Песнь джиндефа

Пролог

Я мирно посапывал около нашей пещеры, когда пролетевшая мимо стрела слегка царапнула мочку уха и воткнулась в землю в нескольких малях (сантиметрах) перед моим носом. Примерно в скольких, не помню, сильно перепугался. Я перекатился со спины, встал на все лапы, включая хвост, и стал шипеть на прилетевшую острую палку.

Через несколько мгновений из леса выбежало непонятное существо, очень похожее на здешнюю виллафу, только весь в лохмотьях. Это был человек. Мама мне рассказывала о них перед сном. Он расталкивал все ветки, что попадались на пути, здоровенной палкой, обмотанной верёвкой, и бежал, что есть мочи, потом резко остановился и грохнулся на траву. Сначала я подумал, что он споткнулся о корягу, но он бы тогда встал и побежал дальше. Но нет. Человек упал, а со спины торчала стрела. Прямо между лопаток.

Спавшие недалеко мои сестры повскакивали с насиженных мест и разбежались врассыпную. Человек стал дёргаться в конвульсиях. Тело начало меняться, принимать непохожие на начальный вариант облики. Я смотрел на него, как заворожённый, и не мог понять, что с ним такое. Ногти на руках и ногах стали удлинятся, уши расти и принимать округлую форму, тело покрываться мелкой чёрной шерстью. Стрела, что торчала на спине, скоро завалилась, как само существо пару свот (секунд) назад.

После него, почти сразу, на поляну влетела девочка, та самая виллафа. Тоже с похоже палкой, как у существа, только другого цвета и формы, но такой же здоровенной. Она почти грохнулась на уже недочеловека, превращавшегося во что-то непонятное. Поймала, взяла в руки этого непослушного. В ладонях болталась чёрная крыса.

Девочка что-то шепнула себе под нос, да так едко и со злобой, что у меня мурашки побежали по шерсти. Я перемещал взгляд то на крысеныша, то на девочку. Она засунула изворотливую крысу к себе в сумку и закрыла понадежнее.

Виллафа и сама похоже не заметила как влетела на нашу поляну. Её лицо резко изменилось: от злобы не осталось и следа. Черты лица смягчились. Она быстро оглядела нашу стаю, посмотрела на испуганных щенков, что жались к мамам. Потом подошла ко мне. Я улыбнулся и завилял хвостом, глядя в ей глаза. Она внушала доверие. Очень сильное. И угрозы точно не было. Она улыбнулась в ответ и села передо мной на корточки.

- Не испугался, малыш? – Спросила она меня. Я застыл, как вкопанный. Мама говорила, что люди не умеют разговорить. А нашу местную виллафу она описывала как раз, как человека, только доброго, которую бояться не нужно.

- Малыш? – Переспросила девочка. Я лишь махнул головой, мол, нет, не испугался.

- В следующий раз лучше испугайся и убеги. Хорошо? Я постараюсь тебя защитить, но не всегда буду рядом.

Не дожидаясь ответа, она перевела взгляд на стелу, которая прилетела второй. Её она подняла с нежностью в глазах, словно это было её любимое сокровище. Потом, поменявшись в лице, опустила взгляд на первую, которой меня чуть не прибило. Подняла, осмотрела внимательно кончик, прикоснулась к нему и резко убрала палец. Плюнула на стержень, сказав про себя типа: «острая, зараза», развернулась и зашагала в лес.

Что это было? Я никогда не видел, чтобы существо могло менять тело. Подскочившая со своих мест стая легла обратно. На нашу поляну вообще редко кто прибегал, кроме самих волков, что ходили в лес за плодами Феллей. А тут сразу два человека! Причём один, в точь - в точь, как рассказывала мама, а второй - виллафа!

На ночь мама говорила нам страшные вещи про людей. То что они убивают, и никогда не стоит им на глаза попадаться. Говорила всегда со скрытым страхом. Тогда я не знал, почему.

***

Через несколько день мы всей стаей пошли к Халехотскому озеру, встречать приходящее лето. Это была традиция всех лесных жителей: собираться всем вокруг озера, и просто сидеть и наблюдать, как времена года смеются друг другом.

Я родился два месяца назад, и не встречал ещё не весны, ни зимы, ни осени и лета. Тогда, на озере, я впервые увидел стихии – четыре очертания женских людских тел, обвеянных светом – у каждой стихии свой.

Красный – стихия Маро, даёт тепло и свет, как солнце. Синий – стихия Вэкы, отвечает за дожди, реки и моря. Пурпурный – стихия Дакэ, её стезя – ветра и воздух. Зелёный – стихия Защу, благородя ей лес, в котором я расту, возвышается и питается из земли.

Все четверо стояли вокруг яркого света и наполняли его своим. Так стихии призывали смену времени года. Потом я рассмотрел пятый силуэт, посередине, от которого веяло…непонятной энергией. Схожей с той, что исходила от стихий, только другой, смешанной что ли. Вокруг силуэта искрилось сияние разных цветов. Когда дымка спала, я рассмотрел её. Это была та девочка, которая превратила человека в крысу. Я был рад её появлению. После того случая я все время думал о ней. Как появилась то та крыса? А сейчас появился ещё один: что она делает рядом со стихиями!?

Дело шло к ночи. Около озера сформировались группы из жителей леса. Одни болтали ни о чем, другие устраивали между собой небольшие игры и пляски. Меня с сестрами мама потащила к другому месту.

Вокруг прилетевших в эту ночь птичек - пенёчков с ярко зелёным окрасом уселись почти все малыши леса: волчата, оленята, лисята, кого там только не было. Туда же пришла девочка. Я заметил её не сразу, она была другой стороне озера. Я хотел было лечь около мамы, но она была занята моими сестрами. Тогда мне удалось улизнуть из под материнского брюха и пойти к человеческому дитя.