Пиши

Мы никогда не бываем одни.

Они всегда находятся рядом с нами. Ходят незримыми тенями по пятам, смотрят, наблюдают. Они любят переставлять вещи местами, прятать их на какое-то мгновение от наших глаз, а потом возвращать обратно.

Это из-за них мы просыпаемся по ночам. Потому что они целуют нас. С холодной лаской касаются призрачными губами лба, вселяя в спящее сознание кошмары. Организм реагирует на опасность сразу же, пробуждаясь и не давая кошмару поглотить его.

Мы пытаемся защитить себя.

Мы не видим их, но наше подсознание прекрасно знает, кто они такие. Только благодаря инстинктам и интуиции мы все еще способны чувствовать, будто что-то не так. Мы продолжаем жить рядом с ними, оборачиваясь на каждый шорох, вздрагивая от пробежавших по стене теней.

Но некоторым везет намного меньше, чем другим. Так распорядилась Судьба, играя в считалочку.

Я вижу их. Точнее, стал видеть после чудом пережитой автомобильной катастрофы. Я был мертв пять минут… И первого, кого я увидел — не лицо врача, не лицо медсестры. А уродливые, полупрозрачные лица мертвецов вокруг меня.

Вижу каждого, кто стоит подле меня, их немое внимание на протяжении долгих лет сводит меня с ума. Я делал все, чтобы избавиться от видений: горами употреблял таблетки, торчал в кабинетах психиатров, ложился на обследования, пробовал наркотики, утопал в алкоголе… Ничего. Каждый день, каждую минуту, каждую секунду они были рядом, не сводя с меня взгляда блекло-белых, безжизненных глаз.

Я перестал спать. Стоило мне отключиться, как я тут же вскакивал. Нельзя позволить им прикасаться к себе.

«Ты избранный, — в один день я услышал отчетливый шепот возле уха. Их потрескавшиеся губы слабо шевелились. — Ты готов».

Естественно, я ни к чему не был готов. Мое больное, дошедшее до крайней точки безумия сознание забило тревогу, крича: «Беги!». Но я не смог. Они были рядом со мной с самого детства и останутся до самой смерти, пока я не присоединюсь к их рядам, привязавшись к какому-нибудь человеку…

До сегодняшнего вечера я был уверен — они нематериальны. Я ошибался. Их костлявые пальцы уже впились в мое тело, стискивая до боли. Я не был готов и не хотел к чему-то готовиться. Мне не хотелось ничего. Мне хотелось покоя.

Они думали иначе, заставляя меня взять ручку и тетрадь.

Дрожа как осиновый лист, я молил их прекратить и оставить меня, позволить мне прожить спокойную и мирную жизнь без потусторонних сил.

И они услышали меня.

Я был так счастлив, когда они замерли и с едва различимым недоумением переглянулись, явно раздумывая над просьбой. В какой-то момент один из них наклонился, еще сильнее сдавив мне руки.

«Пиши», — рычащим голосом ответил он, и его окончательное решение защелкнуло кандалы моего рабства.

Я всегда хотел быть писателем. Но я не знал, что стану им такой ценой.

Уже несколько месяцев они не отпускают меня. За это время моя квартира превратилась в склад исписанной бумаги, огромными стопками сложенными на каждом шагу.

Мои руки стерты в кровь, боль превратилась в постоянное явление, что я перестал ее чувствовать. На протяжении шести месяцев я пишу без остановки, без еды и сна, пока они стоят вокруг меня, подпитывая ослабшее тело и не давая мне умереть.

Они диктуют мне.

Неустанно я молю о пощаде, но один из них всякий раз наклоняется ко мне и рычит: «Пиши».

Они не отпустят меня, пока я не напишу историю каждого.

Помогите.