Пигмалионы. Третья глава.

Пигмалионы. Третья глава.

ммммм

     День дремал, полуживой, полусонный. Нехотя падал снег, обещая потом и метель. Все ленилось и помалкивало. Был выходной.

А в квартире сто пятидесятой шло бурное движение.

   Люси, эта взбалмошная девчонка, прыгала, бегала, кричала и громко роняла предметы на пол.

С час.

    Теперь она затихла и красила кокетливо-ароматной, выпендрежной черной тушью свои ресницы. Они, и длинные от природы, прорисовывались еще и длиннее и гуще.

И ими очерченные глаза теперь источали роковую мечту. Тайну.

Она готовилась.

Пришло сообщение: вдруг сняться в рекламе. За деньги! Прямо сегодня.

Веня ждал ее возле кафе «Хлоя», а Люси пыталась выйти из дому.

Она надела очень тугие колготки, разгладила их по ногам и попрыгала на одном месте — чтобы сели.

    В комнату заглянула бабушка и строго заметила, что в красных трусах и в колготках телесного цвета девочкам выходить неприлично.

Люси закричала, что все прилично, и что трусы никто не увидит.

Бабушка еще строже возразила, что гармония в гардеробе — признак леди. И ушла, выразительно поджав губы.

Люси завопила, что быть леди — полная чушь. И упала на диван, демонстрируя изнеможение от бабушкиного бреда. Полный то-сё. Пипетка какая-то. Потом содрала с себя колготки и поменяла нижнее белье. Теперь цвет был белым.

- Ну вот! Я порвала из-за тебя колготки! - крикнула она в раскрытую дверь бабушке, - Любимые!

- Надень черные, - прозвучал убийственный ответ, - они идут к цветам.

Как будто бабушка не знала, что любимые колготки приносят удачу! Сегодня удача была нужна как никогда!

- И еще бантики вплести?

Ей не отвечали, но Люси знала, что бабушка довольна.

Бабушка всегда придиралась.

Люси продолжила экипировку.

Она надела воздушную розовую рубашку и толстенный свитер. Прямо, свитер-сугроб. Белый с черными цветами. С нежно колючим горлышком. Но он «шел».

Позвонил Веня.

- Ты где? Я уже дуба даю тебя ждать!

- Уже лечу!

Люси запрыгнула в мягкие, черные зимние ботинки, на бегу «вжикнула» молнией длинной, черной пуховой куртки и, уже на улице, натянула на голову шапочку с веселым помпончиком. Почему-то белую.

И помчалась к автобусной остановке.

Подходя к кафе, она увидела Веню, который махал ей издали, и она улыбнулась ему.

Очень обаятельно.

Женщина же всегда улыбается мужчине обаятельно, особенно, когда опаздывает на свидание.

    Они завернули во двор, прошли мимо сказочно белых, заиндевевших сарайчиков, хранящих бог весть что, а скорее, хлам, протиснулись по узенькой, свежей тропке меж сугробов, по удивительно маленькому, какие прежде держали при аристократических городских домах, скверику, и зашли в небольшой флигель кирпичного, желтого дома с заколоченными окнами.

В дверь, имеющую табличку: «Мастерская жизни».

Приклеенную скотчем.

    Помещение было полным-полно народу.

Женщины всех возрастов, вкусов и обличий, мужчины с лицами чисто выбритыми и теперь задумчивыми и с лицами обычными — все двигалось и толкалось.  Шустрая девушка-распорядитель в темно-синем, деловом костюме и с блокнотом в руках невнятно, но громко командовала, усиливая общую суету и беспорядок.

Наконец, общество уселось.

Все разместились амфитеатром, оставив в середине свободное пространство, позади которого, на стене, был натянут белый экран.

Выкатилась камера на треножнике, дали свет, все притихло, и в центр амфитеатра выскочил жизнерадостный лысый человечек.

- Друзья! - закричал он голосом чтеца стихотворения «Бородино», - прежде, чем мы приступим к обсуждению… Я обязательно дам вам слово, господин Сопелов, - прерывая вступление, дружески обратился он к полному и грозному с виду мужчине в первом ряду.

Девушка-распорядитель дала отмашку, и господин Сопелов стал быстро кричать в услужливо подставленный микрофон что-то своему визави — мужчине тоже полному, но с иной, либеральной прической. Тот, в свою очередь, старался перекричать господина Сопелова и произносил слова еще быстрее. Было очень живо.

Натурально.

- Я повторюсь! - радостно вскричал лысый человечек, - Прежде обсуждения, давайте посмотрим ролик, приготовленный нашим корреспондентом.

Итак, смотрим интервью с доктором Овечкиным!

   Спорщики умолкли, свет в аудитории померк, и на экране появились двое. Один сидел к публике вполоборота, почти спиной, другой лицом.

Это было лицо усталое, мужественное и честное — лицо науки.

«Не могли бы вы пояснить нашим зрителям, не является ли экзокожа опасной для здоровья?» - задал вопрос сидящий спиной к публике.

«Ничуть», - лицо науки излучало спокойствие.

«Наша экзокожа работает в полном симбиозе с организмом реципиента. Первые два-три дня на лице и теле видна легкая сеточка, которая после бесследно исчезает. Нановолокна экзокожи, воздействуя на ферментное депо, лишь перенаправляют витамины и питание, поступающие в организм, поддерживая внешний вид пользователя на уровне молодого возраста. Лет двадцати пяти».

«Но ведь из ничего ни чего не бывает. Ваша экзокожа, очевидно, должна потреблять энергию.

Где она ее берет? У организма? И что значит: «перенаправляет»? Значит ли это, что какие-то органы этих витаминов и питания недополучают?»

«Вы правы, и чем раньше вы решите воспользоваться экзокожей, тем мягче будет эффект привыкания. Основной потребитель энергии в нашем организме — наш мозг. Он же явно и неявно управляет всеми процессами, происходящими внутри нас, определяя, что на сегодняшний миг выгодно. Он и устанавливает энергетический баланс необходимый для здоровой жизни...