шкаф, стол, стул и неработающий холодильник. Сильно выделялся комплект шикарного шелкового постельного белья, застилавшего широкую кровать. Настоящая хозяйка проживала в Таиланде, квартиру сдавала через знакомых и понятия не имела, что в ней происходит. Эксперты развели руками, отпечатков пальцев множество, они могли принадлежать кому угодно. Ни одной зацепки!

Машина резко затормозила, Алексей влетел головой в лобовое стекло.

- Твою… !  - ругнулся он, потирая шишку и оглядываясь. – Мы где?

- В броду, - рявкнул Саня, натягивая резиновые сапоги. – В темноте сбился с нормальной дороги.

Следователь приоткрыл окно и осторожно выглянул. УАЗик плотно засел в ручье, погрузившись в грязную жижу практически по ступицы.

- Ну вот, полный привод включил, - довольно пробурчал участковый, залезая обратно. – Все размесили, сволочи. Думал, схватится от мороза, ан нет, качественная грязь.

- Кто размесил? – не понял Алексей.   

- Джиперы, какая-то «Осенняя лыжня» была в выходные. Видел однажды я эти соревнования, носится толпа по лесам, по полям, ищут чего-то, природу только портят.

Участковый скривился и сосредоточился на управлении машиной. Наконец, натужено рыча, «Козлик» вылез из трясины на твердую поверхность.

- Ну вот, перегрелись, теперь остывать, - Саня вылез из машины и зло сплюнул. – Жена точно убьет!

Он достал из кармана сигареты и закурил, свет фар выхватил большое дерево около ручья, участковый ругнулся:

 – Лебедкой пользоваться не умеют, всю кору содрали, экологов на них нет!

- А места у нас красивые, - продолжил он через некоторое время, успокоившись. – Речка вот, вроде неширокая, а рыбы много. Зверья всякого полно, птиц разных, рисовать бы и рисовать. Жена говорила, что сюда кто-то из известных художников приезжал. Ладно, вроде остыл, поехали.

Утром, придя в отделение, следователь Санников опять взялся за дело Ольги Ивановны Крайновой, двадцати двух лет. Родилась в деревне, сразу после школы поступила  в Архитектурно-художественную академию. Нигде официально не работала, друзей не было, на что жила – непонятно.  Он покрутил в руках ксерокопию диплома и решил посетить альма-матер художницы.

Коридоры Архитектурно-художественной академии встретили гулом голосов. Проносившийся мимо паренек кивнул в конец коридора, где располагался деканат. Следователь не спеша пошел в указанном направлении, разглядывая картины на стенах. Представленные работы радовали многообразием: портреты, натюрморты, пейзажи, непонятные абстракции, все висело вперемешку, украшая давно не ремонтированные стены здания. Проходя мимо, следователь заметил знакомую фамилию: «Сосны. Крайнова О.И.», гласила скромная подпись. Три сосны на фоне подернутых туманом суровых гор смотрелись завораживающе. Внимательно рассмотрев картину, Алексей поспешил дальше.