Платье

Платье

  Сандра не могла сдержать слёз. Уже через два месяца она поедет в Стару Загору - в первый раз в жизни! - и в таком ужасном платье? Ну неужели нельзя постараться для единственной внучки? Не может быть, чтобы бабушка с дедушкой не отложили хоть немножечко денег, все старики откладывают деньги.

  - Бабулечка, оно же совсем немодное!

  - Оно шикарное. Посмотри, какие розы! - бабушка пошире развернула на руках пышную голубую юбку, чтобы лучше видна была крупная вышивка по подолу.

  - Бабулечка, эта юбка... она же огромная! Так никто не носит! Ба...

  - А тебе лишь бы задницей перед мальчишками повертеть. Отличная юбка и всё платье отличное. Другого нет! Или в нём поедешь, или вообще в джинсах, - бабушка сердито принялась вдевать в ворот платья вешалку, а Сандра не выдержала и зарыдала в голос. И за что к ней так жизнь не мила? И сирота она, и хромоножка, и лицо - как подгоревший пирог, а теперь ещё придётся ей ехать в Стару Загору в платье Золушки из мультика. Все только и будут, что смеяться над ней! А то и вообще придётся без платья там танцевать. Непонятно, что хуже.

  Но ведь до ярмарки ещё два месяца, неужели ничего нельзя придумать?

  - Раз у тебя так много лишних слёз, возьми в руки тряпку и помой ими пол, - крикнула бабушка из спальни. Сандра, не смея ослушаться, взяла ведро с остатками воды и принялась тереть тряпкой пол на кухне.

  Если бы у них были красивые блестящие шторы, уж она бы сумела упросить бабушку отдать их и сшила бы платье сама. У неё бы точно получилось, Сандра - девчонка рукастая. Но на окнах кухни висели куцые пёстрые занавесочки, у бабушки в спальне - посеревший от времени тюль, а других комнат и, значит, других штор в доме не было.

  - Бабуля, - крикнула девочка. - А давай мы этому платью подол перешьём?

  - Чужое. Отдать надо каким было, - непреклонно сказала бабушка.

  - А ты взяла с отдачей?

  - Конечно. Милостыню я никогда не просила.

  - Ба, так ведь Петка его не будет больше носить! Зачем ей такое платье, она после свадьбы растолстела вдвое.

  - Каким взяли, таким отдадим, - повторила старая, и Сандра опять, заливаясь слезами и тихо подвывая, принялась шлёпать мокрой тряпкой по щелястому 'паркету'. Ни в чём ей не везёт. Сирота она, сиротинушка. Будь живы папа и мама, разве бы они не расшиблись в лепёшку, чтобы единственную доченьку одеть как следует... Не любит никто Сандру, одна она на белом свете.

  Конечно, вслух она этого не сказала, потому что у бабушки бы заболело сердце. Едва старой исполнилось пятьдесят, а уже вся ослабла от ревматизма. Так Сандра и домыла пол.

  Потом к Сандре пришла Ели, троюродная сестра и лучшая подруга. Домик Елиной семьи стоял на другом конце посёлка, и Ели была на год старше Сандры, но это не мешало девочкам с детства всё делать вместе, и даже в школу их отдали одновременно, чтобы училось веселее. Сейчас Ели особенно часто стала забегать в гости к Сандре. В прошлом году в Старой Загоре она познакомилась с Мико, и они друг друга полюбили. То был большой секрет, узнай кто-нибудь - не сносить Ели головы. Знала только Сандра. Она хранила телефон, который тайно передал возлюбленной Мико: у Ели дома его бы сразу нашли. Вот Ели и бегала к Сандре, чтобы прочитать сообщения и написать на них ответы.

  Девочки устроились на Сандриной кушетке, Ели разложила косметику: она обещала показать сестре, как накрашиваться. Под косметичку Сандра положила телефон, и Ели, воровато оглядываясь, вынимала его, читала и быстро давила на клавиши, отвечая. Бабушка за стеной смотрела телевизор, дед ещё не вернулся. Ели тоже была заплакана. Косметика лежала, раскиданная по покрывалу, совершенно бесполезно.

  - Не собрал, - шёпотом сказала Ели. - И не соберёт, никак. И в кредите отказали, зарплата слишком маленькая.

  Из огромных зелёных Елиных глаз покатились слёзы, и она быстро их смахнула. Из-за этих зелёных глаз была Ели беда. В прошлый раз чудом не сосватали, а в этот уж точно жениха найдут: зеленоглазые невесты ценятся. Если Мико не найдёт денег на хороший выкуп - а найти их ему было негде - отдадут за другого.

  - Зато у него в городе работа есть и в семье он единственный сын. Может быть, его мать сумеет уговорить твоих, - попыталась подбодрить подругу Сандра. Говорила и сама себе не верила.

  - Отец уже прикинул к лету грузовик купить и компьютер для Христо и Марчо...

  У Ели были две старшие сестры и два младших брата. Родители устали их поднимать, биться почти что в бедности, чтобы и одеть, и прокормить. На выкуп за старшую дочь сделали ремонт, и отец сразу вошёл во вкус: ещё среднюю не вывез на ярмарку, а уже рассчитал, на что потратит выкуп. Та же история повторялась теперь и с Ели. Компьютер был таким же вложением в будущую беззаботную, довольную старость, как свадьбы дочерей: Христо и Марчо должны были научиться обращаться с ним и потом найти себе хорошую работу. Сейчас каждая вторая работа такая, садись да кнопки жми как надо.

  - Если за другого меня отдадут, клянусь тебе, умру я, - шептала Ели. - Сердце разорвётся, клянусь тебе. Уже ночами рвётся, лежу и чувствую: по шву разъезжается. Выдадут за другого, дорвётся совсем.

  - Пусть Мико, - Сандра сама испугалась своей смелости, но всё равно сказала:

  - Пусть Мико украдёт тебя, как мусульманин. Убеги с ним.

  Девочки поглядели друг другу в глаза. Сандру всю колотило. Ей, может быть, и вовсе не суждено иметь возлюбленного, её замуж возьмут только за хозяйственность и потому, что выкуп будет мал. Не для чего ей будет прятаться с телефоном... не за что будет биться. Никогда. А у Ели может быть всё.