Пираты: до встречи в Париже

1

Спасение

Тебе дважды придется умереть прежде,

чем ты научишься жить...

1672 год. Средиземноморье

Спокойно и величаво большой пиратский бриг входил в кандийский порт, спуская паруса. Люди, стоявшие на пристани, с одинаково изумленными лицами следили за ним, не веря глазам. Черный корабль между тем спокойно встал на рейд. Зловеще неторопливый, он казался призраком в мрачной дымке рассвета.

Затихшая было пристань вновь ожила и загомонила; послышались крики, споры, смех, уже пьяный и не очень. Говорили на разных языках, и говор этот сливался с веселым пением птиц и редким ржанием лошадей.

Бриг спокойно покачивался на волнах, вымпел вяло колыхался на ветру, полыхая красным. Флага не было. Никто на пристани уже не обращал на него внимания. Появление этого мрачного корабля с белоснежными парусами было неожиданным, но всеобщее удивление длилось всего несколько минут. Кандийцы сновали по городу в поисках новых источников для пересудов.

Поэтому никто не обратил внимания на человека, всего лишь на мгновение показавшегося на палубе. Его силуэт мелькнул на фоне неба и моря, чтобы позже скрыться за фальшбортом.

Пиратский бриг все так же покачивался на волнах, наслаждаясь покоем. Порыв ветра развернул красный вымпел с черной маской посередине.

...От черного корабля медленно отделилась шлюпка с четырьмя людьми на борту. На пристани оживились. Делая вид, что ничего не замечают, кандийцы исподтишка следили за ней и ее пассажирами. Вот шлюпка пристала к берегу, а минуту спустя трое из четверых уже стояли на твердой земле. По толпе собравшихся вокруг них пробежала дрожь: все знали, кому принадлежит корабль, но вряд ли кто мог даже предполагать, что его хозяин ступит на пристань. Высокий мужчина в черной маске и таком же черном, с красной подбивкой, плаще окинул их презрительным взглядом и устремился вперед, дав знак двум своим матросам следовать за ним. Несколько минут спустя они скрылись из виду.

Измученная не так давно снятой осадой Кандия жадно ловила любые новости, собирала на своей земле всех возможных проходимцев, торговцев, влиятельных и не очень личностей. Владелец внушающего ужас большинству моряков черного брига был ценным экземпляром кандийской коллекции. Ее венцом. Пристань загудела. Все разом заговорили, на разных языках, но об одном и том же:

– Что понадобилось Виразону в такое время в Кандии?

– Аукциона нет, Фаратона тоже здесь нет. В чем же дело?

– Что привело его сюда? Может, война закончилась, и Виразон вышел из нее победителем?

Они пытались найти ответы на эти вопросы, но безуспешно. Виразон был для них очень, очень редким гостем. Он появлялся только в случае острой необходимости своего присутствия, по крайней мере, открыто. О тайных приездах пирата ходили разнообразные слухи, и подтверждать или с уверенностью опровергать их не мог никто. При желании он, несомненно, умел запутывать людей так, что те переставали доверять самим себе. Чего добивался пират, не знал никто, но все все-таки знали, что он всегда достигал своей цели. Его боялись, многие уважали, но множество ненавидело и боялось ненавидеть открыто. Кандия трепетала перед ним, а Виразон холодно относился ко всему, что происходило в этом городе, даже если и это что-то касалось его самого. Хотя никто бы с уверенностью не сказал, существуют ли в этом мире вещи, к которым пират относился с эмоциональной оценкой.

...Виразон, закутавшись в плащ, быстро шел по улицам, даже не смотря по сторонам. Он шел, как человек, прекрасно знающий дорогу и не нуждающийся в подсказках. Два матроса едва поспевали за его стремительным шагом, но пират, казалось, не обращал на это ни малейшего внимания.

Он остановился возле небольшого, изящного дома с розовыми подоконниками… так хорошо ему знакомого дома. Знаком приказав сопровождающим ждать, он толкнул дверь и вошел, не поднимая головы. Только уголки рта, обрамленного изящной эспаньолкой, дрогнули, будто бы в усмешке.