Пикник в ветреную погоду

Кто не любит пикники? Особенно на майские праздники. Да еще при наличии рядом пусть мелкой, но живописной речки, и хвойной «подушки» из деревьев вокруг нее.

Сумки, судочки, пакетики, «а спички кто взял?». Еда, которая заталкивается в разнообразную тару, чтобы через час-полтора впитать в себя дымный душок костра. Шампуры для сосисок и сала, одноразовые тарелки, но вилки нормальные, из дома, потому что в прошлый раз Антоша потерял где-то в картошке отломанный кончик пластиковой белой вилки и съел его. Газеты, топорик, дрова – этим займется Саша. Влажные салфетки, вода (может, взять еще сок?), плотное старое покрывало, чтобы поваляться на траве. Спрей от комаров!

Ангелину с мужем встречаем у машины: она выглядит бледновато, последние недели работы совершенно ее вымотали. Тем не менее Геля радостно раскрывает объятия и кричит Антоше, что тот очень, очень вырос с момента их последней встречи.

- Тебе срочно надо загореть. Белая, как сметана, - говорю Геле, а она отмахивается. Смотрит в окно автомобиля, молчит. Наверное, ждет, что я спрошу, как работа. Ей, должно быть, до ужаса хочется пожаловаться на бестолковое руководство, которое свято верит в волшебство и в упор не видит каждодневного, многочасового труда. «Они думают, все делается само по себе! Опять сокращают штаты! А кто работать будет?!» - когда Геля в бешенстве, она вопит, как заведенная, одно и то же, правда, с новыми примерами из жизни.

Но я не спрошу. Ну, уж дудки. Мужчины переговариваются на передних сиденьях, ребенок ерзает между мной и Гелей.

Почти сразу по прибытию отправляю Гелю гулять с Антошей. Сначала у них было задание набрать сухих веток, с этим справились быстро. Пятилетние дети вообще ужасно быстрые, когда занимаются чем-то интересным для них самих. Геля старается за Антошей следить, и в конце концов он уводит ее к речке. Что ж, пусть.

Покрывало, судочки, сумочки, шампуры… Саша разводит костер. Солнце пробивается сквозь хвою вверху и падает косыми дрожащими лучами, потому что хвоя беспокойно шумит.

- Сань!

Оборачиваюсь. На всякий случай, машинально, хотя звали вовсе не меня.

Вот говорят «как корова языком слизала». А возле костра как будто огненная корова прошлась и землю лизнула. Трава сухая, погода солнечная, ветер сильный. Трава горит. Небольшой такой участок, размером с коврик возле двери.

Я еще не поняла даже, что волноваться надо. Мне даже в голову не пришло, что это проблема какая-то. Подумаешь, костер немного вышел за рамки дозволенного! Сейчас потушит кто-то.

А тушить нам нечем. Саша с Игорем забивают пламя ногами. Я против воли застываю в напряженном ожидании: они потушат, вот-вот все закончится. Но ветер не стихает – гонит огонь дальше.

- Воды!

Маленькие бутылочки с питьевой судорожно отправляются в небытие, еще есть трехлитровая баклажка, но она почти пустая – так, руки помыть. А огня вдруг оказывается слишком много, через край! Игорь хватает баклажку и бежит к реке.

Пытаюсь тоже забивать огонь. Хоть бы кеды не загорелись. А резина вообще горит? Хорошо, что Геля с Антошей ушли. Мысли крутятся в висках, меня затапливает волна душащего страха. Такое уже было, когда Антоша однажды упал и ударился слишком сильно, чтобы счесть это незначительным происшествием.

Да что ж такое! Огонь все дальше и дальше, сосна горит. Сосна горит!!! Точка невозврата. Вид горящего снизу дерева вызывает у меня жуткую панику. Отбегаю, рву пучки зеленой травы прямо с корнями и швыряю в пламя. Оно дышит мне в лицо обжигающим воздухом и кадит сизоватым дымом. Почему мы не вызовем пожарных?!

Зеленая трава совсем не задерживает огонь! Жертвуем покрывалом. Игорь позвал наших «соседей» по пикнику. Откуда-то взялись бутылки из-под вина и пива, большие – из-под воды. Несусь к реке. Там безопасно, там где-то Геля с Антошей, и они в безопасности.

Я хорошо бегаю, хорошо бегаю, хоро… Так было в школе, так есть сейчас. Все мамы маленьких детей хорошо бегают. Ноги вязнут в песке. До воды метров 200. Да еще обрыв крутой. Вниз-то съехать можно, а вверх как с занятыми руками?

Мало! Огонь все дальше, горит еще пару сосен и бревна! Я устала уже после первых 400м. И хотя со всей силы старалась бежать, только ходила. Сердце стучит судорожно, громко, бьется в горле и едва не душит. Каждый вдох поджаривает легкие изнутри, растягивает их, как плавленый сыр.

Людей прибыло. Не мы одни выбрались в майские на пикник. Только с их помощью мы не сожгли лес дотла.

Когда вернулась Геля (лицо ее исказилось, глаза выпучились – темные и жгучие, как два уголька в глазницах), число моих ходок к реке перевалило за десяток. Они с Антошей ушли далеко, дым увидели не сразу. Теперь же Антоша разглядел пожарище, родителей в саже и отчаянно разревелся от испуга.

Однако спустя полчаса мы окончательно залили, затоптали и засыпали все песком так, что ничего не дымилось. Ребенка успокоили, помощников поблагодарили.

Смогли поесть. Сало, кстати, было и так соленое, так что есть его было можно. Я в который раз убедилась, что принадлежу к той счастливой группе худых людей, у которых от стресса пропадает аппетит.