Пламя

Пламя

Солнце медленно заходило за линию горизонта и всё заливалось золотом наступающего вечера. Я сидел у себя в кабинете и и постукивал пальцами по столу от волнения. То что предстояло сделать было чем-то новым для меня. В предвкушении успеха я рисовал статьи в газетах, рекламные афиши и ролики с заголовками «Машина времени Джона Уэста» Не дам себе солгать: я желал славы. Моё изобретение давало надежду на спасение множества людей и в прошлом и в будущем, что я сделаю мир ближе к идеальной жизни.

Из размышлений меня вывел скрип двери. Посреди комнаты стояла Линда в прекрасном синем шелковом платье и улыбалась. Я улыбнулся ей в ответ, и напряжение почти прошло. Я встал из кресла и подошёл к жене. Мы вышли в сад, и она спросила:

-А ты уверен, что это безопасно?

- Что именно, путешествие или попытка изменить историю?

-И то и другое.

-Скорее всего: да. Хотя кто знает, к чему это приведёт.

-Удачи.

Внезапно моё внимание привлекла странная птица на ветке дерева. Её зеленоватые перья переливались на свету, а голова с красным хохолком оглядывалась в разные стороны. Она что-то прочирикала, порхнула крыльями и улетела. Я перебрал у себя в памяти все известные мне названия птиц и вспомнил, что это был зелёный дятел.

Я прошёл по тропинке в мастерскую и оглянул всё помещение. У стен на гвоздях висели провода и шланги, на полках лежали разные инструменты и детали. Всё пространство у стен было чем-то занято кроме одного угла, который я называл «Углом памяти». Здесь выли фотографии моего прадеда, деда и отца, которые были изобретателями, важные записи, схемы, достижения, памятные даты. Хоть меня никогда не приучали к науке, в 12 лет я заинтересовался физикой. Я был озорником и любил спорить, доводя споры до драки. Отец мне всегда говорил: «Джон, ты не изменишь мир одними кулаками».

Я отвлёк себя от череды воспоминаний, достал потёртую книжечку из ящика стола и написал: «17 сентября 2070 года. Джон Стюарт Уэст. Первый полёт на Машине времени. Цель: 17 февраля 1600 года. Рим. Площадь цветов».

Последнюю строку я написал подрагивающей рукой. Я считал Джордано Бруно одним из величайших ученых и благородным человеком и безмерно уважал его. Я хотел спасти его от казни, ведь кто знает, как бы он улучшил мир.

Я обернулся. Передо мной, посреди мастерской стояла Машина времени. Прозрачный шар, окольцованный металлической трубкой, укрывал кабину, панель управления, и реактор. Я надел герметичный костюм, положил в багажник под креслом балахон и нажал на кнопку возле нижнего угла плаката. Машина почти бесшумно заскользила по рельсам на улицу, я вышел следом.

Линда стояла возле аппарата и с изумлением рассматривала его.

-А она не слишком маленькая?

- Нет, для одного человека достаточно.

Мы обнялись напоследок. Затем я нажал на кнопку пульта. Труба повернулась, и верхняя половина шара поднялась. Я сел в кабину, застегнул ремни безопасности, и крышка опустилась. Снаружи еле слышно доносился голос супруги. Она желала мне удачи. Я набрал на панели место и время. Глубокий вдох. Вся жизнь будто пролетела у меня перед глазами. Сколько времени, бессонных ночей, сил, я влил в это чудо техники и вот теперь я - первый человек совершивший путешествие во времени и пространстве. Я поднял синие рычаги до упора. Сердце гулко билось в груди. Казалось, я чувствовал, как подо мной в реакторе происходит реакция и колоссальный выброс энергии. Машина будто накалилась снаружи и взмыла в бесконечную высоту. Все слои атмосферы за считанные секунды пролетели перед глазами. Я плавно опустил рычаги, и шар завис в пространстве. Я оглянулся и не поверил своим глазам. По правую сторону от меня была Земля. Из космоса она выглядела большим и в то- же время маленьким, испещрённым зелёными, желтыми, коричневыми, серыми пятнами, голубой шар. Я видел большие и маленькие белоснежные спирали циклонов. По левую сторону от меня была Луна. Отсюда она казалась просто громадной. Серая, вся в темнеющих кратерах, она медленно плыла, словно призрак, в пространстве. А вокруг сияли, словно блики драгоценных камней, звёзды.

Я включил пространственный защитный слой и нажал на кнопку «Назад». Машина начала разгоняться. Я надел очки. Вокруг всё превращалось в одноцветную массу. Космические тела теряли свои очертания, а затем всё превращалось в свет, словно я влетел в самый центр звезды. Вспышка охватила всё вокруг, и я закрыл глаза, чтоб не ослепнуть. Я настолько быстро летел, что не успевал посчитать круги, я даже не понимал: лечу ли я вообще, но казалось, это будет продолжаться вечно. Не представляю, сколько времени прошло, пока я летел, но машина остановилась, предоставив мне шанс полюбоваться средневековой Землёй. В то время люди даже не представляли, что их окружает такой мир. Та планета была зеленее, чётко выступали белые очертания ледников и гор, пустынь было намного меньше.

Я опустил синие рычаги, и машина медленно опускалась. Сейчас можно было чувствовать, как накалился защитный слой и заблестел желтоватыми бликами от насыщенной кислородом атмосферы. После небольшого толчка машина приземлилась. Я огляделся: вокруг было поле. Бархатный купол ночи накрыл всю округу. Надев балахон поверх герметичного костюма, я вышел из машины времени и оглянулся, вокруг было ни души, а редкие огни Рима мерцали где-то вдалеке.

Я вернулся к аппарату и, ухватившись за синий рычаг, двинул его на дюйм вверх. Машина оторвалась от земли и полетела в направлении Рима. И вот я увидел этот вечный город. Он освещался последними огнями факелов и тусклым светом луны. Я различил странников в тускло отблескивающих латах, изредка разговаривающих между собой. Дальше в темноте ночи я разглядел Пантеон. Его круглая крыша выделялась на фоне всего города, а лунный свет тянул свои призрачные лучи в отверстие в куполе. Позже моему взгляду открылся Колизей. Ещё почти не разрушенный, он величественно возвышался посреди площади, освещенный подрагивающими огнями факелов. Вечный город тянулся дальше. В свете луны блестела, точила прибрежные камни река Тибр. В лунном свете мерцали крыши соборов и церквей, украшения на богатых домах. Из цветных витражей окон церкви лился блеклый жёлтый свет свечей. Небольшие дома из камня и дерева с покосившимися окнами толпились у узких дорог, по которым неторопливо постукивали копытами лошади, и поскрипывали колёса телег запоздалых странников и торговцев. Высокие деревья слабо покачивались, шелестя листвой. Я открыл крышку машины времени и прислушался к чарующей тишине спящего Рима.



Отредактировано: 25.08.2019